Невольно завидуя кошкам, имеющим способность ходить бесшумно, Дашхен, оставив тапочки у комода в спальне и сняв с себя всё, кроме лёгкого тёмно-синего халатика, направилась в ванную.

Длинные волосы Трагбара липли к груди, а его тело выглядело как никогда соблазнительным в окружении медленно лопающихся мыльных пузырей, создаваемых душистой пеной.

Дашхен, пока не оголяясь полностью, но всё же сделав узел пояса чуть менее тугим, дотронулась до его губ своими, но это был не страстный французский поцелуй, а лёгкое, невесомое касание. Ему хотелось сказать, как она прекрасна, но он понимал, что сейчас не нужны слова.

Она села на краешек ванной, так, чтобы можно было дотянуться до тела любимого, но, вместе с тем, лицезреть его во всей красе.

Пальцы с тёмно-фиолетовым маникюром коснулись его соска, Трагбар вздрогнул, закусив губу.

Когда подушечки пальцев захватили второй, он почувствовал дрожь в коленях и мягкое головокружение.

Развернувшись к нему и привстав, девушка начала неторопливо развязывать пояс, ещё легкое движение рук — и халатик соскользнул с гладкой кожи.

Осторожно, держась за бортик ванной, Дашхен погрузилась в воду, грея ноги, уставшие от холодного кафеля.



Сев напротив царственно возлежащего молодого человека, она провела рукой по его животу, нащупывая дорожку волос, другой рукой ласково погладила его по голове, убирая выбившуюся волнистую прядь за ухо. Сложив руки лодочкой у его паха, она легонько потянула, и молодой человек подался вверх от обуздавшей его сладостной судороги. Выпустив немного воды из ванной и опустившись ниже, Дашхен расположила его член между своих грудей, с каждым его новым толчком, вздохом, стоном всё больше смещая их к центру.

Ему, разгорячённому от воды, теперь стало ещё теплей от соприкосновения с телом Дашхен.

Выскользнув из-под него, девушка провела языком по размякшей пунцовой головке. Трагбар поднялся и притянул к себе любимую. Дашхен то брала его на всю длину в рот, то ласкала лёгкими, как пёрышко, прикосновениями языка, и, почувствовав по сбивающемуся дыханию молодого человека приближение неминуемой разрядки, снова погрузила в рот, обняв его за бёдра. Когда каждый мускул в его теле напрягся, и мир разбился на тысячу цветных осколков, он закричал не своим голосом, и она выпила всё, всё до капли.

Потом, после, они ещё долго лежали рядом в спальне, глядя на тусклый плафон под потолком и представляя, что это большая, большая луна, светящая только для них.