Когда он был юным, жизнь ему казалась проще. Но тогда он постоянно находился внутри своего семейного круга, который его всегда оберегал и защищал, он не чувствовал никакой угрозы, а если что – можно всегда уйти вглубь круга и все будет хорошо. И вот, с моментами постепенного взросления, он то выходил чуток за круг, так, недалеко погуляет, посмотрит на «большую» жизнь вне круга, обратно вернется.

Казалось, что в большой жизни будет примерно так же, как и в «маленькой», в круге: будет и любовь, и радость, и наслаждение и прочие прелести жизни. Все придет само собой. Как – непонятно, но непременно будет. Как в тех пожеланиях по случаю его совершеннолетия – и счастливым будет, и добьется всего, и найдет свою любовь. Все найдет и будет.

Но, конечно, все оказалось совершенно не так, и после выпуска из школы, сам того не подозревая вышедший из круга, ему пришлось ориентироваться по наитию, плыть, течь, грести в этой большой и мутной воде. Кажется, разобрался. Кажется, что-то понял.

Пять лет прошло спустя с того времени. Очень странное ощущение – вроде бы эти все сладкие и приятные моменты его юности были только вчера и вот пять лет прошло. С другой стороны – чего только не пережил и сделал за этот период, и такое ощущение, он опять приближается к выходу из очередного круга. Всякое было. Но он один. Устал. Ни во что теперь уже не верит. Близится тот самый порог. И как-то все равно что будет за этим порогом…

* * *

Его мысли были в этих воображаемых кругах, смутная своя фигура, туман, большая вода, крутящаяся галактика почему-то. Музыка помогала ему улететь далеко в свой мир и мысли. Но как относительно расстояние между далекими мыслями и существующей реальностью. Послышались какие-то звуки сквозь музыку, видения.

Перед ним стоит какая-то фигура, наклонился на него и медленно ладонью водит вверх-вниз.

- Ха?! Что?!

Мысли сразу убежали, автоматически вернулся «сюда», вынул наушники.

- Хэллоу? Вы крайний на укол?

- Да, да, я последний.

- Окей, я буду за вами.

- Хорошо.

Окончательно вернувшись в этот бренный мир, в эту поликлинику, второй этаж, плохо освещаемый коридор, очередь из людей бальзаковского и «+» возрастов, в основном женщин, во все это состояние… посмотрел на него. И был у него только один вопрос: как такой красивый молодой парень может быть больным? И что же, интересно, у него болит.

Если посмотреть со стороны, честно говоря, они оба выделялись из этой толпы. В первую очередь, своей молодостью и «здоровостью». Вот, он сидит на скамейке, а «мистер Хэллоу» расположился стоя напротив.

Казалось, что поликлиника работает в основном только для стариков. И женщин с детьми. Молодые, здоровые, красивые девушки и парни – парни точно – казались какими-то странными гостями в этом мрачном заведении. Вот уж повелось так. И вот, эта очередь на какой-то укол. Такой же привычный контингент. И только они вдвоем.

- Что же их так угораздило приходить на укол, - то и дело думали-перешептывались женщины разных возрастов.

- Больная и слабая пошла нынче молодежь, - тихо отрезал кто-то. И все как заговоренные оглядывались на этих красавцев.

Эти два парня, словно поняв какую-то свою «странность» в присутствии в этой толпе, само-собой обособились в конце очереди. Он сидел на краю скамейки, а новоприбывший устроился напротив него.

«мистер Хэллоу», скрестив ноги, взор свой уткнул прямо на телефон и копался в нем. А ему напротив представилась замечательная возможность не спеша и детально осмотреть его.

«мистер Хэллоу» был в районе 20. Может быть, 19 или 18. Но точно не старше 20 и не младше 18. Высокий. Метров 1,85, наверное. Худощавый. Маленькая голова и такая же тонкая шея. Карие глаза, слегка выделяющиеся брови. Как будто черной краской красил. Нет, конечно же он не красит. Прямой, немножко большеватый для такой пропорции нос. Но ему идет. И губы. Маленькие.

В его телосложении все было какое-то длинное и маленькое. Вряд ли ходит в спортзал. Может быть, бегает или плавает? Одет он был положено для своих лет. Не броско, ярко, но и не так, как все. Свободные, чуть слегка зауженные темные джинсы, «сникерсы», а сверху темно-синяя ветровка, черная «рэперовская» кепка и ранец. Конечно, он уже не девственник. Не одну, наверное, поимел. Но интересно, у него сейчас есть девушка?

Наверное, он заметил, как его разглядывали, и украдкой кинул на него ответный взгляд.

Если этот эпизод видеть в замедленном движении и со стороны, то со стороны «мистера» теперь это выглядело так: за 20 это точно. Наверное, 22. А ему его одежда идет. Брюнет. Такие черные глаза. А брови как выделяются. И скулы. Мм, какие у него скулы. Губы чуть-чуть широкие. Наверное, когда улыбается, его губы как на все лицо. Какая белая шея. О, там несколько родинок. Так идет ему. Черная футболка под кожаной курткой. Темно-синие джинсы, кеды. Часы. Стильно. Интересно, что он сейчас слушает? Наверное, какую-нибудь попсу. Одинок. Сразу по нему видно. Счастливые и с парой так не выглядят. Вернее, так не смотрят. Не сидят. Т.е., короче, они другие. А тут все видно.

- Следующий, - выдался отголосок громкого голоса медсестры из кабинета.

- Ой, батюшки, сейчас я зайду, да? – переглянувшись с другими бабами, шубурша пакетиком со шприцами и антибиотиками, какая-то бабушка зашла в кабинет. Пациенты на длинной скамейке, словно по команде, двинулись на одно место вперед.

А он не двинулся. Так и остался сидеть на краю. Стоящий «Хэллоу», наверное, чуть подустал стоять и посмотрел на освободившееся предпоследнее место на скамейке. И чуть было сейчас решил направиться туда, как он взял из-под скамейки сумку и положил его рядом с собой. Места нет. Зачем он это сделал? Сумка не могла лежать внизу? Непонятно.

- Блять, сука. Ну и к черту. Постою, - подумал про себя мистер.

Очередь постепенно двигалась. Люди смотрели на этих двух, устроившихся друг напротив друга. Как-то улыбались таким приятным, свежим, молодым и весенним лицам. Правда, эти лица были немного хмуры, но это лучше, чем бесконечный водоворот стариков, больных детей и их мам здесь. Поэтому, наверное, люди радовались присутствию таких парней в цветущем возрасте. Что может быть лучше ранней молодости? Что может быть лучше 20 лет?

Люди одни за одним заходили и постепенно скамейка опустошалась. Теперь, ближе к двери, у начала скамейки сидел он, опять со своей сумкой, а в конце устроился, на его месте, тот самый красавчик. Рядом с собой поставил точно так же свой ранец. И снова посмотрели друг на друга.

Он оценил сие действие «мистера Хэллоу», немного улыбнулся и как бы понял подкол. Ну да ладно.

- Следующий, - отозвался голос медсестры, и это был его черед. Он достал из своей сумки шприцы, уколы и перед входом предпоследний раз глянул на парня в конце скамьи.

Тот уткнулся в экран телефона. Но на него совсем не смотрел. Т.е. его взгляд как бы был на телефоне, но внимание и концентрация была на того парня. Конечно, он заметил его взгляд. И когда он уже вошел на половину, он сразу повернул взгляд от телефона к его спине и увидел эти стройные ножки, попку, спину, кожаную куртку… часть его кожаной сумки и белую руку, которая держала ее. Все. Вошел в кабинет.

- Ыыыыммммххх… - вздохнул «мистер Хэллоу», положив телефон в карман и широко расставив ноги…

Пока «Хэллоу» сидел в коридоре, он внутри готовился к уколу. Медсестра что-то там говорила, спрашивала, но его мысли были опять не здесь. Он думал, когда он сейчас выйдет, он его увидит в последний раз. Ну, почему, почему все так? Почему я не могу просто заговорить с ним? Познакомиться? Упускать шанс из-под руки? Почему природа устроила нас такими? Или я один такой? Полминуты усердия переступить через себя, завязать разговор и потом, возможно, получить возможность испытать счастье. А если не получится – не горевать об упущенной, не использованной возможности хотя бы. Но нет, я сейчас просто пройду. Мы пройдем мимо и никогда больше не увидимся. Как ему бы хотелось растянуть этот момент, но… медсестра громко сказала:

- Все, можешь идти.

Нет, нет, не могло все так быстро закончиться, думал он. Но на руке дырка, вот, левой он держит вату. Медленно собравшись также медленно он открывал дверь.

Увидел сразу его ногу. Потом шею. Мистер пересел ближе к двери.

Оба хотели бы, чтобы этот момент их короткого, возможно, последнего пересечения длился как можно дольше насколько это возможно в нашей галактике.

Они встретились взглядами. «Хэллоу» приподнял голову, кинул свой взор на него. Немного улыбнулся. Глаза засверкали, губы удлинились.

Он в ответ осмотрел его в деталях. Он все увидел. Все заметил. Но как бы он был и не здесь. Он думал об этом, но концентрировался на моменте, а не взгляде. Тем не менее, голову он держал в его направлении и вот пошли движения: он сел на скамейку, а тот встал и уже направился в кабинет. Последний взгляд. Последний взгляд. Пожалуйста. Вот он. Мимолетный взгляд. Слегка улыбающиеся глаза. Все, вошел.

Он продолжал сидеть на скамейке и не знал что дальше делать. Но что-то ему подсказывало, что его ждать и следовать за ним будет глупо, странно и вообще с какой стати, может возникнуть неприятный момент. И начался диалог внутри между одним «я» и другим «я»:

-Но не уходить же вот так просто так?!

- А как тогда?

- Нужно просто уходить?

- Сколько еще ты таких же симпатичных, привлекательных парней встречал в своей жизни? Много их было. Ты просто наслоил все свое желаемое на этого одного парня. Встретятся другие симпатичные, забудешь о нем и будешь проецировать на других. С чего ты вообще взял, что он такой и может что-то получиться? может, он натурал, как и все остальные. Просто, такой приветливый попался.

- Нет, нет. Не говорите чепуху. Вы видели его взгляд? Нет, он – не другие. Он мне надолго запомнится. Он особенен. И какая-то химия, какое чувство чувствуется. Вам этого не понять. Что-то щемит. Вон, сердце учащенно бьется. Значит, и организм чувствует.

- Не несите чепуху, собирайте свои манатки и выходите из поликлиники. Чувства у них тут, видите ли. Ничего вы не сделаете! Как вы собираетесь с ним знакомиться? Каким образом? Вот так, просто взять и сказать – привет, давай познакомимся? А может, он вообще не такой, как ты?

- Я не знаю… - начал сомневаться другой голос. – Ой, он уже скоро выйдет. Действительно, это будет подозрительно. Нужно, просто выходить, идти, и вообще никому не навязываться. Как-нибудь сами придут, сами встретятся, а если нет – значит, не суждено.

- Ну наконец-то ваши мозги вернулись на место. Заработал голос разума. Наконец-то! – завопил голос внутри. – Все, давайте, пошевеливайтесь быстрее, пока он уже не вышел. Не хватало в неловкую ситуацию попасть еще.

Да так ли страшно попадать в неловкие ситуации ради таких моментов? Так ли это позорно и опасно ради попытки познакомиться, подружиться? Разве не о таких моментах мы мечтаем и горюем в старости о недобранной смелости? Но это все было задавлено у него внутри, и какая то глупая прагматичность, страх, непонятные понятия управляли им.

И убрался он из коридора и начал спускаться на первый этаж. Как только он скрылся из коридора, вышел из процедурного кабинета тот парень. Скамейки были пусты. У двери его нет. Как ужасно смотреть на эту пустую скамейку. И коридор опустел. Какая-то странная, ужасная атмосфера пустоты гуляет тут…

Тот уже был в вестибюле и вышел на крылечко, спускался по лестнице. Было начало мая. Утро. Свежо. Город только просыпается. Такая уютная прохлада. Птички поют. Но этого всего он не замечал. Вдруг он остановился посредине лестницы. Почему-то уткнулся в камушек на ступени. О чем-то думал. Обернулся. Встречал холодные взгляды чужих людей. Внимательно всмотрелся в стеклянные двери поликлиники. Вроде никого особенного не видно.

- Ну да ладно. Бывало-не бывало, – и с этими мыслями он вышел из ворот, и направился домой, отгородившись обратно от мира плейлистом из грустных, ностальгических, сладко-грустных композиций. – Как сладко грустить. Как иногда не хочется выходить из этого состояния. Э-э-х…

* * *

Это было ясное, солнечное майское утро. 6 утра. Тротуар вдоль длинного, спокойного канала. Везде зелень, трава, деревья вокруг. Солнце только-только встает где-то там с востока. Прохлада, птички просыпаются. Людей-машин мало. Шума мало. Такое блаженство, уют, комфорт. Город потихонечку просыпается. Застыть бы в этом моменте навеки.

И вот они переходят мост. Налегке. Высокие и стройные. Настроение замечательное. Оба в черных спортивных шортах, обычные кроссовки. У одного черные носки, у другого – белые. Он надел простую белую футболку, у того она была черная. И начали немного разминаться – ноги, руки, шея, спина, наклон влево, наклон вправо, вперед, назад. И начали пробежку по тротуару. Медленно, быстро и поймали ритм.

Очень странно, откуда у меня столько энергии взялось, думал он, смотря иногда украдкой на него. Хоть я и бегаю уже второй месяц и вроде привык вставать по утрам, но обычно немного разогреваюсь, просыпаюсь… Но сегодня я такой бодрый прямо с пробуждения.

Его новый друг – «мистер Хэллоу» между прочим – был немного выше его и тоньше что ли. Ему это очень нравилось. И они часто переглядывались, украдкой улыбались, когда взгляды встречались.

- Блин, перестань это делать, - засмеялся мистер. – Я не могу сконцентрироваться на движении.

- Прости, больше не буду …на тебя смотреть, - тоже с улыбкой ответил он. И снова посмотрел. И снова встретились взглядами. И они оба начали хохотать. Бег замедлился. Остановились.



Его друг быстро оглянулся по сторонам. Вроде никого нет. Только иногда машины проезжают на той дороге. Но деревья укрывают. Он резко схватил его, прижал к себе и начал страстно целовать.

Он обнял его спину в ответ, размягчил губы и отдал себя во власть страсти его друга. Как сладко он пахнет. Какой он сладкий. Какой у него язык маленький. А губы такие мягкие. Поцелуй оборвался, и они смотрели друг на друга. Улыбались. И снова продолжили поцелуй.

И обоих член начал затвердевать. Они это отчетливо чувствовали, упершись друг другу.

- Пойдем обратно, - сказал «Хэллоу». – У меня есть план.

И на полпути, так и не довершись свою пробежку, они быстрым шагом направились домой. Он обнял его, водил руками по талии. И обоих там выпирало. Заметив это друг у друга, смеялись.

И вот так они игриво, шаля, смеясь шли, бежали обратно к себе домой.

Они еле дотерпели пока дойдут до дома, и как только вошли, еще раз поцеловались и быстро начали снимать свои намокшие футболки и шорты, трусы и голыми зашли в душ. Их ступни ступили на холодный пластиковый пол душевой кабины и они, плотно закрыв двери душевой, включили воду. Потекла сперва прохладная, а потом постепенно теплая вода. Они плотно прижались друг другу. Его голова была на его плечах. Обнялись крепко. Грели друг друга.

После небольшого разогрева «мистер Хэллоу» друг упер его к стенке, немного дальше от струи воды, и начал его целовать. Он в ответ положил свои руки к нему на плечи, одной гладил спину, другой – его голову.

Его новый друг страстно его целовал. Он жадно кусал его губы и чмокал его лицо, шею, опускался ниже. И остановился на его груди. Он сначала нежно играл язычком по его соскам, а потом начал жадно сосать словно изголодавшийся младенец. Он, широко расставив ноги, гладил его голову, спину, тело, охал и ахал, наслаждаясь этими прекрасными моментами.

Спускаясь все ниже и ниже «мистер Хэллоу» принялся осторожно и медленно слюнявить, играть язычком по его агрегату, а потом начал сосать. Сосал он медленно, но проникновенно и чувственно, словно сканируя каждую частичку своим ртом, а потом убыстрил движения, и он тоже поддавшись такту начал ебать его в рот, и это уже набрало такие быстрые обороты, что вот-вот он было бы уже кончил. Но он этого не хотел и силой вынул его голову со своего хуя и сказал, милый, я сейчас кончу, не надо так быстро. Он улыбнулся в ответ и встал из-под корточек и начал обратно его целовать. Они слились в поцелуе.

После страстного поцелуя теперь он уже спускался все ниже и ниже пока не достиг намеченной «цели» его друга. Несмотря на возраст «мистера Хэллоу», его хуй был большой и длинный, ровно и бойко выпирал куда-то вверх, в небо. И он принялся осторожно и нежно играть язычком, слюнявить. Параллельно теребил его яички и гладил, хватался за его длинные и жилистые ляжки. Он обожал гладить гладкие ляжки парней, пока сосал их хуи. Его дружок повернулся и упер его к стенке, показал знаком открыть рот, и он инстинктивно открыл его, словно ребенок, ожидающий ложку с кашей от мамы, но вместо ложечки, он получил возбужденный невероятно твердый хуй своего партнера. Из-за сильной эрекции было заметно, что ему сложно было наклонить хуй прямо, к его рту, поэтому он немного нагинался, чтобы можно было всецело ебать его в рот.

«Мистер Хэллоу», схватив своими длинными руками его голову, крепко зафиксировав, начал интенсивно ебать его. Ему же оставалось только ухватиться за его широко расставленные ноги и глубоко дышать и получать кайф от процесса.

Дружок закрыв глаза, сладко постанывая все его ебал и ебал. Постепенно среди слюны он начал ощущать, что хуй дружка начал выделять «волшебный эликсир» белка, и, словно, он тоже это почувствовав, резко вытащил свой агрегат и приказал ему встать.

После короткого поцелуя его друг начал его поднимать и он окольцевал своими ногами его худую талию. Они прижались к стенке. Он руками раздвинул уже в принципе раздвинутое очко и начал растирать его анальное отверстие намыленными пальцами и постепенно вошел сперва средний палец, тот начал тихо постанывать и ахать, потом палец вышел и начал осторожно входить средний палец вместе с указательным. Очко стало медленнее раздвигаться, но все же подчинялось воле самца и почти полностью два пальца были в его жопе. Немного помассировав очко, потрахав длинными пальчиками, «хэллоу» растер замыленными пальцами головку члена и начал постепенно засаживать. Но под тяжестью тела он не удержал своего партнера и попа быстро села в его хуй. Ему это так понравилось. А «самка» лишь громко охнула «ай», немного поморщилась, а потом и вовсе затихла.

Они посмотрели на миг друг на друга. А потом «хэллоу» начал двигать его попку и смотреть как он реагирует. С каждым движением тот закрывал глаза, охал, ахал, закусывал губу, морщился от боли… Ему нравилось наблюдать за этим и он начал двигать его в своем хуе еще быстрее, вздохи и голоса участились…

Потом он жестко прижал к стенке и начал сам активно двигаться, драть его задницу как последнюю шалаву в Техасе. Хуй резко и быстро входил в его попку, шлеп-шлеп, и ему было чертовски кайфово. Вдобавок он вцепился в губами к своей сучке, и она уже не стонала, а заткнулась, целуя его в ответ. Вернее, и целовалась, и отголосками стонала, охала и ахала.

Когда он уже вот-вот кончал, он резко выдернул свой хуй из его попки и опустил его на пол, и они тихо, смиренно просто целовались, принюхивались, играли язычком по телу друг друга.

Самка параллельно теребила свои колокольчики и ощущала острую боль в попке, которая как бы и болела, и наслаждалась болью, этими ощущениями.

После поцелуя его дружок сказал ему тихо повернуться и опереться на стенку. Она послушно подчинилась. Дружок чуть наклонил его, выпер его попку и начал бить ладонями его попку – то одну половину, то другую.

Тарс. Тарс. Тарс.

Ах. Ах. Ой. Ох.

Немного паузы.

Тарс.

И мгновенный ее ответ: Ой.

Он, глядя на него со спины, широко улыбнулся его реакции, таким ответным звукам, и начал тереться своим хуем к его попке. Слегка замягчившийся хуй начал твердеть, вставать обратно и упираться между его ягодицами. Он был уже готов к работе.

Друг прижался к нему плотно, покусал шею, страстно обнюхал, пошекотал язычком по его ушке и страстно поцеловал. Потом он намылил пальцы, его очко, и как в начале, начал сперва средний, потом указательный, потом оба. Стоны, охи, вздохи, сопротивление попки, потом подчинение и вот она готова к приходу «хозяина».

Статично устроив его позу, выперев немного его попу, он начал постепенно входить. Но попа не открывалась.

- Расслабь, - приказал он.

- Я стараюсь, - чуть жалобно промямлил он в ответ.

Попка на мгновение расслабилась и он, словно почувствовав эту секундную уязвимость, резко вошел.

- Ааай! – прокричала его сучка в ответ.

Уже поздно. Хуй во всей красе в заднице. И он сейчас ее отымеет по полной. И накажет за неподчинение в начале, когда он хотел войти.

Друг сам удобно устроился, расставил шире ноги, взял ладонями его таз и начал постепенно двигаться.

- Ыыыысс, - начал постанывать тот.

Друг двигался медленно, но постепенно учащался.

Постепенно начались слышаться шлепки о его зад. Шлеп. Еще раз шлеп. И участилось.

- Ох, ох, ох… Ах, ах, ах… - постанывала сучка.

- Ох бляяять, ыыыс, да… да… да-а-а… - трахал его в ответ.

Оба уже забылись и всецело предались наслаждениям. Друг ебал уже хуже некуда – засаживал жестко и быстро. Звуки их стонов уже заглушились шлепками и трясками их тел.

- Аах, ах, аааа… ааах… ааа… тише, тише, пожалуйста… аах, тише… - пытался успокоить своего друга эта сучарка.

Но никто ее не слышал, он его драл и драл, ебал жестко, словно пытался приклеить его на стенку.

Тарс-тарс-тарс-тарс. Тарс-тарс-тарс-тарс. Тарс-тарс-тарс-тарс.

- Оооох, бляяя… - вырвалось у него из уст и он замедлил свои движения. Теперь он ебал уже чуть медленнее, но тоже интенсивно. Шлепки стали меньше.

Он освободил свои руки с его таза, вытянулся по полной параллельно не вытаскивая хуй из жопы и продолжая драть. Зевнул. А потом резко правой рукой шлепнул по его попке.

- Аай! – послышалось в ответ.

Он улыбнулся. Потом левой рукой также резкий и сильный шлепок.

- Аай! – обратно.

Он улыбнулся.

И теперь без разбору начал и ебать, и то правой, то левой рукой шлепать и шлепать по его попке.

Кайфово было нереально.

Сучка тоже кайфовала. Давно ее так не драли. Она еще успевала теребить свои колокольчики. Закрыла глаза. Стонала. Водила язычком по губам. И кайфовала. Вот сучка. Нихуя не страдала, ей это все нравилось.

«Хэллоу» почему-то вспомнил тот случай с ранцем, когда сучка положила на освободившееся место на скамейке свой ранец, и не дала сесть чуть подуставшему мальчику. И он немного обозлился, и участил свои движения.

Было горячо. Попка сучки горела от острых ощущений вовсю. Она была вся красная. И обратно их тела шлепались. Вдобавок «хэллоу» начал бить ладонями его и так уже красный зад. Та начала стонать, охать и ахать.

- Будешь еще раз ставить свою сумку на скамейку? – резко спросил он, не переставая его ебать вовсю.

Он не сразу понял о чем речь. Слегка сморщившись, начиная думать что он имеет в виду, пока его трахают, он наконец догадался про тот случай в коридоре поликлиники, и ответил в такт к тому, как вонзался хуй в его попку:

- Нет, нет, нет, мой господин.

- Будешь сидеть пока я буду стоять? – продолжил он командно-ехидным голосом все не переставая драть его попку.

- Нет, мой повелитель. Я буду всегда уступать вам место.

- Сучка, смотри. Буду наказывать. Хуже чем сегодня.

И он резко всадил свой хуй в его попку и тот резко задвинулся на стенку. И продолжал все ебать и ебать.

- Сегодня я добрый, - обнял его «хэллоу», мял его соску, кусал по шее и играл язычком. Моя сучка, обожаю тебя.

Пока руки его господина были на его груди, он одной рукой положил свои руки на его и начал их нежно гладить, ощущать…

- Ох блять, я скоро кончу, - прошептал он ему на ушко.

И он резко вытащил свой хуй из него, повернул его к себе лицом и поцеловал.

- Залезай на меня, - скомандовал он, и схватил свою сучку и начал засаживать свой к нему в попку. Прижались к стенке. Начали обратно двигаться. Но потом «хэллоу» немного отошел от стенки и они ебались в центре. То друг двигал его тело, засаживал его попку к себе на хуй, то наоборот он сам двигался и шлепал по попке сучки.

Все это время они смотрели друг на друга. Стонали. Охали. Ахали. Оценивали. Наблюдали друг за другом. Целовались.

«Хэллоу» сильно прижал его к себе и начал сам драть его попку. Он начал сладко постанывать.

- Ох, ох, ох бляя детка, я кончаю…

- Ооохх, ефать, -- вырвалась первая горячая струя спермы в его задницу.

- Ооох бляяяяять, - пошла вторая струя.

- Ооохх, оохх, сууууукаааа, -- вонзились в сучкину попку остальные остатки его эликсира.

Какое-то время он продолжал ебать, пока его хуй уже окончательно не удовлетворился и начал мягчать. Он осторожно вытащил агрегат с его попки, также осторожно и заботливо опустил свою сучку вниз, и они слились в поцелуе.

Он повернул ее к себе спиной, прижался и положил свою голову к нее на плечо. Одной рукой мял ее соски, другой – помогал вместе дрочить и теребить ее колокольчики.

- Тебе понравилось, моя киска? – спросил он тихо, играя язычком у ушка.

- Да, мой хозяин, - прошептал он в ответ.

Аааах, ааах, ооох, оох – начала стонать его сучка.

Сучка уже собиралась кончать.

- Ыыыывв, оооох ооох ооох – полились струи спермы с его партнера.

И его руки, и руки «Хэллоу» были в его сперме и они принялись растирать им тело. Слизистая сперма постепенно начала липнуть, и он засунул свои пальцы к нему в рот. Та принялась их облизывать.

Все это время текла струя теплой воды. Они оказались под ней. Слегка умывшись, они обратно прижались друг другу, начали целоваться, смотреть друг на друга, улыбаться, изучать и всматриваться в лица…

Была приятная усталость. И удовлетворение. И благодарность тела, отдельных его частей в особенности за эту полезную «тренировку», которую прописала наша природа, создав нас.

- Я люблю тебя, моя киска, - прошептал он тихо, но отчетливо.

* * *

Моменты сладких наслаждений охватывали его тело, сознание, душу…

- Ах-ах-ах… ох-ох-ох… как сладко, как приятно…

Гладил он свою грудь, пресс, ляжки, член… Какая сладость… Какое наслаждение. Все в тумане. Все в медленном движении.

Открывались его глаза и уши.

Солнечное майское утро. Прохлада. Тишина. Он привстал на полудвижении и оперся руками. Заставил себя взбодриться за долю секунду. Оглянулся вокруг. Такое интересное ощущение тела. Потрогал по местам. Попа болит. Тело хранит следы его прикосновений. Его губы. Привкус на моих губах. Ммм... А тело? Оно все помнит…

Вокруг никого. Только он в кровати. А где он? Он прошелся по квартире. Нет, секс был не у него в квартире. Хотя тогда казалось, что он жил в той квартире. Но он никогда в других квартирах не жил. Или жил?

Медленно, водя руками по стене, он вернулся к себе в комнату. Лег животом на кровать и левой щекой. И смотрел на цветок на обои.

Провел пальцами по губе. По лицу. Чувствовался какой-то след. Какой-то остаток от него.

- Это было. Я же чувствую. Не может быть, чтобы образы оставляли такой след, - размышлял он сам собой. - Ведь, я же бегаю? Бегаю. Поликлиника была? Была вчера. А укол был?

И резко он привстал, сел и вытянул руки. Посмотрел он на вены. В правой тонкой руке, где отчетливо выпирали из-род тонкой светлой кожи синие вены, была маленькая красная дырочка.

- А был ли «Хэллоу»?.. и как его звали…