Автор: Вадим Карамазов
Категория: Гомосексуалы
Добавлено: 10-06-2014
Оценка читателей: 5.58
Наступило лето, я закончил очередной класс. За этот год я сильно вырос, рост мой стал под 170 см. Хотя мне было одиннадцать лет, но выглядел я на все четырнадцать, будучи самым высоким и здоровым в классе и спортивной секции. Мои половые органы тоже сильно изменились: кожа вокруг них потемнела, весь лобок, мошонка и анус покрылись густыми черными волосами, яйца выросли, и их едва можно было захватить ладонью, член, который и до этого был немаленьким, тоже вырос и даже в висячем виде был 12 см, а в стоячем все пятнадцать. Согласитесь, это немало для одиннадцатилетнего ребенка. Я стеснялся своего нового состояния, особенно не любил после тренировок ходить в душ, так как там приходилось раздеваться и выслушивать реплики своих низкорослых сверстников с их гладкими, детскими пипетками про мои размеры и волосатость. Тогда не было моды на большие члены, и я даже опасался тогда, что когда вырасту – буду двухметровым гигантом с тридцатисантиметровым шлангом.
Но все равно, интуитивно чувствовал, что большой рост и большой член – это совсем неплохо. Да и опасения мои были напрасны: сейчас мой рост чуть ниже метра девяносто, а член в стоячем виде 18 см. Это немало, но и не так уж много.
Зов плоти, разбуженной старшим товарищем Борисом и раздраконенной последующими сексуальными экспериментами, стал невыносимым. Ежедневно и не по одному разу я дрочил, представляя себе образы моих бывших партнеров: Танюшу, Агзама, Эдика, Сашку и Бориса, вспоминая свои «игры» с ними, изгадив при этом кучу газет. (Чтобы не испачкать диван или простыню, я подкладывал и кончал на газету.)
Однажды Лешка по кличке Моська позвал меня поехать с ним на велосипедах в совхозный сад на сбор черешни. Леха – пацан из моего подъезда, на год старше меня, хотя он и был пониже меня, имел нормальный для своего возраста рост и комплекцию, а кликуха у него была от его фамилии. Я знал его с детства, но особенно с ним не дружил.
До обеда мы собрали всю дневную норму и прилегли под дерево отдохнуть. Вдруг Леха неожиданно предложил:
- Давай поебемся!
От такого неожиданного предложения я смутился.
- Понарошку! – добавил он, видя мое смущение.
- Как? – не понял я.
- Через шорты. Давай, сначала ты ложись на живот, а я лягу на тебя и буду ебать, а потом наоборот…
- Давай сначала я сверху! – возразил я, боясь, что Лешка обманет, а потом расскажет ребятам.
Он какое-то время колебался, а затем предложил сыграть в «камень-ножницы-бумага», кто проиграет – тот ложится на живот, а кто выиграет – ложится сверху и ебет через штаны. Я согласился. Мы раскинули руки: у меня вышли ножницы, а у Лехи – бумага.
- Ты не обманешь? – засомневался он.
- Нет!
- Честное пионерское?!
- Честное пионерское!
Смешно вспоминать, как один пионер, прежде чем лечь под другого потереться через трусы, требует от последнего пионерскую клятву, что тот его не обманет, и тоже затем ляжет под него.
Пацан нехотя лег на траву лицом вниз, я лег на него и стал через двое шорт делать фрикционные движения. Через какое-то время мы поменялись местами. Затем Леха предложил повернуться лицом друг к другу и через штаны потереться половыми органами, имитируя генитальный половой акт. Вскоре мне такая суходрочка надоела, и я сказал:
- Так неинтересно…
- А как интересно?
- По-настоящему…
- Мой брат говорил, что нормальным пацанам ебаться в жопу по-настоящему нельзя… так делают только пидарасы… Можно порвать жопу и говно будет вылазить наружу… а ты, что ебался по-настоящему?
- Да, - признался я. – Ебал в прошлом году Сашу К. из нашего класса и в пионерлагере двух пацанов из другой школы, но ни у кого жопа не порвалась и говно не вылазило.
- Как?! Ты, что ебал Сашку? – удивился Леха.
- Да, в прошлом году в роще…
- Как ебал?! – продолжал удивляться пацан.
- Мы гуляли в роще… Я предложил поебаться, Сашка спросил как это, я сказал, сейчас покажу… положил его на траву, стянул с него штаны… засунул хуй ему в жопу и выебал его… - придумывал я на ходу, зная, что Сашка уехал и подтвердить или опровергнуть меня не сможет.
- А он тебя не ебал?
- Нет. Когда я его выеб, он спросил: «А я?», на что я ответил, что ты еще маленький и тебе еще рано, - продолжал врать я.
- А других как?
- Прошлым летом я был в пионерлагере. Там мы с двумя пацанами Агзамом и Эдиком создали тайный союз «Красной маски», я был вожаком, а они – моими слугами. По условиям нашего союза они должны были во всем слушаться меня, и они сосали мой хуй, и я по-настоящему ебал их в жопу…
- И что они не просили тебя пососать у них или выебать тебя?! – не унимался Лешка.
- Нет! - опять соврал я.
- Вот они дураки!
- Еще в прошлом году в больнице я ебал одну девку…
- Ты ебал девку?! Пиздишь!!!
- Отвечаю! Ее звали Таня, ей было 13 лет… - и я во всех красках и подробностях описал свои сексуальные похождения с ней, умолчав, однако, про то, что лизал ей интимные
места.
Леша слушал меня, раскрыв рот.
- А ты кого-то ебал? – спросил я у него.
- Да. Недавно я ебал Хаву в подвале.
- Как? – пришла моя очередь удивляться.
Хава – симпатичный пацан из соседнего подъезда, на два года моложе меня. Леха рассказал, что во дворе подошел к Хаве и спросил «Хочешь поебаться?», тот согласился, и они пошли в подвал. Далее Лешка, сказав, что он будет первый, попросил Хаву нагнуться, снял с него шорты и засунул свой хуй ему в дырку, поебал пока не послышались чьи-то голоса. Это пришли сантехники. Лешка вытащил свой член, они быстро натянули штаны и стали уходить из подвала. На вопрос сантехников «Что вы тут делаете?», Хава ответил: «Ловим котов!». Больше они туда не вернулись. Я спросил Алешку:
- А если бы не сантехники, ты бы потом дал?
- Нет, конечно! Я же не пидарас!
- И больше ты его не ебал?
- После этого я его не видел.
Мы Лешей решили сегодня же выебать Хаву вдвоем и сразу после сада пошли к нему домой. Но его мама сказала, что он в лагере и приедет только через три дня.
На другой день Леха предложил поехать на велосипедах, купаться на Чертовы озера. Так назывались окружающие со всех сторон наш маленький город, заброшенные карьеры, заполненные водой. Их было столько много, что даже шутили, что на каждого жителя по чертову озеру. Поэтому даже в самый жаркий день здесь было трудно кого-нибудь встретить. Вокруг этих «озер» на расстоянии нескольких километров не было ни кустика, ни деревца, ни даже травинки – сплошной голый песок и камни.
Мы расстелили на песке подстилку, вокруг не было ни единой души, и Леха предложил снять плавки и купаться голышом. Вначале мне эта идея не очень понравилась – я стеснялся своего размера и волосатости, но потом согласился.
Когда я снял плавки, Лешка, как и следовало ожидать, сильно поразился размерами моего достоинства.
- Вот это хуина! Больше, чем у моего брата! – запричитал он (его брату тогда было 16 или 17 лет).
- Откуда ты знаешь?
- Видел. Мы с ним вместе купаемся в ванной. И когда он хочет ссать – то у него встает, - пояснил Леха.
От таких сексуальных разговоров и от ощущения того, что мы вдвоем с 12-летним пацаном находимся голышом одни на берегу водоема, я возбудился, и мой член начал вставать.
- Смотри! Он у тебя встает! – заверещал Алешка, как будто он увидел какое-то чудо.
Я еще больше засмущался и побежал в воду, Леха за мной. Я впервые купался голым, ощущения были необычными, довольно приятными: прохладная вода приятно ласкала мой свисающий член и яйца. Мы долго плескались в воде, плавая наперегонки, играя, и хватая друг друга за гениталии. Вскоре мы замерзли и легли на песок греться. От холодной воды наши достоинства съежились и представляли жалкие зрелища.
Лешка не унимался и стал пальцами измерять мой хуй и сравнивать со своим. К этому времени мое стеснение прошло, и я предложил надрочить и замерить свое хозяйство в стоячем состоянии. Что мы и сделали. У Лешки писюн в стоячем виде едва дотягивал до 10 см, был довольно широким, но каким-то плоским и некрасивым. Яйца плотно прижимались к стволу члена, и казалось, что пенис находится как бы между ними. Хоть ему было уже 12 лет, на лобке и гениталиях не было даже намека на какую-либо растительность. Я, будучи на год его моложе, был чуть выше ростом, член мой был в полтора раза длиннее и в два раза толще. Я взял его пипиську тремя пальцами и оттянул крайнюю плоть: вся залупа была покрыта белым налетом и в складках кожи у головки были бело-желтые хлопья. Кроме того, у него была очень короткая уздечка и при оттягивании крайней плоти назад головка загибалась вниз почти под прямым углом. От его залупы исходил очень неприятный запах. Такого отвратительного члена я еще не видел.
Мне стало противно, и я попросил его помыть свое хозяйство в озере. Он выполнил мою просьбу, и мы, встав рядом, начали дрочить друг другу хуи. Почувствовав, что вот-вот кончу, боясь опозориться, отстранил Лешку и предложил пойти искупаться. Холодная вода немного остудила мою разгоряченную плоть. После купания мы легли на подстилку и стали загорать, но Леха опять не унимался и предложил «поебаться» - потереться письками. Я сказал, что сначала я сверху, положил его на спину, раздвинул и согнул в коленях его ноги, сам залез на него и стал «ебать» - тереться своими гениталиями об его. Было приятно ощущать своими половыми органами твердый упругий писюн пацана и его мягкие, гладкие яйца. Напряжение достигло предела я, не удержавшись, и не успев отстраниться, обильно кончил ему на живот, причем первая вылетевшая струя попала ему на щеку и даже достигла уха.
- Ты, чо, бля, охуел! – заорал Леха. – Ты ж меня обвафлевал!
- Это же не смертельно! – возразил я. – Иди помойся!
Он моментом вскочил на ноги и побежал в воду. Я думал, что он обидится, и больше не будет играть в такие игры, но он, помывшись, сказал:
- Теперь я! Давай ложись, моя шлюха! Только если будешь спускать малафью – предупреди!
И мы стали проделывать тоже самое, только поменявшись местами. Затем он предложил «поебаться в жопу, но не по-настоящему». Что мы и исполнили: один из нас ложился на живот, а другой терся своим писюном об складку между ягодицами и наоборот. В тот день мы перепробовали все трения: терлись головками членов, терлись гениталиями об гениталии, терлись письками об жопы и письками между ног. До настоящего орального и анального секса дело не дошло, и облегчения от таких «трений» не наступало, даже, несмотря на эякуляцию, наоборот, моя плоть, уже разбуженная и раздраконенная предыдущими опытами, закипала. Меня буквально раздирало внутри, безумно хотелось большего: всадить свой хуй, трущийся между Лехиных булок, ему в анус. Или взять его некрасивый и вонючий член себе в рот, или засунуть в свою задницу. Думаю, у Алешки тоже были подобные мысли, но мы изображали из себя реальных пацанов, у которых анал и орал в пассивной роли считались большим западлом.
На другой день или через день мы снова приехали на этот водоем и все повторили, и опять я, не сдержавшись, наспускал на него спермы. Только на этот раз я, будучи в положении «сзади сверху» изрядно изгадил Лешке ягодицы, спину и даже волосы, но он уже не возмущался, молча пошел и помылся.
Через несколько дней приехал Хава, и мы с Лехой подошли к нему и предложили «пойти поебаться».
Хава – красивый, стройный, довольно высокий мальчик из соседнего подъезда, на два года младше меня, т.е. тогда ему было 9 лет. Звали его Валера, а кличка, как и у Леши, происходила от фамилии. У него были огромные, голубые глаза с длинными ресницами, гладкая, нежная кожа и длинные кудрявые волосы каштанового цвета. Он был похож на очень красивую девочку, словом, мальчик с рекламы. И даже одевался как-то по девчачьи. Валера был как бы ни от мира сего: ходил в музыкальную школу и занимался танцами. Его фото висело на всевозможных досках почета, его всегда, в качестве, красивого мальчика, приглашали на различные мероприятия. Пацаны во дворе, будучи простого, пролетарского происхождения, недолюбливали его и часто обижали. Гулять на улицу с ребятами он выходил редко, обычно ходил под ручку со своей мамашей, которая была в противоположность сыну некрасивой, очкастой, долговязой грымзой.
От нашего предложения «поебаться» он стал отказываться, тогда Леха заявил, что расскажет пацанам, про то, что ебал его в подвале и все его зачморят. А если пойдет с нами – то мы никому не скажем. Это был чистой воды шантаж, и Валерка сдался, спросив «А потом можно я вас тоже?». Мы согласились, чего не пообещаешь, чтобы добиться своего.
Высокий для своего возраста (ростом почти с Лешку, хотя он был на три года моложе), Валера был изумительно красив и был одет во все белое. Белая маечка плотно облегала его хрупкое тело, короткие, белые шортики обтягивали его красивую попку и демонстрировали длинные, стройные и загорелые ноги мальчика. Все это вкупе с длинными кудрявыми волосами придавало сходство с красивой девочкой.
Вход в подвал был закрыт, и мы пошли на крышу нашей «хрущевки». Был июнь, стояло жаркое среднеазиатское лето. Крыша была плоской, покрытой рубероидом и посыпанной сверху керамзитом. Было около 5 вечера, и за день она раскалилась, как сковородка. Мы нашли место рядом со стыком двух домов. Валерка опустился прямо на камни и сразу вскочил, как ужаленный. Терпеть такой жар было невозможно. Пришлось спускаться с крыши и искать, что-нибудь подстелить. Вскоре мы нашли картонную коробку, разломали ее и снова вернулись на крышу, соблюдая все предосторожности, чтобы нас не заметили. Мы заложили люк крыши кирпичами, валявшимися вокруг, чтобы нас никто не мог застать врасплох, постелили картонку на том же месте. Хава лег на нее лицом вниз и стянул шортики. Под ними были белые трикотажные трусики в мелкую полоску. «Фу, какие бабские трусы!» - завопил Лешка. (В то время все носили семейные сатиновые трусы темных цветов или светлые ситцевые в цветочек или горошек, которые я терпеть не мог и носил трикотажные трусики или плавки для купания). Я полностью снял с него шорты и трусы и положил их рядом. Яркий белый след от шорт контрастировал с его загорелым телом. Леша со словами «чур, я первый!», раздвинул Хавины ноги и встал на колени между ними; стянул с себя шорты, одетые прямо на голое тело; взял в руки свой вялый пенис и начал его теребить. «Надо же!» - подумал я, - у него до сих пор не встал». Мой же дружок стоял, как штык с момента, как я сегодня увидел Валеру.
Через несколько секунд Лехин писюн все-таки напрягся, и он лег на пацана. Затем долго тыкался, не помогая себе руками, пытаясь таким образом попасть в нужное место. Я, видя его неопытность, по своему «богатому» опыту зная, что без смазки и без помощи рук засунуть член в жопу невозможно, попросил Валерку раздвинуть свои ягодицы руками, а сам взял Лешкин член, и направил его в анус. Несмазанный Лехин хуй никак не мог удержаться в попке, то и дело вываливался, и он его снова заталкивал обратно. Так он терзал бедного мальчишку довольно долго, как мне показалось минут 15-20. Вряд ли он смог засунуть свой конец дальше сфинктера, но, наверно, по своей неопытности подумал, что так и надо. Наконец, Алешка слез с него, натянул шорты и сказал мне:
- Теперь давай ты!
Стояла жуткая июньская жара, нещадно палило южное солнце, и крыша напоминала раскаленную адскую сковороду, то есть не самая комфортная погода для занятия сексом. За время, пока я ожидал своей очереди, со мной чуть не случился тепловой удар, вся моя одежда промокла насквозь от пота, желание мое сильно поубавилось, и член немного упал.
- Очень жарко! Невозможно лежать! Давайте пока поебемся пиписьками! - предложил Хава, который был весь мокрый от пота, его майку можно было выжимать. Мы согласились, Валерка поднялся, Леха снова приспустил шорты, а я аккуратно стянул шорты вместе с трусами (чтобы Леха не увидел мои белые трикотажные трусы и не начал смеяться).
- О! Какой большой! И волосатенький! - воскликнул Валерка, увидев моего красавца и беря его в свою руку.
Надо сказать, что, несмотря на его девчачью внешность, Валера обладал весьма внушительным для своих девяти лет достоинством, наверно, около двенадцати сантиметров в длину и довольно толстым в обхвате. Может быть больше, чем у меня в его возрасте, гораздо больше и толще, чем у 12-летнего Моськи, не говоря уже о детских члениках Сашки, Агзамки и Эдика, хотя тем было по десять лет. Яйца тоже были крупными для его возраста и комплекции. Крайняя плоть закрывала головку только на половину, кожа на гениталиях была белая-белая, без всякой пигментации, почти прозрачная, через нее ярко просвечивалась синяя сеть вен. На лобке и яйцах не было ни единого волоска.
Мы встали в круг и, залупив свои писюны, стали тыкаться головками. Согласитесь, живописное зрелище: на раскаленной крыше пятиэтажки, стоят кружком с голыми задницами три мальчика 9, 11 и 12 лет и тыкаются своими эрегированными пиписьками.
Через какое-то время Лешке это надоело, и он сказал, обращаясь к Хаве:
- Ложись, теперь Вадик тебя!
Пацан безропотно лег на картонку, а я лег на него и стал водить своим слегка обмякшим членом по мокрой от пота щели между его ягодиц. От этого мой дружок начал подниматься, Валера раздвинул руками свою попку, и я попытался засунуть хуй в его дырочку. Это мне никак не удавалось – его измученная предыдущими тщетными попытками попа не хотела принимать новый член, который постоянно вываливался и выскальзывал. Валерка тоже решил мне помочь, взяв мой пенис себе в руку, и стал пихать его себе в задний проход. Но у него так же ничего не получилось: он заходил в анус только на полголовки и затем беспомощно вываливался. Мне это надоело, кроме того жара сделала свое дело: вся спина и живот у меня вспотели, пот стекал по заднице между булок, стекал по лбу и застилал глаза, все гениталии были мокрыми и склизкими. Мне стало противно, я встал и молча одел свои шорты с трусами. Леха удивленно спросил:
- Ты все? – и, услышав мой утвердительный ответ, буркнув «Нам пора», направился к выходу.
- Ребята, а я! Так нечестно! – залепетал Валерка. На что Лешка ответил:
- Теперь ты будешь нашей шлюшкой!
Леху раздирало желание поделиться со всеми этой новостью, но я остудил его пыл: «Если ты всем сейчас расскажешь – то все тоже захотят его ебать или все его зачморят, и он не будет выходить на улицу, значит, мы тоже его не сможем выебать. А так только мы вдвоем всегда будем его ебать.» Мои слова возымели действие, и мы никому не рассказали об этом событии.
На завтра мы с пацанами играли в футбол во дворе до позднего вечера. Лехи не было, он на несколько дней куда-то уехал. Когда стемнело (а темнеет на юге довольно рано, даже летом) все разошлись по домам, остались только мы с Валеркой. Я почувствовал в своих гениталиях приятное волнение. Тут он предложил: «Давай поебемся!». Было темно, на крышу идти опасно. «Пойдем, я знаю одно укромное место», - сказал пацан и, взяв меня за руку, повел в палисадник за нашим домом. Он весь зарос живой изгородью, и летом даже днем не было видно, что там делается. Ну, а в южную ночь еще и темно как у негра в жопе, и мы передвигались буквально на ощупь. В этом палисаднике четыре года назад мы играли в «покажи» с Ксюшей и Виталькой. На меня нахлынули приятные воспоминания и мой писюн встал на полную мощность. Я хотел стянуть с Валерки шорты, но он заявил:
- Нет, я первый! Ты меня опять обманешь, как вчера! Меня все обманывают!
- А ты, что уже когда-то ебался? – спросил я с придыханием в голосе.
- Да. Прошлым летом, один большой пацан-узбек, обещав показать щенка, отвел меня на стройку, заставил снять штаны и выебал. А потом, достав нож, сказал, что если я кому-нибудь расскажу – то придут ребята из его махалли (район частных глинобитных домов) и зарежут меня и мою мать. Недавно в лагере мы лежали несколько дней в изоляторе с Ибрагимом и ночью с ним ебались: он меня, а я его. А когда выписались из изолятора – то ебались на заброшенном складе…
- А Ибрагим – кто? – поинтересовался я.
- Это пацан из другой школы, ему 13 лет…
- А что Моська тебя не ебал в подвале?
- Он тыкался-тыкался, а в жопу не попал, как и вы с ним вчера на крыше…
- Тебе понравилось ебаться?
- Первый раз, с узбеком – нет. Было больно, потом несколько дней болела жопа. А с Ибрагимом понравилось, было классно…
Я, конечно, мог шантажировать его тем, что расскажу всем про крышу, но мой член стоял колом, внутри меня творилось что-то непонятное, и я согласился. Хотя соглашаясь, сильно рисковал, понимая, что он сам может всем рассказать про меня. Но на меня что-то нашло, мало того, что я согласился, но и сам стянул с себя штаны. Валера взял свой пенис в руку, сказав, что его нужно надрочить. И я терпеливо стоял со спущенными штанами. Наконец, он стал тыкаться им между моих ягодиц, никак не попадая в дырку. Я не считал нужным помогать ему, думая про себя, что если он не попадет в очко, то и не будет считаться, что он меня ебал.
Потыкав таким образом несколько минут, так и не попав в нужное место Валерка, предложил: «Что-то не получается. Давай теперь ты» и повернулся ко мне голой задницей. Я, наслюнявив свой член, также стоя, стал пытаться засунуть его в попку мальчишки. Это мне также не удавалось, сказывалась наша разница в росте, да и вообще заниматься анальным сексом стоя крайне неудобно. Валера со словами «ну ты мазила!», взяв рукой мой писюн, пытался засунуть его себе в анус, но также безрезультатно. Неожиданно он предложил:
- Давай пососем друг у друга хуи. Я первый!
Он опустился на колени и взял в руки мое хозяйство и стал в темноте ощупывать член и яйца, как бы изучая их.
- А у тебя хуй очень большой, больше, чем у Ибрагима и того узбека, - заметил Валерка и, взяв в рот мой агрегат, начал неумело сосать.
Я стал учить его:
- Оттяни кожицу! Открой головку! Полижи язычком снизу! Полижи яйца!
Становилось все приятнее и приятнее и тут во мне что-то зажглось и захотелось пощупать и подержать Валеркин писюн, и даже взять его в рот. Я почувствовал, что к моим гениталиям подходит заряд спермы. Инстинктивно я схватил пацана руками за голову и начал насаживать его на свой елдак. Через несколько секунд я выстрелил в его горло мощным фонтаном.
- Какая-то сладковатая, - констатировал Валера, вытащив член изо рта и, глотая мою сперму.
- А у Ибрагима была малафья? – поинтересовался я.
- Да, была.
- А ты ее пробовал? – поинтересовался я у него.
- Нет, мы хуи не сосали, только ебались…
- А чо, у Ибрагима хуй маленький?
- Да, маленький, меньше даже, чем у меня, но очень волосатый, волосатее, чем у тебя и обрезанный… ну, это когда шкурки на головке нет…
- Знаю, что такое обрезанный!
- А у того узбека хуй побольше был, чем у Ибрагима, но поменьше, чем у тебя, хотя ему лет 15-16 было… и тоже обрезанный…
Меня такая откровенность испугала, и я спросил у него:
- Ты никому не расскажешь про нас?
- Конечно, нет! – ответил Валера, вытащив мой член изо рта.
- Ничего-ничего-ничегошеньки?!
- Ничего-ничего-ничегошеньки!!!
- Матерью клянись! Если ты кому-нибудь расскажешь про нас – то твоя мать умрет!
- Клянусь!!!
Я присел на колени и, нагнувшись, взял в рот его писюн, который был горячим и твердым. Даже чувствовалась во рту его пульсация. Было жарко, весь вечер мы играли в футбол, Хавины гениталии были мокрыми от пота и солеными на вкус, и имели какой-то необычный, возбуждающий запах. Я оттянул назад крайнюю плоть, открывая полностью головку и начал обрабатывать ее языком, одной рукой подрачивая, а другой – теребя его яички.
- Ой, как классно! – причитал Валерка.
Его член был идеальным для меня: в меру большим и в меру толстым, я почувствовал в промежности приятное томление, и мне захотелось принять его красавца в свою попку.
Прекратив минет, я полностью снял с себя штаны и лег прямо на землю, ощущая своим стоящим членом твердый, теплый суглинок. Затем обильно смазал слюнями свой анус и, притянув за писюн пацана, стал вводить в себя его разгоряченный и мокрый от моих слюней елдак. Я максимально расслабился, но все равно, без вазелина, он никак не мог войти в мою попку.
- Давай, проталкивай! – приказал я мальчишке, держа его за писюн и питаясь просунуть его в себя. – Ты же говорил, что ебал Ибрагима, а сейчас не можешь засунуть!
- Тогда мы ебались с вазелином…
Наконец-то его член миллиметр за миллиметром зашел в мою задницу.
- Еби! – опять приказал я ему.
Валерка старательно начал делать аккуратные фрикционные движения, мне было очень хорошо. Хоть он и был малолеткой, но его пенис был нормальной для меня длины и толщины, хорошо чувствовался, приятно доставая до заветной точки и не вызывая чувства распирания в анусе, в отличие от елды Бориса, или детских огрызков-пипеток Сашки, Агзама и Эдика, которых я практически не ощущал.
У старого бабая, с которым я трахался два месяца назад, член был тоже комфортного для меня размера, но его бешенный темп, который, как мне казалось, выворачивал кишки наизнанку и заставлял ходить ходуном все мои внутренности, в отличие от девятилетнего мальчика, лежащего сейчас на мне и еле двигающего тазом, только дразнящего мою плоть.
- Ой, классно! – заливался Хава щенячьим восторгом.
У меня же в промежности и в заднем проходе все зудело.
- Быстрее! – поторапливал я его.
Пацан увеличил темп, становилось все лучше и лучше и через какое-то время, я почувствовал сзади внизу знакомые, приятные спазмы. И почти одновременно Валеркин член во мне слегка задергался.
- Ой! Не могу, что-то у меня внутри пиписьки дергается, - заскулил он, останавливаясь.
- У тебя есть малафья? – спросил я, хотя понимал, что ее нет.
- Нет еще…
- Не бойся, сейчас пройдет, - успокоил я его.
Было в высшей степени приятно ощущать на себе вес мальчишки, его горячее тело, а внутри себя – его дергающийся писюн. Было так хорошо, что я даже не замечал, что лежу стоящим во всю мощь членом прямо на голой земле.
- Давай теперь ты меня, - предложил Валера, снимая шорты и ложась рядом со мной.
Я положил руку ему на попку и начал гладить. Кожа у него была изумительно гладкая и приятная на ощупь. Затем приподнялся, смочил палец слюнями и начал обрабатывать анус мальчишки. После, вспоминая, как делал мне Борис, стал засовывать указательный палец ему в задний проход. Валерка застонал и задрыгался, я продолжал засовывать, пока не засунул его целиком.
- Тебе не больно? – спросил я его, начиная делать пальцем фрикции.
- Нет, не очень…
Я раздвинул его ноги, встал на колени между ними, наслюнявил свой член, склонился над мальчишкой, и, опершись на руку, второй рукой отодвинул одну из его ягодиц, наклонился и уперся головкой в Валеркин анус, а свободной рукой схватил его за гениталии. После чего начал медленно надавливать своим членом на его сфинктер.
- Только ты малафью туда не спускай, а то она долго будет вытекать из жопы и испачкает трусы. Мамка увидит – убьет! – заявил пацан.
- А что Ибрагим тебе не спускал?
- Спускал, но мы были в лагере… мамка не могла увидеть… и в изоляторе был умывальник…
Эти разговоры отвлекли меня, и мой член стал соскальзывать с его анальной дырочки, никак не попадая в нужное место. Я снова привстал, склонился над его попкой и стал языком вылизывать складку между его булок. Она была мокрой от слюней, пота и его выделений и имела кисловато-солено-дрожжевой вкус. Я продолжал наяривать, засовывая язык е его дырочку. Мальчик застонал, а я, почувствовав, что он полностью расслабился, снова наслюнявил свой член, сдвинул с него кожицу (так всегда поступал мой старший товарищ и кумир Борис) и вновь стал надавливать на его сфинктер. Когда головка стала проходить Валера начал дергаться и кричать:
- Ай! Больно! Не надо! Всё не хочу!
Но я навалился на него всем своим весом, держал его крепко и шептал на ухо:
- Тихо, Валера, тихо, расслабься, сейчас все пройдет и будет хорошо…
И вот головка полностью погрузилась в его теплую дырочку, но я не остановил свой натиск. Через несколько секунд, сделав резкий толчок, и вот уже все мои 15 см в нем. Валерка дико взвизгнул.
- Больно!!! Больно!!! – орал он.
На меня нашло какое-то помешательство, безумно хотелось засунуть как можно дальше. Его крики меня, наоборот, сильнее раззадоривали. Я, навалившись всем своим телом на бедного мальчишку, держа его обеими руками за голову, и, затыкая ему рот, начал делать медленные толчки взад-вперед. Валерка продолжал орать и вырываться, а я не обращая внимания на его вопли, продолжал долбить его, ускоряя темп. Не знаю, сколько времени все это продолжалось, может быть десять минут, а может и все двадцать, пока я не кончил. Пацан к тому времени перестал орать, только плакал, тихо всхлипывая. Но даже после этого я, наслаждаясь, долго не вытаскивал член из его попки, пока он не упал и сам не вывалился оттуда.
- Ай! Моя жопа! Ай! Не могу! Как будто нож туда засунули!
В это время его позвали домой. Я испугался, не зная, как ему помочь. Валера натянул штаны и медленно, в раскорячку, пошел домой.
Придя домой, я получил нагоняй от матери за мой безобразный вид: мои майка и шорты, а также все ноги были в сухой земле. В ванной я обнаружил, что мой член и яйца в сперме и запекшейся крови, которая перепачкала белые трикотажные трусы. Чтобы мать не увидела, я застирал их в холодной воде и лег спать в мокрых трусах.
Всю ту ночь я не мог уснуть, постоянно думая о произошедшем, не представляя, что дальше будет. На утро пацаны во дворе по секрету рассказали мне, что ночью Хаву отвезли в больницу, накануне вечером его изнасиловал какой-то взрослый узбек и порвал ему жопу.
Наступило несколько ужасных, томительных дней ожидания. К нам во двор приходил оперативник, осматривал палисадник за домом и опрашивал всех пацанов, в том числе и меня. Все как один отвечали, что накануне играли до темноты в футбол, затем разошлись по домам, ничего подозрительного не видели и не слышали.
Надо отдать должное и сказать спасибо Валере, что он меня не выдал, иначе моя жизнь сложилась бы по-другому.
Через несколько дней Валерку выписали из больницы, но после этого он выходил из дома только в сопровождении матери. В новом учебном году он перешел в другую школу, а еще через год переехал в другой микрорайон.
Через два-три месяца мы случайно встретились с ним в очереди в продуктовом магазине. Валера как всегда был со своей матерью. Очередь была длинной и его мать, не видя во мне опасности, отпустила его пообщаться со мной. Валерка рассказал, что когда он в тот вечер пришел домой заплаканным, измазанным в земле, с всклокоченными волосами, со сбитыми в кровь коленями и локтями, испачканными в крови и сперме белых шортах, мать сильно испугалась и стала спрашивать, что с ним произошло. Он молчал, но стекающая по его ноге кровь, перемешанная со спермой, все сказала сама. Мать вызвала милицию и скорую помощь: ему наложили несколько швов на сфинктер, а в милиции он рассказал историю, что его изнасиловал взрослый узбек, примет которого он в темноте не заметил. Про меня он ничего не сказал, т.к. поклялся матерью никому ничего не рассказывать про нас.
После этого я еще несколько раз видел Валерку в нашем городе, но при встречах опускали глаза, делая вид, что мы незнакомы.
Из случившегося я извлек три вещи:
1. С гомосятиной нужно заканчивать. Если это сделать не удастся – то:
2. При анальном сексе всегда пользоваться смазкой (как с девочками, так и с мальчиками).
3. Всегда прислушиваться к ощущениям партнера, особенно при анальном сексе.
Первый пункт тогда мне выполнить не удалось, а второй и третий неукоснительно соблюдаю до сих пор.
Но все равно, интуитивно чувствовал, что большой рост и большой член – это совсем неплохо. Да и опасения мои были напрасны: сейчас мой рост чуть ниже метра девяносто, а член в стоячем виде 18 см. Это немало, но и не так уж много.
Зов плоти, разбуженной старшим товарищем Борисом и раздраконенной последующими сексуальными экспериментами, стал невыносимым. Ежедневно и не по одному разу я дрочил, представляя себе образы моих бывших партнеров: Танюшу, Агзама, Эдика, Сашку и Бориса, вспоминая свои «игры» с ними, изгадив при этом кучу газет. (Чтобы не испачкать диван или простыню, я подкладывал и кончал на газету.)
Однажды Лешка по кличке Моська позвал меня поехать с ним на велосипедах в совхозный сад на сбор черешни. Леха – пацан из моего подъезда, на год старше меня, хотя он и был пониже меня, имел нормальный для своего возраста рост и комплекцию, а кликуха у него была от его фамилии. Я знал его с детства, но особенно с ним не дружил.
До обеда мы собрали всю дневную норму и прилегли под дерево отдохнуть. Вдруг Леха неожиданно предложил:
- Давай поебемся!
От такого неожиданного предложения я смутился.
- Понарошку! – добавил он, видя мое смущение.
- Как? – не понял я.
- Через шорты. Давай, сначала ты ложись на живот, а я лягу на тебя и буду ебать, а потом наоборот…
- Давай сначала я сверху! – возразил я, боясь, что Лешка обманет, а потом расскажет ребятам.
Он какое-то время колебался, а затем предложил сыграть в «камень-ножницы-бумага», кто проиграет – тот ложится на живот, а кто выиграет – ложится сверху и ебет через штаны. Я согласился. Мы раскинули руки: у меня вышли ножницы, а у Лехи – бумага.
- Ты не обманешь? – засомневался он.
- Нет!
- Честное пионерское?!
- Честное пионерское!
Смешно вспоминать, как один пионер, прежде чем лечь под другого потереться через трусы, требует от последнего пионерскую клятву, что тот его не обманет, и тоже затем ляжет под него.
Пацан нехотя лег на траву лицом вниз, я лег на него и стал через двое шорт делать фрикционные движения. Через какое-то время мы поменялись местами. Затем Леха предложил повернуться лицом друг к другу и через штаны потереться половыми органами, имитируя генитальный половой акт. Вскоре мне такая суходрочка надоела, и я сказал:
- Так неинтересно…
- А как интересно?
- По-настоящему…
- Мой брат говорил, что нормальным пацанам ебаться в жопу по-настоящему нельзя… так делают только пидарасы… Можно порвать жопу и говно будет вылазить наружу… а ты, что ебался по-настоящему?
- Да, - признался я. – Ебал в прошлом году Сашу К. из нашего класса и в пионерлагере двух пацанов из другой школы, но ни у кого жопа не порвалась и говно не вылазило.
- Как?! Ты, что ебал Сашку? – удивился Леха.
- Да, в прошлом году в роще…
- Как ебал?! – продолжал удивляться пацан.
- Мы гуляли в роще… Я предложил поебаться, Сашка спросил как это, я сказал, сейчас покажу… положил его на траву, стянул с него штаны… засунул хуй ему в жопу и выебал его… - придумывал я на ходу, зная, что Сашка уехал и подтвердить или опровергнуть меня не сможет.
- А он тебя не ебал?
- Нет. Когда я его выеб, он спросил: «А я?», на что я ответил, что ты еще маленький и тебе еще рано, - продолжал врать я.
- А других как?
- Прошлым летом я был в пионерлагере. Там мы с двумя пацанами Агзамом и Эдиком создали тайный союз «Красной маски», я был вожаком, а они – моими слугами. По условиям нашего союза они должны были во всем слушаться меня, и они сосали мой хуй, и я по-настоящему ебал их в жопу…
- И что они не просили тебя пососать у них или выебать тебя?! – не унимался Лешка.
- Нет! - опять соврал я.
- Вот они дураки!
- Еще в прошлом году в больнице я ебал одну девку…
- Ты ебал девку?! Пиздишь!!!
- Отвечаю! Ее звали Таня, ей было 13 лет… - и я во всех красках и подробностях описал свои сексуальные похождения с ней, умолчав, однако, про то, что лизал ей интимные
места.
Леша слушал меня, раскрыв рот.
- А ты кого-то ебал? – спросил я у него.
- Да. Недавно я ебал Хаву в подвале.
- Как? – пришла моя очередь удивляться.
Хава – симпатичный пацан из соседнего подъезда, на два года моложе меня. Леха рассказал, что во дворе подошел к Хаве и спросил «Хочешь поебаться?», тот согласился, и они пошли в подвал. Далее Лешка, сказав, что он будет первый, попросил Хаву нагнуться, снял с него шорты и засунул свой хуй ему в дырку, поебал пока не послышались чьи-то голоса. Это пришли сантехники. Лешка вытащил свой член, они быстро натянули штаны и стали уходить из подвала. На вопрос сантехников «Что вы тут делаете?», Хава ответил: «Ловим котов!». Больше они туда не вернулись. Я спросил Алешку:
- А если бы не сантехники, ты бы потом дал?
- Нет, конечно! Я же не пидарас!
- И больше ты его не ебал?
- После этого я его не видел.
Мы Лешей решили сегодня же выебать Хаву вдвоем и сразу после сада пошли к нему домой. Но его мама сказала, что он в лагере и приедет только через три дня.
На другой день Леха предложил поехать на велосипедах, купаться на Чертовы озера. Так назывались окружающие со всех сторон наш маленький город, заброшенные карьеры, заполненные водой. Их было столько много, что даже шутили, что на каждого жителя по чертову озеру. Поэтому даже в самый жаркий день здесь было трудно кого-нибудь встретить. Вокруг этих «озер» на расстоянии нескольких километров не было ни кустика, ни деревца, ни даже травинки – сплошной голый песок и камни.
Мы расстелили на песке подстилку, вокруг не было ни единой души, и Леха предложил снять плавки и купаться голышом. Вначале мне эта идея не очень понравилась – я стеснялся своего размера и волосатости, но потом согласился.
Когда я снял плавки, Лешка, как и следовало ожидать, сильно поразился размерами моего достоинства.
- Вот это хуина! Больше, чем у моего брата! – запричитал он (его брату тогда было 16 или 17 лет).
- Откуда ты знаешь?
- Видел. Мы с ним вместе купаемся в ванной. И когда он хочет ссать – то у него встает, - пояснил Леха.
От таких сексуальных разговоров и от ощущения того, что мы вдвоем с 12-летним пацаном находимся голышом одни на берегу водоема, я возбудился, и мой член начал вставать.
- Смотри! Он у тебя встает! – заверещал Алешка, как будто он увидел какое-то чудо.
Я еще больше засмущался и побежал в воду, Леха за мной. Я впервые купался голым, ощущения были необычными, довольно приятными: прохладная вода приятно ласкала мой свисающий член и яйца. Мы долго плескались в воде, плавая наперегонки, играя, и хватая друг друга за гениталии. Вскоре мы замерзли и легли на песок греться. От холодной воды наши достоинства съежились и представляли жалкие зрелища.
Лешка не унимался и стал пальцами измерять мой хуй и сравнивать со своим. К этому времени мое стеснение прошло, и я предложил надрочить и замерить свое хозяйство в стоячем состоянии. Что мы и сделали. У Лешки писюн в стоячем виде едва дотягивал до 10 см, был довольно широким, но каким-то плоским и некрасивым. Яйца плотно прижимались к стволу члена, и казалось, что пенис находится как бы между ними. Хоть ему было уже 12 лет, на лобке и гениталиях не было даже намека на какую-либо растительность. Я, будучи на год его моложе, был чуть выше ростом, член мой был в полтора раза длиннее и в два раза толще. Я взял его пипиську тремя пальцами и оттянул крайнюю плоть: вся залупа была покрыта белым налетом и в складках кожи у головки были бело-желтые хлопья. Кроме того, у него была очень короткая уздечка и при оттягивании крайней плоти назад головка загибалась вниз почти под прямым углом. От его залупы исходил очень неприятный запах. Такого отвратительного члена я еще не видел.
Мне стало противно, и я попросил его помыть свое хозяйство в озере. Он выполнил мою просьбу, и мы, встав рядом, начали дрочить друг другу хуи. Почувствовав, что вот-вот кончу, боясь опозориться, отстранил Лешку и предложил пойти искупаться. Холодная вода немного остудила мою разгоряченную плоть. После купания мы легли на подстилку и стали загорать, но Леха опять не унимался и предложил «поебаться» - потереться письками. Я сказал, что сначала я сверху, положил его на спину, раздвинул и согнул в коленях его ноги, сам залез на него и стал «ебать» - тереться своими гениталиями об его. Было приятно ощущать своими половыми органами твердый упругий писюн пацана и его мягкие, гладкие яйца. Напряжение достигло предела я, не удержавшись, и не успев отстраниться, обильно кончил ему на живот, причем первая вылетевшая струя попала ему на щеку и даже достигла уха.
- Ты, чо, бля, охуел! – заорал Леха. – Ты ж меня обвафлевал!
- Это же не смертельно! – возразил я. – Иди помойся!
Он моментом вскочил на ноги и побежал в воду. Я думал, что он обидится, и больше не будет играть в такие игры, но он, помывшись, сказал:
- Теперь я! Давай ложись, моя шлюха! Только если будешь спускать малафью – предупреди!
И мы стали проделывать тоже самое, только поменявшись местами. Затем он предложил «поебаться в жопу, но не по-настоящему». Что мы и исполнили: один из нас ложился на живот, а другой терся своим писюном об складку между ягодицами и наоборот. В тот день мы перепробовали все трения: терлись головками членов, терлись гениталиями об гениталии, терлись письками об жопы и письками между ног. До настоящего орального и анального секса дело не дошло, и облегчения от таких «трений» не наступало, даже, несмотря на эякуляцию, наоборот, моя плоть, уже разбуженная и раздраконенная предыдущими опытами, закипала. Меня буквально раздирало внутри, безумно хотелось большего: всадить свой хуй, трущийся между Лехиных булок, ему в анус. Или взять его некрасивый и вонючий член себе в рот, или засунуть в свою задницу. Думаю, у Алешки тоже были подобные мысли, но мы изображали из себя реальных пацанов, у которых анал и орал в пассивной роли считались большим западлом.
На другой день или через день мы снова приехали на этот водоем и все повторили, и опять я, не сдержавшись, наспускал на него спермы. Только на этот раз я, будучи в положении «сзади сверху» изрядно изгадил Лешке ягодицы, спину и даже волосы, но он уже не возмущался, молча пошел и помылся.
Через несколько дней приехал Хава, и мы с Лехой подошли к нему и предложили «пойти поебаться».
Хава – красивый, стройный, довольно высокий мальчик из соседнего подъезда, на два года младше меня, т.е. тогда ему было 9 лет. Звали его Валера, а кличка, как и у Леши, происходила от фамилии. У него были огромные, голубые глаза с длинными ресницами, гладкая, нежная кожа и длинные кудрявые волосы каштанового цвета. Он был похож на очень красивую девочку, словом, мальчик с рекламы. И даже одевался как-то по девчачьи. Валера был как бы ни от мира сего: ходил в музыкальную школу и занимался танцами. Его фото висело на всевозможных досках почета, его всегда, в качестве, красивого мальчика, приглашали на различные мероприятия. Пацаны во дворе, будучи простого, пролетарского происхождения, недолюбливали его и часто обижали. Гулять на улицу с ребятами он выходил редко, обычно ходил под ручку со своей мамашей, которая была в противоположность сыну некрасивой, очкастой, долговязой грымзой.
От нашего предложения «поебаться» он стал отказываться, тогда Леха заявил, что расскажет пацанам, про то, что ебал его в подвале и все его зачморят. А если пойдет с нами – то мы никому не скажем. Это был чистой воды шантаж, и Валерка сдался, спросив «А потом можно я вас тоже?». Мы согласились, чего не пообещаешь, чтобы добиться своего.
Высокий для своего возраста (ростом почти с Лешку, хотя он был на три года моложе), Валера был изумительно красив и был одет во все белое. Белая маечка плотно облегала его хрупкое тело, короткие, белые шортики обтягивали его красивую попку и демонстрировали длинные, стройные и загорелые ноги мальчика. Все это вкупе с длинными кудрявыми волосами придавало сходство с красивой девочкой.
Вход в подвал был закрыт, и мы пошли на крышу нашей «хрущевки». Был июнь, стояло жаркое среднеазиатское лето. Крыша была плоской, покрытой рубероидом и посыпанной сверху керамзитом. Было около 5 вечера, и за день она раскалилась, как сковородка. Мы нашли место рядом со стыком двух домов. Валерка опустился прямо на камни и сразу вскочил, как ужаленный. Терпеть такой жар было невозможно. Пришлось спускаться с крыши и искать, что-нибудь подстелить. Вскоре мы нашли картонную коробку, разломали ее и снова вернулись на крышу, соблюдая все предосторожности, чтобы нас не заметили. Мы заложили люк крыши кирпичами, валявшимися вокруг, чтобы нас никто не мог застать врасплох, постелили картонку на том же месте. Хава лег на нее лицом вниз и стянул шортики. Под ними были белые трикотажные трусики в мелкую полоску. «Фу, какие бабские трусы!» - завопил Лешка. (В то время все носили семейные сатиновые трусы темных цветов или светлые ситцевые в цветочек или горошек, которые я терпеть не мог и носил трикотажные трусики или плавки для купания). Я полностью снял с него шорты и трусы и положил их рядом. Яркий белый след от шорт контрастировал с его загорелым телом. Леша со словами «чур, я первый!», раздвинул Хавины ноги и встал на колени между ними; стянул с себя шорты, одетые прямо на голое тело; взял в руки свой вялый пенис и начал его теребить. «Надо же!» - подумал я, - у него до сих пор не встал». Мой же дружок стоял, как штык с момента, как я сегодня увидел Валеру.
Через несколько секунд Лехин писюн все-таки напрягся, и он лег на пацана. Затем долго тыкался, не помогая себе руками, пытаясь таким образом попасть в нужное место. Я, видя его неопытность, по своему «богатому» опыту зная, что без смазки и без помощи рук засунуть член в жопу невозможно, попросил Валерку раздвинуть свои ягодицы руками, а сам взял Лешкин член, и направил его в анус. Несмазанный Лехин хуй никак не мог удержаться в попке, то и дело вываливался, и он его снова заталкивал обратно. Так он терзал бедного мальчишку довольно долго, как мне показалось минут 15-20. Вряд ли он смог засунуть свой конец дальше сфинктера, но, наверно, по своей неопытности подумал, что так и надо. Наконец, Алешка слез с него, натянул шорты и сказал мне:
- Теперь давай ты!
Стояла жуткая июньская жара, нещадно палило южное солнце, и крыша напоминала раскаленную адскую сковороду, то есть не самая комфортная погода для занятия сексом. За время, пока я ожидал своей очереди, со мной чуть не случился тепловой удар, вся моя одежда промокла насквозь от пота, желание мое сильно поубавилось, и член немного упал.
- Очень жарко! Невозможно лежать! Давайте пока поебемся пиписьками! - предложил Хава, который был весь мокрый от пота, его майку можно было выжимать. Мы согласились, Валерка поднялся, Леха снова приспустил шорты, а я аккуратно стянул шорты вместе с трусами (чтобы Леха не увидел мои белые трикотажные трусы и не начал смеяться).
- О! Какой большой! И волосатенький! - воскликнул Валерка, увидев моего красавца и беря его в свою руку.
Надо сказать, что, несмотря на его девчачью внешность, Валера обладал весьма внушительным для своих девяти лет достоинством, наверно, около двенадцати сантиметров в длину и довольно толстым в обхвате. Может быть больше, чем у меня в его возрасте, гораздо больше и толще, чем у 12-летнего Моськи, не говоря уже о детских члениках Сашки, Агзамки и Эдика, хотя тем было по десять лет. Яйца тоже были крупными для его возраста и комплекции. Крайняя плоть закрывала головку только на половину, кожа на гениталиях была белая-белая, без всякой пигментации, почти прозрачная, через нее ярко просвечивалась синяя сеть вен. На лобке и яйцах не было ни единого волоска.
Мы встали в круг и, залупив свои писюны, стали тыкаться головками. Согласитесь, живописное зрелище: на раскаленной крыше пятиэтажки, стоят кружком с голыми задницами три мальчика 9, 11 и 12 лет и тыкаются своими эрегированными пиписьками.
Через какое-то время Лешке это надоело, и он сказал, обращаясь к Хаве:
- Ложись, теперь Вадик тебя!
Пацан безропотно лег на картонку, а я лег на него и стал водить своим слегка обмякшим членом по мокрой от пота щели между его ягодиц. От этого мой дружок начал подниматься, Валера раздвинул руками свою попку, и я попытался засунуть хуй в его дырочку. Это мне никак не удавалось – его измученная предыдущими тщетными попытками попа не хотела принимать новый член, который постоянно вываливался и выскальзывал. Валерка тоже решил мне помочь, взяв мой пенис себе в руку, и стал пихать его себе в задний проход. Но у него так же ничего не получилось: он заходил в анус только на полголовки и затем беспомощно вываливался. Мне это надоело, кроме того жара сделала свое дело: вся спина и живот у меня вспотели, пот стекал по заднице между булок, стекал по лбу и застилал глаза, все гениталии были мокрыми и склизкими. Мне стало противно, я встал и молча одел свои шорты с трусами. Леха удивленно спросил:
- Ты все? – и, услышав мой утвердительный ответ, буркнув «Нам пора», направился к выходу.
- Ребята, а я! Так нечестно! – залепетал Валерка. На что Лешка ответил:
- Теперь ты будешь нашей шлюшкой!
Леху раздирало желание поделиться со всеми этой новостью, но я остудил его пыл: «Если ты всем сейчас расскажешь – то все тоже захотят его ебать или все его зачморят, и он не будет выходить на улицу, значит, мы тоже его не сможем выебать. А так только мы вдвоем всегда будем его ебать.» Мои слова возымели действие, и мы никому не рассказали об этом событии.
На завтра мы с пацанами играли в футбол во дворе до позднего вечера. Лехи не было, он на несколько дней куда-то уехал. Когда стемнело (а темнеет на юге довольно рано, даже летом) все разошлись по домам, остались только мы с Валеркой. Я почувствовал в своих гениталиях приятное волнение. Тут он предложил: «Давай поебемся!». Было темно, на крышу идти опасно. «Пойдем, я знаю одно укромное место», - сказал пацан и, взяв меня за руку, повел в палисадник за нашим домом. Он весь зарос живой изгородью, и летом даже днем не было видно, что там делается. Ну, а в южную ночь еще и темно как у негра в жопе, и мы передвигались буквально на ощупь. В этом палисаднике четыре года назад мы играли в «покажи» с Ксюшей и Виталькой. На меня нахлынули приятные воспоминания и мой писюн встал на полную мощность. Я хотел стянуть с Валерки шорты, но он заявил:
- Нет, я первый! Ты меня опять обманешь, как вчера! Меня все обманывают!
- А ты, что уже когда-то ебался? – спросил я с придыханием в голосе.
- Да. Прошлым летом, один большой пацан-узбек, обещав показать щенка, отвел меня на стройку, заставил снять штаны и выебал. А потом, достав нож, сказал, что если я кому-нибудь расскажу – то придут ребята из его махалли (район частных глинобитных домов) и зарежут меня и мою мать. Недавно в лагере мы лежали несколько дней в изоляторе с Ибрагимом и ночью с ним ебались: он меня, а я его. А когда выписались из изолятора – то ебались на заброшенном складе…
- А Ибрагим – кто? – поинтересовался я.
- Это пацан из другой школы, ему 13 лет…
- А что Моська тебя не ебал в подвале?
- Он тыкался-тыкался, а в жопу не попал, как и вы с ним вчера на крыше…
- Тебе понравилось ебаться?
- Первый раз, с узбеком – нет. Было больно, потом несколько дней болела жопа. А с Ибрагимом понравилось, было классно…
Я, конечно, мог шантажировать его тем, что расскажу всем про крышу, но мой член стоял колом, внутри меня творилось что-то непонятное, и я согласился. Хотя соглашаясь, сильно рисковал, понимая, что он сам может всем рассказать про меня. Но на меня что-то нашло, мало того, что я согласился, но и сам стянул с себя штаны. Валера взял свой пенис в руку, сказав, что его нужно надрочить. И я терпеливо стоял со спущенными штанами. Наконец, он стал тыкаться им между моих ягодиц, никак не попадая в дырку. Я не считал нужным помогать ему, думая про себя, что если он не попадет в очко, то и не будет считаться, что он меня ебал.
Потыкав таким образом несколько минут, так и не попав в нужное место Валерка, предложил: «Что-то не получается. Давай теперь ты» и повернулся ко мне голой задницей. Я, наслюнявив свой член, также стоя, стал пытаться засунуть его в попку мальчишки. Это мне также не удавалось, сказывалась наша разница в росте, да и вообще заниматься анальным сексом стоя крайне неудобно. Валера со словами «ну ты мазила!», взяв рукой мой писюн, пытался засунуть его себе в анус, но также безрезультатно. Неожиданно он предложил:
- Давай пососем друг у друга хуи. Я первый!
Он опустился на колени и взял в руки мое хозяйство и стал в темноте ощупывать член и яйца, как бы изучая их.
- А у тебя хуй очень большой, больше, чем у Ибрагима и того узбека, - заметил Валерка и, взяв в рот мой агрегат, начал неумело сосать.
Я стал учить его:
- Оттяни кожицу! Открой головку! Полижи язычком снизу! Полижи яйца!
Становилось все приятнее и приятнее и тут во мне что-то зажглось и захотелось пощупать и подержать Валеркин писюн, и даже взять его в рот. Я почувствовал, что к моим гениталиям подходит заряд спермы. Инстинктивно я схватил пацана руками за голову и начал насаживать его на свой елдак. Через несколько секунд я выстрелил в его горло мощным фонтаном.
- Какая-то сладковатая, - констатировал Валера, вытащив член изо рта и, глотая мою сперму.
- А у Ибрагима была малафья? – поинтересовался я.
- Да, была.
- А ты ее пробовал? – поинтересовался я у него.
- Нет, мы хуи не сосали, только ебались…
- А чо, у Ибрагима хуй маленький?
- Да, маленький, меньше даже, чем у меня, но очень волосатый, волосатее, чем у тебя и обрезанный… ну, это когда шкурки на головке нет…
- Знаю, что такое обрезанный!
- А у того узбека хуй побольше был, чем у Ибрагима, но поменьше, чем у тебя, хотя ему лет 15-16 было… и тоже обрезанный…
Меня такая откровенность испугала, и я спросил у него:
- Ты никому не расскажешь про нас?
- Конечно, нет! – ответил Валера, вытащив мой член изо рта.
- Ничего-ничего-ничегошеньки?!
- Ничего-ничего-ничегошеньки!!!
- Матерью клянись! Если ты кому-нибудь расскажешь про нас – то твоя мать умрет!
- Клянусь!!!
Я присел на колени и, нагнувшись, взял в рот его писюн, который был горячим и твердым. Даже чувствовалась во рту его пульсация. Было жарко, весь вечер мы играли в футбол, Хавины гениталии были мокрыми от пота и солеными на вкус, и имели какой-то необычный, возбуждающий запах. Я оттянул назад крайнюю плоть, открывая полностью головку и начал обрабатывать ее языком, одной рукой подрачивая, а другой – теребя его яички.
- Ой, как классно! – причитал Валерка.
Его член был идеальным для меня: в меру большим и в меру толстым, я почувствовал в промежности приятное томление, и мне захотелось принять его красавца в свою попку.
Прекратив минет, я полностью снял с себя штаны и лег прямо на землю, ощущая своим стоящим членом твердый, теплый суглинок. Затем обильно смазал слюнями свой анус и, притянув за писюн пацана, стал вводить в себя его разгоряченный и мокрый от моих слюней елдак. Я максимально расслабился, но все равно, без вазелина, он никак не мог войти в мою попку.
- Давай, проталкивай! – приказал я мальчишке, держа его за писюн и питаясь просунуть его в себя. – Ты же говорил, что ебал Ибрагима, а сейчас не можешь засунуть!
- Тогда мы ебались с вазелином…
Наконец-то его член миллиметр за миллиметром зашел в мою задницу.
- Еби! – опять приказал я ему.
Валерка старательно начал делать аккуратные фрикционные движения, мне было очень хорошо. Хоть он и был малолеткой, но его пенис был нормальной для меня длины и толщины, хорошо чувствовался, приятно доставая до заветной точки и не вызывая чувства распирания в анусе, в отличие от елды Бориса, или детских огрызков-пипеток Сашки, Агзама и Эдика, которых я практически не ощущал.
У старого бабая, с которым я трахался два месяца назад, член был тоже комфортного для меня размера, но его бешенный темп, который, как мне казалось, выворачивал кишки наизнанку и заставлял ходить ходуном все мои внутренности, в отличие от девятилетнего мальчика, лежащего сейчас на мне и еле двигающего тазом, только дразнящего мою плоть.
- Ой, классно! – заливался Хава щенячьим восторгом.
У меня же в промежности и в заднем проходе все зудело.
- Быстрее! – поторапливал я его.
Пацан увеличил темп, становилось все лучше и лучше и через какое-то время, я почувствовал сзади внизу знакомые, приятные спазмы. И почти одновременно Валеркин член во мне слегка задергался.
- Ой! Не могу, что-то у меня внутри пиписьки дергается, - заскулил он, останавливаясь.
- У тебя есть малафья? – спросил я, хотя понимал, что ее нет.
- Нет еще…
- Не бойся, сейчас пройдет, - успокоил я его.
Было в высшей степени приятно ощущать на себе вес мальчишки, его горячее тело, а внутри себя – его дергающийся писюн. Было так хорошо, что я даже не замечал, что лежу стоящим во всю мощь членом прямо на голой земле.
- Давай теперь ты меня, - предложил Валера, снимая шорты и ложась рядом со мной.
Я положил руку ему на попку и начал гладить. Кожа у него была изумительно гладкая и приятная на ощупь. Затем приподнялся, смочил палец слюнями и начал обрабатывать анус мальчишки. После, вспоминая, как делал мне Борис, стал засовывать указательный палец ему в задний проход. Валерка застонал и задрыгался, я продолжал засовывать, пока не засунул его целиком.
- Тебе не больно? – спросил я его, начиная делать пальцем фрикции.
- Нет, не очень…
Я раздвинул его ноги, встал на колени между ними, наслюнявил свой член, склонился над мальчишкой, и, опершись на руку, второй рукой отодвинул одну из его ягодиц, наклонился и уперся головкой в Валеркин анус, а свободной рукой схватил его за гениталии. После чего начал медленно надавливать своим членом на его сфинктер.
- Только ты малафью туда не спускай, а то она долго будет вытекать из жопы и испачкает трусы. Мамка увидит – убьет! – заявил пацан.
- А что Ибрагим тебе не спускал?
- Спускал, но мы были в лагере… мамка не могла увидеть… и в изоляторе был умывальник…
Эти разговоры отвлекли меня, и мой член стал соскальзывать с его анальной дырочки, никак не попадая в нужное место. Я снова привстал, склонился над его попкой и стал языком вылизывать складку между его булок. Она была мокрой от слюней, пота и его выделений и имела кисловато-солено-дрожжевой вкус. Я продолжал наяривать, засовывая язык е его дырочку. Мальчик застонал, а я, почувствовав, что он полностью расслабился, снова наслюнявил свой член, сдвинул с него кожицу (так всегда поступал мой старший товарищ и кумир Борис) и вновь стал надавливать на его сфинктер. Когда головка стала проходить Валера начал дергаться и кричать:
- Ай! Больно! Не надо! Всё не хочу!
Но я навалился на него всем своим весом, держал его крепко и шептал на ухо:
- Тихо, Валера, тихо, расслабься, сейчас все пройдет и будет хорошо…
И вот головка полностью погрузилась в его теплую дырочку, но я не остановил свой натиск. Через несколько секунд, сделав резкий толчок, и вот уже все мои 15 см в нем. Валерка дико взвизгнул.
- Больно!!! Больно!!! – орал он.
На меня нашло какое-то помешательство, безумно хотелось засунуть как можно дальше. Его крики меня, наоборот, сильнее раззадоривали. Я, навалившись всем своим телом на бедного мальчишку, держа его обеими руками за голову, и, затыкая ему рот, начал делать медленные толчки взад-вперед. Валерка продолжал орать и вырываться, а я не обращая внимания на его вопли, продолжал долбить его, ускоряя темп. Не знаю, сколько времени все это продолжалось, может быть десять минут, а может и все двадцать, пока я не кончил. Пацан к тому времени перестал орать, только плакал, тихо всхлипывая. Но даже после этого я, наслаждаясь, долго не вытаскивал член из его попки, пока он не упал и сам не вывалился оттуда.
- Ай! Моя жопа! Ай! Не могу! Как будто нож туда засунули!
В это время его позвали домой. Я испугался, не зная, как ему помочь. Валера натянул штаны и медленно, в раскорячку, пошел домой.
Придя домой, я получил нагоняй от матери за мой безобразный вид: мои майка и шорты, а также все ноги были в сухой земле. В ванной я обнаружил, что мой член и яйца в сперме и запекшейся крови, которая перепачкала белые трикотажные трусы. Чтобы мать не увидела, я застирал их в холодной воде и лег спать в мокрых трусах.
Всю ту ночь я не мог уснуть, постоянно думая о произошедшем, не представляя, что дальше будет. На утро пацаны во дворе по секрету рассказали мне, что ночью Хаву отвезли в больницу, накануне вечером его изнасиловал какой-то взрослый узбек и порвал ему жопу.
Наступило несколько ужасных, томительных дней ожидания. К нам во двор приходил оперативник, осматривал палисадник за домом и опрашивал всех пацанов, в том числе и меня. Все как один отвечали, что накануне играли до темноты в футбол, затем разошлись по домам, ничего подозрительного не видели и не слышали.
Надо отдать должное и сказать спасибо Валере, что он меня не выдал, иначе моя жизнь сложилась бы по-другому.
Через несколько дней Валерку выписали из больницы, но после этого он выходил из дома только в сопровождении матери. В новом учебном году он перешел в другую школу, а еще через год переехал в другой микрорайон.
Через два-три месяца мы случайно встретились с ним в очереди в продуктовом магазине. Валера как всегда был со своей матерью. Очередь была длинной и его мать, не видя во мне опасности, отпустила его пообщаться со мной. Валерка рассказал, что когда он в тот вечер пришел домой заплаканным, измазанным в земле, с всклокоченными волосами, со сбитыми в кровь коленями и локтями, испачканными в крови и сперме белых шортах, мать сильно испугалась и стала спрашивать, что с ним произошло. Он молчал, но стекающая по его ноге кровь, перемешанная со спермой, все сказала сама. Мать вызвала милицию и скорую помощь: ему наложили несколько швов на сфинктер, а в милиции он рассказал историю, что его изнасиловал взрослый узбек, примет которого он в темноте не заметил. Про меня он ничего не сказал, т.к. поклялся матерью никому ничего не рассказывать про нас.
После этого я еще несколько раз видел Валерку в нашем городе, но при встречах опускали глаза, делая вид, что мы незнакомы.
Из случившегося я извлек три вещи:
1. С гомосятиной нужно заканчивать. Если это сделать не удастся – то:
2. При анальном сексе всегда пользоваться смазкой (как с девочками, так и с мальчиками).
3. Всегда прислушиваться к ощущениям партнера, особенно при анальном сексе.
Первый пункт тогда мне выполнить не удалось, а второй и третий неукоснительно соблюдаю до сих пор.
Опубликуйте свой порно рассказ на нашем сайте!