НЭНСИ КОЛЛИНЗ

      Ночь выдалась жаркой и влажной - обычное дело для летнего Нового Орлеана.
     Варли остановился, чтобы взглянуть на свое отражение в витрине. Что ж, в любом ночном клубе его примут за своего. Подложенные плечи пиджака, узкие лацканы, китайский шелковый галстук с десятками вышитых вручную сиамских кошечек, темно-серые брюки-клеш, двухцветные кожаные ботинки.
     Однако, за преданность моде приходилось платить: от пота рубашка уже прилипла к спине, ботинки жали, тщательно уложенные волосы превращались в бесформенную копну.
     Слава богу, страдать оставалось недолго. Из бара, расположенного в паре кварталов, доносился желанный хэви-метал. Он поставил ногу на бампер автомобиля, чтобы завязать шнурок, и краем глаза поймал надпись, сделанную черной краской на стене банковского здания:
     ПРАВИЛО ВАРГРОВ
     В этой части города подобных надписей хватало, но слово "варгры" встретилось ему впервые. В нем словно пропустили одну или две гласные. Варли зашагал дальше, выбросив слово из головы.
     Бар располагался в торговом районе, неподалеку от университетских кампусов. С наступлением темноты поток покупателей сходил на нет, и улицы оставались в распоряжении студентов. Здание, примыкающее к бару справа, давно уже снесли, пустырь превратился в импровизированную автостоянку, стена - в холст для граффити. За последние десять лет бар несколько раз менял название и владельцев, но в нем по-прежнему звучала живая музыка.
     Вечер давно уже начался. Студенты в джинсах от Калвина Клайна и теннисках поглядывали на разбитного вида девиц, кучкующихся на углу. Варли взглянул на стену, скорее автоматически, чем с интересом. Дважды год владелец здания белил ее, тем самым открывая новые возможности для самодеятельных художников-вандалов.
     Вроде бы новых шедевров в галерее не появилось: выражения юношеской любви, "классовые лозунги", названия и логотипы любимых групп, какие-то требования, ругательства... ан нет, поверх всего, цветом алой крови - "ПРАВИЛО ВАРГРОВ".
     Косяк входной двери подпирали двое крепких молодых парней, один пониже ростом, второй - повыше. В кожаных куртках с отжеванными рукавами и рваных джинсах, коротко стриженные, с кобрами и шипами роз, вытатуированными на мускулистых руках. Тот, что пониже, уперся ладонью в плечо Варли, остановив его. Перед носом Варли появились три пальца, похожие на венские сосиски.
     - Что бы это значило, Синтер? - задал риторический вопрос высокий. - Уже хочет ли этот тип пройти на халяву?
     - Нет, Хью, - усмехнулся маленький. - На это у него не хватит духа, - и его черные глазки с вызовом уставились на Варли.
     Варли покраснел, протягивая влажную от пота пятерку. Синтер что-то буркнул, взял деньги, передал Хью, который держал во второй лапище пачку мятых бумажных купюр. Тот вытащил из пачки две долларовых бумажки, сунул Варли. Синтер отступил в сторону, освобождая проход. Варли почувствовал, как они провожают его взглядами.
     В клубе царила темнота. Светились только реклама пива в баре да с полдюжины прожекторов, направленных на сцену. Но утверждению менеджера, работала система кондиционирования, но множество потных тел и открытая дверь сводили ее воздействие к нулю.
     Гремела музыка. От грохота ударных и воя басс-гитары завибрировали пломбы в зубах. Барабанные перепонки едва не лопались.
     Трое музыкантов кожаными куртками без рукавов напоминали парней, стоявших у входа: лидер-гитара, высокий, очень худой, тоже коротко стриженный блондин-альбинос, с пояса свешивалась косичка, украшенная бисером, бас-гитара, молодой латинос с иссиня-черными волосами, и ударник, чуть ли не мальчишка, но Варли понимал, что ему никак не меньше восемнадцати, иначе его не пустили бы в бар, где продают спиртное. Наголо выбритая голова придавала ему сходство с младенцем, пусть из уголка рта и торчала сигарета. Лысый ударник набрасывался на свои барабаны с яростью драчуна-мужа, мутузящего свою жену. Самый большой украшало изображение головы волка с разинутой пастью и поблескивающими красными глазами: кто-то приклеил на их место велосипедные отражатели. Под нижней челюстью волка бежало слово: ВАРГРЫ.
     Варли погрустнел. Он-то надеялся, что слово поддавалось дешифровке, а на деле вышло, что это название никому не известной группы.
     Он направился к бару: хотелось взять стакан пива, устроиться у стойки и дожидаться появления подходящей партнерши.
     У бара толпился народ, так что Варли пришлось поработать локтями, чтобы отвоевать свое пиво. В тот самый момент, когда он подносил стакан ко рту, его сильно толкнули в спину и пиво выплеснулось на рубашку. Он обернулся, чтобы рявкнуть на наглеца и уставился в собственную физиономию.
     Мгновения замешательства хватило, чтобы девушка в зеркальных очках и кожаной куртке, рукава которой изжевал и съел какой-то большой, но добрый (руки-то остались) зверь, протиснулась мимо него к стойке. Варли уже не возражал против того, что она заняла его место. Даже большущие очки не могли скрыть красоты девушки: такую очаровашку он встречал впервые.
     Светлые, почти бесцветные волосы, на левом виске заплетенные в косичку, украшенную бисером, спускающуюся до бюста. Чем-то она напомнила ему Юла Бриннера в "Десяти заповедях". Губы и ногти цвета алой крови. Футболка с низким вырезом с расцветкой под леопарда, кожаные брюки, испещренные молниями. И алые туфли на высоченном каблуке.
     Со стаканом пива в руке, изящной походкой она прокладывала путь между извивающимися танцорами к своему столику.
     Варли забыл про пиво. Забыл о своем месте у стойки. Окружающий его мир сузился до этой вот девушки в леопардовой футболке. Она, эту ночь он должен провести с ней. О ком-то другом не хотелось и думать.
     Варли и раньше трахал шлюх Новой волны. Несмотря на их показной декаданс, в душе они оставались школьницами, получившими католическое воспитание.
     Девушка добралась до углового столика, уселась на обтянутый красным дерматином стул. Пила пиво, повернув голову к сторону сцены. Глаза по-прежнему скрывались за зеркальными очками.
     Варли подкрался к ней, наклонился к уху. Он нее так и шел женский дух. Он почувствовал, как ожил его детородный орган.
     - Эй, крошка... как насчет того, чтобы уединиться? Мне есть чем порадовать тебя...
     Она повернулась, и он уже смотрел в две свои похотливые физиономии. Ее губы разошлись у улыбке. Варли не мог понять, смеется она над ним или соглашается на его предложение. Потом девушка подняла руку, чтобы погладить его по щеке. Указательный палец прошелся по челюсти. Все еще улыбаясь, девушка постучала ногтем по ложбинке на подбородке, словно выбивая точки над i. В недоумении Варли поднес руку к лицу. А отдернув ладонь, увидел, что она в крови.

     Стоя над раковиной, Варли всматривался в тусклое зеркало, промакая подбородок смоченной в воде туалетной бумагой.
     Обычно он вычеркивал из круга своих знакомых любую, кто царапался до крови, полагая, что это перебор, и переключал внимание на другую, более предсказуемую девицу. Но в данном случае он никак не мог заставить себя забыть эту красотку. И знал, что предпримет еще одну попытку.
     Рок-группа по-прежнему играла, правда, закрытая дверь приглушала грохот. Раковина, однако, вибрировала в такт музыки. Ситуация медленно, но верно выходила из-под контроля. А контроль собственной жизни Варли всегда считал своим плюсом. Он не мог представить себе ситуацию, когда события зашли бы так далеко, что он не смог бы направить их в нужное ему русло. Он не сомневался в том, что красотка в зеркальных очках станет его. Неясным оставался только один момент: когда? Он видел себя охотником, выслеживающим хитрого и осторожного зверя, и ему нравилась эта роль. Давно уже ему не приходилась прилагать хоть какие-то усилия, чтобы добиться своего. Он уже почти забыл, что же это такое - завоевывать женщину. Варли улыбнулся своему мутному отражению. Он ее выследит. А наградой ему станет безумная ночь в постели. Эта крошка оттрахает его, как никакая другая.
     Прошло пару секунд, прежде чем до него дошло, что она последовала за ним в мужской туалет. Поначалу он не поверил тому, что видел в зеркале: его не протирали с тех пор, как повесили, так что поверхность покрывал грязный налет.
     Она стояла на пороге, улыбаясь, в наглухо застегнутой куртке. Варли ухватился руками за раковину, но не повернулся. Девица знала, что он ее видит, но словно не замечала его.
     Алый ноготь ухватился за застежку молнии, потянул вниз. Черная кожа расходилась, открывая белую плоть. Она успела избавиться от леопардовой футболки. Скрип расходящейся молнии громом отдавался в ушах.