Эта история реальна и потому я изменю имена, чтобы ненароком кому-нибудь не нанести ущерба. Тогда я работал в Средней Азии, на юге Узбекистана. Семья же моя жила в Ташкенте. В то, еще советское время, я руководил небольшим автономным предприятием, которое работало вахтовым методом, и имел достаточно свободного времени. Иногда я не знал как его убить, потому как семья моя была далеко, А ОБСТАНОВКА СРЕДНЕАЗИАТСКОЙ ГЛУБИНКИ не подходила зрелым европейским мужчинам для удовлетворения их потребностей, в том числе и в развлечениях. Мой коллега по цеху Давид проживал в столице Узбекистана и имел дочь, серьезно страдавшую астмой. Рядом же с моим предприятием находился санаторий для астматиков, куда со всей страны съезжались больные этим недугом.

Этот санаторий базировался рядом с солеразработками и поэтому славился большой эффективностью в лечении астмы. Это обстоятельство и послужило основой для этой истории. Я два раза в месяц бывал в Ташкенте, и Давид, решив отправить дочь в санаторий, попросил меня подвезти её до этого лечебного заведения и оказать всяческое содействие и поддержку во время пребывания там. Дочь звали Ириной…. Это была невысокая, приятная, молодая женщина с тонкой талией и крутыми бедрами. Волнистые темные волосы выдавали долю еврейской крови (мать была русской). Её болезнь выдавал частый кашель и землистый цвет лица.

По дороге из Ташкента мы немного выпили коньяку и разговорились. Ирина оказалась приятным и интересным собеседником. С ней было легко и интересно. Из разговора я понял, что у неё есть ребенок, но с мужем что-то не ладится. Возможно, на этой почве ей не очень помогали лекарства (она постоянно принимала какие-то таблетки). Уж не знаю почему, но позже, когда мы ближе познакомились, она мне призналась, что она ни разу в жизни еще не испытала оргазма. Я не сразу в это поверил, но глядя на её какую-то девичью наивность, перестал сомневаться. Она была, как говорят, “папина дочка”. Я же был уже зрелым мужчиной, старше её на десять лет, и уже понимал женщин. Я почувствовал влечение к ней.

Между тем нужно представить себе провинцию на юге Узбекистана: серые пыльные кишлаки вокруг и соответственный местный “контингент” лечащихся в санатории, общаться с которым молодой столичной европейской девушке было, мягко говоря, неприятно. Я прочувствовал это и, выждав неделю, заехал в санаторий проведать Ирину. Как я и думал, с мольбой в глазах и дрожью в голосе она попросила меня забрать её оттуда. Усмехнувшись про себя, я поставил себе галочку за правильные предчувствия и, прикоснувшись к её плечу, успокоил. Она посмотрела на меня каким-то теплым, призывным взглядом и мне действительно стало её ужасно жаль оставлять среди чужих, говорящих на не знакомом ей языке, людей. Я пообещал на завтра забрать её к себе. Благо у меня в жилом коттедже была свободная комната и к тому же директор санатория Салим-ака был моим хорошим приятелем.

Наше предприятие базировалось в отдельно стоящем коттеджном поселке с бытовым корпусом и сауной раздельно для рабочих и для руководства. Я поместил Ирину в моем коттедже, в соседней комнате рядом с моей. Она посещала все процедуры в санатории, но обедать и ужинать приходила ко мне, в мою “кают-компанию”. Для нас накрывали в отдельной комнате и мы, уединившись, в беседах проводили вечера возле телевизора. Наши отношения по мере общения быстро развивались, становились теплее и романтичнее.

Стояла чудесная осень, сухая и теплая – погода типичная для октября в Средней Азии. Мы часто, захватив провизии и спиртного, ездили на пикники в предгорья или горные урочища в окрестностях нашего кишлака. Она сопровождала меня когда я бывал приглашен в гости к местным жителям. Там мы, сидя на “курпачах”, пробовали местную кухню, пили водку и зеленый чай. Мы часто смеялись, и нам было очень хорошо вместе. Я иногда ненароком обнимал её, и она отвечала мне тем же, прижимаясь ко мне. Ирина уже заходила ко мне в комнату пару раз перед сном. Возле моего ложа наши беседы приобретали особый интимный характер. Я видел, что она томится и ей уже хочется гораздо большего, но не торопил события, хотя “мой друг” не привык простаивать больше двух-трех дней. В отношениях с такими женщинами как Ирина я особенно научился ценить и наслаждаться их первым робким шагом на встречу или поступком, который они считали предосудительным или ранее запретным. Добиться от такой девушки, чтобы она сама сделала тебе минет - дорогого стоило. Я хотел её. И хотя я знал, что её настольной книгой был томик стихов Друниной и чувствовал её деликатность и романтический настрой, все же часто представлял её губы на своем члене.



В очередной вечер, она в одном халатике зашла ко мне перед сном. Я уже был в постели и, отбросив одеяло, подвинулся, предлагая ей присесть. Я как бы жестом предлагал ей - место свободно! И она, явно нервничая, порывистым жестом скинув халатик, легла рядом со мной. В ней была заметна какая-то внутренняя борьба с собственной стыдливостью или представлением о грехе. Она глубоко и взволнованно дышала с закрытыми глазами. Я снял с неё трусики и стал гладить по маленькой груди, животу и бедрам. Её лобок был покрыт густыми черными волосами, не знавшими стрижки. Она мелко дрожала, закрыв глаза. Я стал целовать Ирину в губы и шею, медленно опускаясь ниже и ниже. Поцеловал бритые подмышки и соски. Мои руки нашли и стали осторожно ласкать клитор Ирины и влажные уже губки. Затем я, раздвинув ей ноги, начал языком вылизывать её “киску”. От прикосновения к её анусу она вздрогнула. Наверное её еще никто так не ласкал раньше. Она застонала и что-то стала шептать. Её сочное, раскрытое влагалище истекало соком. Клитор разбух. Она сильно возбудилась. Я лег рядом на спину, громко прошептав:

- Садись на него!

Ирина, взяв в руки мой вздыбленный член и направив его, села на меня верхом. Глаза её были закрыты. Она была словно в трансе. Сладостные и непривычные ощущения переполняли её. Она, постанывая, стала двигаться на моем члене. Темные волнистые волосы Ирины разметались, почти закрыв ей лицо. Я рукой ласкал ей грудь и лобок. Очень скоро она бурно кончила. Конвульсии долго сотрясали её тело. Она некоторое время сидела неподвижно, видимо прислушиваясь к себе и оценивая то, что произошло.

- Ну как?

- Такая сладость… Никогда раньше ничего подобного…..

Она сидела на моем разбухшем и возбужденном члене и я намерен был тоже завершить любовный акт. Мне захотелось чтобы её губы узнали мой член….Положив её на спину, я стал трахать её в рот. Я обильно кончил в её ротик и в изнеможении лег рядом. Мы долго лежали обнявшись и я слушал её благодарный шепот. Первый чудесный оргазм! Для неё это было словно открытие чудесного рецепта изменившего все вокруг…. Осознание мною того, что её жизнь теперь переменится и это моя заслуга, принесло мне необъяснимую радость. Словно я сотворил маленькое подобие чуда!

На завтра после обеда мы поехали посетить сад и закрытый пионерский лагерь в предгорьях. Бродя среди почти голых деревьев, я неожиданно для себя увидел на лице Ирины румянец и понял, что давно не слышал её кашля! Она преобразилась. И я грешным делом подумал: наверное лечение в зтом деле сыграло не главную роль! Девочке просто нужна была перемена обстановки, немножко любви и мужской ласки. Я заметил какие взгляды она украдкой бросала на меня, как прижималась ко мне. Девочку переполняли эмоции. Она наверное немножко влюбилась в меня….. Я чувствовал ответственность за неё и знал, что наши отношения я не буду продлевать в Ташкенте.

Вечером мы пошли в сауну. Мне хотелось удовлетворить её в другой, более расслабленной обстановке. Сауна была обшита деревом, имела бассейн и гостевую комнату. Я много раз раньше приводил туда женщин. Ирина еще немного стеснялась, поэтому мы обернулись простынями и пошли греться в парилку. Мы прогрелись в сухом пару минут десять. Она вышла первой и стала принимать душ. Через минуту вышел и я, сбросив простыню. Она стояла под душем, повернувшись ко мне спиной, явно ожидая моих действий…. Я поцеловал её в шею и стал гладить её плечи и бёдра. Потом стал ласкать грудь Ирины и одной рукой поглаживать её лобок и трогать губки. Она молча принимала ласки прижимаясь ко мне под струями воды.

- Наклонись, раздвинь ножки…

Она низко наклонилась, опершись руками на стоящую рядом маленькую скамейку и, слегка раздвинув ноги, открыла моему взору свои прелести…… Она уже возбудилась и тяжело дышала, закрыв глаза. Я стал поглаживать её бедра и вылизывать её. От моих ласк половые губы Ирины разбухли, клитор покраснел и увеличился. Я хотел доставить ей удовольствие и научить её любовным играм. Её ноги мелко подрагивали от возбуждения. Я, смочив своей слюной указательный палец, вставил его ей в анус и стал не торопясь двигать его взад и вперед. Ей кажется это очень понравилось. Она была уже готова.

- Тебе понравилось?

- Да милый….

- Хочешь поласкать мой член, милая?

- Да………

- Поцелуй его головку и оближи мои яйца…

Она села на скамейку и стала облизывать мой возбужденный член. Я помогал ей движениями таза. Затем я развернул её и, введя член во влагалище, начал трахать Иришку. Это было чудесно! Я трахал эту романтическую девочку, лаская её грудь и с силой вгоняя в неё свой член. Она стала повизгивать и подмахивать мне навстречу. Движения ускорялись. Судороги оргазма сотрясли её тело. Следом за ней я тоже стал кончать. Успев развернуть Ирину на сто восемьдесять градусов, я кончил ей в рот, забрызгав своим “соком” ей лицо. Она удовлетворенная, стоя на коленях, слизывала остатки спермы с моего члена. Затем я вымыл её под душем и мы долго отдыхали в гостевой комнате, валяясь на диване.

Между тем, курс её лечения через несколько дней подходил к концу, и нам предстояло расстаться. Я видел с каким трепетом она относится к каждой из оставшихся интимных встреч и старался удовлетворить её. Как она не упрашивала, склоняя меня на встречи в Ташкенте, я ласково, но твердо отказался. А зря! Таких чистых, романтических девушек я больше не встречал. Как я позже узнал, семейная жизнь у неё наладилась и она родила ещё одного ребенка. Вот так я нечаянно наладил жизнь семейной пары.



24.07.12. Alex.