Вечер пятницы - самое прекрасное время. Выходной еще не наступил, а ты уже отдыхаешь. Да еще летом. Перспективы - аж дух захватывает.

Отработал, иду в свою общагу. На крыльце на лавочке сидят наши вахтерши, все четверо, во главе с комендантом. Вахтерши живут здесь же, в общежитии, как и комендант. Все в комнатах на первом этаже, где и остальная обслуга: слесарь, электрик и прочие дворники. Комендант, используя служебное положение, живет в двухкомнатной квартире. Вон ее окошки, прямо над козырьком подъезда, на третьем этаже.

Со всеми этими женщинами у меня сложились добрые отношения. Иной раз даже подкармливали "сыночка". Женщины все одинокие, всем за сорок. Только комендант Венера Николаевна, миловидная татарочка небольшого роста, с тонкой талией и широкими бедрами, помладше их. Ей и сорока нет. Подошел поближе.

-Здравствуйте, девушки! Чего такие веселые? Женихов ждем?

Девушки и впрямь были веселые, точнее, навеселе. Лица раскраснелись, пахнет спиртным.

-У Вали (вахтерши) день рождения. Вот отмечаем.

-Сколько, если не секрет?

Оказалось, что отмечает Валя ту дату, когда говорят, что баба ягодка опять. немного поговорил и рванул к Универсаму, что расположился метрах в двухстах от общаги. Прикупил бутылочку коньяка (тогда еще про паленку и слыхом не слыхивали), коробочку конфет и на выходе у бабушек букет цветов. Смотался по принципу "одна нога там, а вторая уже тут", но девушек уже не было. Постучал в Валину дверь. из-за двери слышался разговор, смех, музыка. Только с третьего раза мой стук услышали и хозяйка сама открыла дверь. Обрадовалась букету, сказала, что не надо было тратиться, но ей очень приятно. И вообще я такой обходительный парень. Чую, у меня лопатки зачесались - крылья растут. Пригласила меня в квартиру, просто посидеть, разбавить женскую компанию.

Усадили, налили, заставили выпить штрафную. На голодный желудок стакан водки крепко ударил по голове. А они уже по новой разливают. а дальше покатилось. Пили, пели, танцевали. Я, как единственный кавалер, танцевал со всеми подряд. Что-то говорил, рассыпался в комплиментах. Снова пили. Пили на брудершафт. Целовались. Снова пили и пели...

Проснулся ночью. Понимаю, что ночь. В окно падает свет от уличного фонаря. Осмотрелся: я совсем даже не дома. Вот только где? Язык, что кусок кирпича. Голова тяжеленная. При попытке поднять голову разбудил гномиков, что дремали до поры до времени. И они резво принялись стучать молотками: Бумм! Бумм! Бум-м! В мозгах тяжело ворочаются мысли. Причем более одной не помещается. Да и те ворочаются вяло, тяжело. При попытке что-то припомнить гномики затарбанили веселее:Бум! Бум! Бу-буммм! Попытался встать. Что-то мешало. это что-то было женской рукой, лежащей на моей груди. В ухо приятно сопело. Бог ты мой, женщина!

Голенькая! Рядом со мной! Откуда! Да, я же не дома. На животе покоилась женская нога. Твою мать, как меня угораздило? И кто меня раздел? а с кем это я сплю? Пригляделся. Час от часу не легче. Прижавшись ко мне, спала Венера Николаевна. Осторожно просунул руку в ее промежность. Так и есть. Мокро, липко. Как говорится, половой акт имел место. Осторожно выбрался из-под тяжести Венериных рук и ног, встал. Гномы совсем взбесились. Но до туалета добрался. Облегчился. Волосы на лобке слиплись, преврвтившись в ирокез панка. Попил из крана. От холдной воицы в мозгах наступило некоторое просветление, но вот память не восстановилась. Последнее, что помнилось, как целовался с Венерой в засос.Потопал в комнату. Примостился на краешек кровати. О том, что хожу с голой задницей, даже и не думалось. Попытался растолкать Венеру. На удивление быстро проснулась. Я же не смог сидеть, упал рядом. Она приподняла голову, оперла ее на руку и так полулежала, нависая надо мной. Приступил к допросу.

-Венер, как я здесь оказался?

-Я пригласила.



Я не хамил?

-Нет, ты вел себя замечательно. А ты что, ничего не помнишь?

-Совершенно1

-Не придуривайся! Что, совсем ничего?

-Помню что было на дне рождения, а дальше полный провал.

Она с сомнением покачала головой, недоверчиво посмотрела на меня. Ей все казалось, что я прикалываюсь. Видимо, мои честные глазки младенца убедили ее, что я действительно ничего не помню.

-Подожди, в туалет схожу.

И она полезла через меня, мазнув мокрой промежностью по моему животу. Кое-как встал и поплелся за нею. Меня не переставал мучать вопрос, как у нас все получилось. В смысле, довольна ли женщина. Венера сидела на унитазе. Попросила меня выйти, дать ей пописять нормально. Ну вышел, писяй. Когда зашумела вода в душе, зашел. Венерка, присев, подмывалась. Сначала ойкнула, извечным бабьим движением попытавшись прикрыть грудь и лобок, потом успокоилась. Посмотрела на мою рожу, на мой слипшийся лобок, молча затянула в ванну и помыла меня. Шлепнула по заднице, выпроваживая. Вышла из ванны, обмотав полотенцем бедра и пошла на кухню. Поплелся за ней, споткнулся и нечаянно, пытаясь хоть за что-то ухватиться, сдернул полотенце. Она повернулась, но не психанула, поняв, что я сделал это не нарочно.

-Мне что, теперь так и ходить с голым задом?

-Венера, ты красивая! Без одежды ты - богиня!

Она стояла, прижав руку к груди, вторую положив на лобок. Постепенно руки опустились.

-Скажешь тоже, богиня. Толстожопая.

Но лесть, даже и грубая, приятна. А я от истины ушел недалеко. Она действительно была прекрасна. И даже небольшая полнота не портила ее фигуру. Скорее придавала ей законченность зрелой женщины. Свет от фонаря обтекал ее формы, прорисовывая силуэт. Лицо, грудь, животик и все прочее было скрыто полумраком, находясь в тени. Нет, она была прекрасна!

Венера молча прошла на кухню, открыла холодильник. Я присел на стул, подпер голову рукой. Перед носом появилась стопочка коньяка, лимончик.

-Похмелись, полегчает.

От запаха спиртного меня передернуло.

-Ты что, не похмеляешься?

-Венера, я так не напиваюсь.

-Бедненький! Это эти сучки виноваты. Выпей за то, за это. Этим кобылам водка что вода, могут пить без меры. Давай, выпей, полегчает.

И впрямь полегчало. В голове немного прояснилось, но память не вернулась. Притянул Венеру к себе, посадил ее на колени. Голенькая попа приятно грела ноги, мягкие полушария ягодиц можно было сравнить с пуховыми подушками. Венера обняла меня за голову, прижала ее к груди. Я глубоко вдохнул ее запах. Так может пахнуть только мама или любимая женщина. Поцеловал титечку. Венера прижимала мою голову и говорила

-Совсем мальчик. Глупенький. Жадный. Даже подмыться меня не пустил, держал. Боялся, что пропаду?

-А вдруг пропадешь? Венер, скажи, что у нас было? Клянусь, ничего не помню!

-Все хорошо у нас было, глупыш! Если тебя волнует, довльна ли я, то да, даже очень довольна. Несколько раз довольна. И давно не была так счастлива. Я тебе благодарна. Спасибо, милый! Она встала, потянула меня за собой.

-Пойдем спать, отдохнуть надо.

А я обнял эту милую женщину, теперь мою женщину, и крепко поцеловал. Пока целовались, рука сама поползла вниз животика. Мы расхохотались. Наши руки встретились на пути к промежностям. Смех оканчательно снял и смял все барьеры, что оставались меж нами.

Я лежал на спине, Венера вновь устроилась на боку, положив голову мне на грудь и закинув ногу на мои ноги. Рука ее играла моим мягким отростком, а он, чувствуя хорошее к себе отношение, постепенно рос, набирая сил и твердости. Я обнимал любимую женщину. Не просто женщину, с которой переспал, а женщину, что стала очень дорога мне. Что будет завтра - одному Богу известно. А сегодня мы были счастливы. И собирались оставаться такими счастливыми еще очень-очень долго.