Дернули меня черти согласиться зайти в гости к старому приятелю. Уговорил, что, мол, посидим, вспомним хорошее. Взяли выпить, закусить чего-то и приперлись. Нет, жена его не ворчала, поставила закуски, сама присела за стол. Гена, наливаясь, начал нести какую-то ерунду, вспоминать старую работу, как несправедливо к нему относились. Речь становилась все бессвязаннее, жесты размашистее. пару раз успели поймать тарелки, что он сшибал со стола, пока жене не надоело и она просто отодвинула от него всю посуду.

А он не замечал этого, заливался, как ему в пьяном угаре казалось, соловьем. Потихонечку стал смолкать, паузы становились дольше. становилосьсовсем скучно, но жена его не дала заскучать. Сидя рядом со мной, вроде нечаянно пложила руку мне на колено. Так бабенок снимают, тиская вроде неосознано. А рука уже ползет к ширинке, поглаживает через джинсы конец. Лицо - сама невинность, поддакивает мужу, держит стаканчик, предлагая выпить. А сама все наглаживает конец. Ему хорошо, он на ласку отзывчивый, а каково мне идти домой, в пустую квартиру, куда жена вернется еще не ранее чем чере полторы - две недели.

Да и тогда ебать ее нельзя, пока не заживут швы после операции. Чтож, детство вспомнить и дрочить?

Положил ей руку на талию. Гена ничего не замечает, он уже в своем мире, ему там хорошо. Там он герой и ритор, там его ценят и любят. Опустил руку на попу, погладил. Подалась вперед, приподнимая попу и предлагая оценить ее мощь и красоту. Помял. И все это с непрницаемыми лицами, вроде руки живут сами по себе, в отрыве от нас. Встала, пошла в туалет. Пришла, села на свое место, опять взялась за поглаживание. Гена совсем уткнулся мордой в стол. Когда выпили еще по одной, прилег щекой на столешницу и вещал уже из положения лежа.



А мы наглаживаем друг друга. Трусы ее остались где-то в туалете, о чем узнал, просунув руку под халат. рука сразу уткнулась в влосистую часть пизды. Подалась на самый край стула, развела ноги, подставляя под руку всю пизду. но как-то неудобно, когда рядом старый корефан, тискать его бабу. Шепнула, что сейчас он уснет. Гена взвился

-Кто уснет? Я усну? Думаешь я пьяный? Наливай!.

Спорить с пьяным бесполезно, налили. Гена опрокинул в себя порцию и захрапел по-настоящему. Дождались, пока храп не стал беспрерывным и присосались, языками изучая полости ртов. А руки уже проникали под одежду. Я мял ее титьки, лез к пизде, стараясь достать и попасть в самую середочку. Мы уже стояли, ибо сидеть было просто невозможно. Халат давно валялся на полу, мои джинсы болтались в области колен. Попытался повернуть ее к себе спиной, она вывернулась, сдвинула посуду и села на стол, жопой к Генкиному носу, что сопел во всю.

Подвигалась, усаживаясь поудобнее и закинула ноги мне на плечи. Лохмашка вывернулась практически наизнанку и сама наделась на хуй.

Наеблись, кончили. Сползла со стола, натянула халат, не запахивая присела к столу. Я тоже подтянул джинсы, присел рядом.

-Давай выпьем.

-Давай.

Выпили. Поинтересовался, не боится вот так, при муже, вдруг проснется.

-Обоссытся и то не проснется. Только на пол свалится. Да я сама его положу, а то свернет шею или расшибется. А вот так, под носом у мужа, самый прикол. Думаешь, я тебе первому так даю? А этот тютя проспит все царствие небесное, так ему и надо. Слушай, давай еще. Я сейчас тебе поставлю.

Встала на колени и принялась ставить. Действовала умело и результат не замедлил сказаться восставшим хуем. Теперь уже повернулась задом и легла грудью на стол. Я ебал ее, всаживая с размаху до самого упора, она елозила грудью по столу. Что-то столкнула, но не обратила внимания. Так с охами и ахами закончили. Спустил, вытер хуй об задницу. Немного подумал, повернул ее к себе лицом и втолкнул хуй в рот, заставив обсосать, вылизать.

Шел домой в мрачном настроении. Не потому что выебал жену другана. Мало ли я их перееб? Просто не приходилось еще сталкиваться с таким презрением к своему мужику со стороны бабы. Он для нее ничто, грязь. А впрочем, сам виноват. Но больше к нему я не ходок. И других хватает, есть кого ебать.