Поспорили раз писатели - у кого из них больше.
     - У Пушкина, кричат, - у Пушкина. Пушкин, покажи!
     А Пушкин уперся и не показывает. Послали гонца к царю с жалобой: "Пушкин не хочет показывать".
     Царь тут же стал указ писать:
     "Мы, Божию милостию государь император и самодержец всероссийский, царь всей Великия и Белыя и Малыя России, царь польский, великий князь финляндский"... короче - покажи, сука, а то хуже будет.
     А Пушкин и говорит:
     - Я на вашего царя и на ваши указы - во-от такой!
     - Какой?
     - А вот не покажу!
     Арина Родионовна говорит: "Покажите им, барин, они же не отстанут" Крестьяне из Тригорского собрались вокруг усадьбы и скандируют: "Покажите, барин! Покажите, барин!" А Пушкин вышел на крыльцо и говорит: "Вот вам всем!"
     - Где?!
     - А вот не покажу, - отвечает Пушкин.
     Набросились тогда писатели на Пушкина - Лермонтов за руки держит, а Тургенев штаны снимает. Пушкин верещит, как поросенок :
     - Пошли вон, козлы! Я - Пушкин!
     - Хоть Пушкин, хоть Хрюшкин, - отвечает Гоголь, - а показать придется. Народ требует.


     Сняли писатели с Пушкина штаны и давай хохотать:
     - С этим, ты, - говорят, - помнил чудное мгновенье?
     А Пушкин покраснел и говорит :
     - Да это он у меня сейчас такой, со страху, а вообще-то он у меня ого-го.
     Что писатели с Пушкиным ни делали, а у него, собака, не встает. Наконец Гоголь догадался:
     - Надо бабу поймать!
     Поймали бабу. Пушкин как бабу увидел, набросился на нее и давай наяривать, только у него и мелькает.
     Писатели их обступили и давай мемуары строчить: "Поймали мы как-то с Пушкиным бабу".
     Тут уже вечер, пора писателям домой. А Пушкин все трахается, остановиться не может.
     - Пушкин, мы пошли!
     - Погодите, сейчас кончу, - говорит Пушкин, а сам не кончает.
     - Пустите, барин, у меня корова не доена, - взмолилась баба.
     - Ничего, мужик подоит, - отвечает Пушкин и снова за свое.
     Все разошлись, один Достоевский остался. Смотрел, смотрел, как Пушкин бабу пашет, потом и ему надоело, кончил он, плюнул и ушел. Ему как раз нужно было очередную главу "Преступления и наказания" для газеты сдавать.
     А Пушкин долго хохотал: "Вот как я их надул! Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!!"