Cидим как-то вечером в столовой. Работа закончена, на завтра все приготовлено и тетки-поварихи расслабились немного. Да еще я принес им расслабон в виде литровой бутылки водки. Вот и не торопятся по домам. Все в возрасте под пятьдесят, все одиночки, спешить некуда. А тут все же компания. Ко мне уж давно привыкли, считали за своего. Вроде младшего брата. Или, скорее, подруги.

Брату не расскажешь того, что подруге поведаешь. Меня они опекали, подкармливали и даже изредка ублажали, когда жена уезжала в очередную командировку. Началось все с Ольги, пожалевшей молодого мужика, который мучился спермотоксикозом и подставившей пизду для избавления от сей муки. а потом пошло-поехало. Причем не считали это чем-то из ряда вон. Так, рядовое событие. И мне хорошо и им приятно. И пока драл одну из них на складе или в подсобке, остальные стояли на атасе. Вот и сегодня расслабились, завели неторопливые речи. И о чем бы не говорили, сколько помню общение с ними, разговор свернул на тему ебли. Томка, небольшого ростика бабенка, из тех, о которых говорят, что их легче перепрыгнуть, чем обойти, вздохнула и начала.

Ой, девки! Вот расскажу как я со вторым мужиком жила. Когда разошлась с первым, покуковала да и подумала, что в своем доме жить одной совсем невмоготу. Я же тогда не такая была, худенькая. Че вы смеетесь? Правда-правда. Я вот завтра фотки принесу, сами посмотрите. А тут мужик этот. Он вдовцом остался, жил недалеко. Вот и заходил кругами. Подумала, да и согласилась на его предложение. Он и переехал. Свой дом продавать не стал, мы туда жильцов пустили. Вот, девки, в первую ночь, как спать легли, он и полез ко мне. Ну я ноги-то раздвинула, а он мне в пизду руку сует. Ну я так подумала, что руку. Аж подскочила.

- Ты что - говорю, - творишь?

А она удивленно так смотрит.А что, вроде такого?. Девки, Христом Богом клянусь, я такого не видела. Блядь, как моя рука по локоть, не меньше. куда же, думаю, он это толкать будет? Порвет все! Я и так и эдак, а он пристает. Да мне и самой захотелось. Он говорит, что потихонечку, с самого краешку, на пол-шишечки. Ой, девки! Как вставил, у меня дух захватило! Какие пол-шишечки! Вроде как полено вставил. Чесно-чесно! Если бы до конца воткнул, так и шеей не смогла бы повернуть. Чего ржете? Вам бы так!

А он пристроился да и попер меня ебать. Загоняет до упора. Я уж криком кричу, маму зову, а он не слышит ничего да все жварит. Все мне там перемешал, желудок с места свернул. Я чуть не срыгнула. Да что ты, Нина, какой там кончить! Избавиться бы от этого дрына. А как спускать начал, так с меня, девки, потекло. И сколько же там у него?! Простыня под жопой мокрая. Ей-ей не вру? Как вставит, лапша из жопы лезет, а как вытаскивать начнет, простыню в жопу засасывает. Ну чего ржете? Не буду
рассказывать.

Томка обиделась. Общими усилиями, переборов смех и разлив по стопочкам спиртное, успокоили ее. И она продолжила.



Выебал он меня. Мне бы помыться, а я встать не могу. Ноги не сдвигаются. Девки, не поверите, сбегал на кхню за тазиком, водички принес и подмыл меня. Правда истинная! Простыню перестелил, положил, баюкает. Прощения просит. Говорит, что изголодался, вот и не сдержался. Дня три, девки, я от него шарахалась. А тут суббота. Баню натопила и пошли мы с ним мыться. Он как разделся, я, девки, ахнула! Висит чуть ли не до колена. А как вставать начал, так вообще караул кричи. Но лезть не стал. Помылись мы. Он меня на руки и домой. Вот крест вам, так и донес до кровати. Положил и давай целовать. Ну я и позабыла все.Опять ноги раздвинула. А он в этот раз осторожненько. Всунет чуток и замрет. Потом еще чуток и опять замрет.

Правда говорят, что пизда горы не боится. Привыкла, раздалась в стороны да и пустила его всего. Ну не совсем всего. Он бы и не вошел. Половину, наверное. И почал он меня дрючить. Господи! Я ору. Он спрашивает, не больно ли мне. Какой больно?! От счастья задыхаюсь! Продрал так продрал. Пока он туда - сюда, я, девки, искончалась. Вот правда не вру ни сколечко. раз за разом. Только кончу, и снова накатывает. Я уж охрипла вся, ему спину изодрала, а он все пежит, все ебет. А потом опять как спускать начал, и снова простыни меняй. Ровно нассали, мокро так. Встала с кровати, меня шатает, ровно пьяную, за стеночку держусь. А он меня на руки и на кухню. На ведерко посадил, я проссалась. Стоит передо мной, хуина болтается, ровно у жеребца. Маленько отошла.

Завтра опять он мне вставлять начал. Пизда уж видать приспособилась, приняла его. Так и стали жить. Девки, как я была счастлива. Он мне палец о палец не разрешал ударять. Все сам! Ты, говорит, Томочка, отдыхай и сил набирайся на ночь. А я уж сам. И правда, девки, привыкла я. Обленилась. Только и заботы, что ноги раздвигать. Потом уж не только по ночам стал всовывать, а и днем когда-никогда вставит. Да я уж привыкла, мне вроде так и надо, вроде всю жизнь так и было. Жили с ним почти десять лет.

Он на шахте работал. Помните авария большая была? Вот он там и остался. А после него сколько ко мне женихов не сваталось, все не те. нет, не потому что хуи маленькие. Какие там маленькие, нормальные. Только такого мужика уже не встретить. Алкаши, ленивые, всем что-то надо, а сами ничего делать не хотят. так вот и кукую до сей поры.

Бабы повздыхали, посочувствовали, с тоской посмотрели на пустую бутылку. Я все понял.

- Нинк, пошли со мной. Возьми посудину, вроде как за моющими пришли, если кто увидит.

- Вы там скоренько. Не задерживайтесь.

- А вы пока чего пожрать-закусить сделайте.

Зашли ко мне в каптерку. Дверь на ключ и Нинке под подол. Она чего-то там заерепенилась, а у меня от Томкиного рассказа все дыбом торчит. Буду я еще тут тебя упрашивать. Повернул ее к себе задом, подол задрал, наклонил и стянул трусы. Нинка заверещала, что даже подмыться негде. Какое подмывание. Быстрее всадил и попер. Кончал с рычанием. Нинка осталась недовольная. Она не получила, чего хотела. А не хуй было выеживаться. Пригласил остаться после посиделок. Обещала подумать. Да какие там думки, останется.

Девки приготовили закуску и вторая бутылка улетела вслед первой. Пока с Нинкой еблись, пропустили повествование девок о своих приключениях. А тут уж и домой пора собираться. Ладно, потом как-нибудь. Они пьяненькие любят вспоминать о своей жизни.