Небольшое отступление: вообще текст ниже - это доработка и переделка рассказа "Роль", который был, и скорее всего есть до сих пор на этом сайте. Он мне запомнился, но автора, увы, я не помню, но прошу перед ним прощения, что я взял его работу, как основу, значительно расширил, да и вовсе переделал.

Жизнь порой вытворяет невероятные финты. Из-за какого-то одного случая можно открыть в себе куда больше, чем сам о себе знал. Вот я, например, обнаружил в себе задатки актера, сумел выйти на сцену, сыграть несколько ролей и даже получить гонорар! Невесть что, работа у меня есть, но не пыльная, и заработка для одного человека хватает. Я веду одинокий образ жизни, и даже как-то не пытаюсь кого-то искать. Обычный холостяк. Есть мысли о семье, о детях, но я недостаточно крепко стою на ногах.

Я всегда был тихоней, после школы-то у меня и осталось буквально два друга. В университете уже стало побольше: целых четверо. Но со всеми я, если не потерял контакт, то просто долго не связываюсь. Мне чуть больше двадцати пяти, короткие волосы темного оттенка. Как мне говорили студенческие подруги, с которыми я пытался заводить серьезные отношения: у меня милое лицо и довольно женственная фигура. От девушки это можно было воспринимать, как комплимент. Наверно.

Возвращаясь к теме сцены. Ни для кого не секрет, что театры сейчас переживают не самые лучшие времена. Ну, богато обставленные и всемирно известные – они-то продержатся, а вот более мелкие – у них очень большие проблемы. Мало пьес для постановки, мало актеров, и, что самое страшное, мало зрителей. Я же угодил в театр в своем городе буквально случайно, и до одного момента никогда в нем не был. Так сложилось, что я очень часто прохожу мимо него. Чтоб описать это здание, достаточно будет такого словосочетания: дворец. Ну а что, оно обладало всеми элементами, чтоб так и называться. Трехэтажный, имелись площадь перед входом и парковка, все еще презентабельный на вид, чтоб создавать впечатление, что сценическое искусство все еще живет.

-Эй, ты! – раздалось со стороны, когда я уже возвращался домой непоздним вечером.

-Кто, я? – наиглупейшее уточнение, учитывая, что кроме меня на площади было еще несколько дам с колясками, да бабушка, да и те были далеко, а мужчина, что шел не иначе как из театра, целенаправленно приближался именно ко мне.

-Ты-ты! – повторил он, быстро сокращая расстояние. – Ты нам нужен!

У меня всегда был податливый характер. Я не любил драки, агрессию, был мягкотелым человеком. Отчасти поэтому я не смог возразить ничего внятного, когда этот мужчина, одетый больше под охранника в одежде грубого пошива, схватил меня за рукав, и не иначе как поволок ко входу. Но больше я был ошарашен его уверенностью, и откровенной наглостью.

-У нас ЧП! – разъяснял он по дороге. – Скоро пьеса, а актер второстепенной роли заболел! Директор поручил мне найти кого угодно, хоть на улице. Иначе я уволен, а такими угрозами он просто так не разбрасывается! И работа мне нужна!

-Да, но, при чем тут я?

-Он сам введет тебя в курс дела! Да пошевеливайся ты!

Вот так, чуть ли не силками, меня заволокли в театр. Здание не выглядело потрепанным. То есть да, оно было старым, но не обведшим, но это придавало определённый шарм. Хотя экономия прослеживалась едва ли не всюду. Например, каменными плитами покрыта только прихожая у гардероба; коридоры, и, наверно, кабинеты – уже линолеумом. Заплатки встречались постоянно, вплоть до полностью замененных кусков.

Кабинет директора находился на втором этаже в каком-то ответвлении в коридоре, да еще и последней дверью. Весьма странное место для главного человека этого здания, ну да и не моего ума дело. Единственное, что от входа топать было не близко.

-Нашел? – раздалось изнутри едва ли не сразу, как мой попутчик вошел в дверь, волоча меня за собой.

Я окинул взглядом кабинет. Не тесный, но и простора в нем, как такового, нет. Это вообще по размерам больше походило на коморку пять на три метра с окном у дальней стены от двери. Слева от входа была приставлена лавка, дешевая и невзрачная. Она больше походила даже на выкупленную у какой-нибудь поликлиники. У правой стены – невместительный шкаф, его хватит буквально на то, чтоб вместить верхнюю одежду. И в дальнем конце, у окна, собственно, рабочий столик директора. Мне даже от двери было видно, что он весьма узкий. Я, конечно, не эксперт в мебели, но столики такой конструкции делали на века. Они тяжелые, да, и мало транспортабельные, но переживут и своих хозяев, и их детей.

Сам же директор – мужчина за тридцать, или даже около тридцати пяти, ни толст ни худ, не атлет, но и не бесформен. Ясные глаза бизнесмена и ценителя искусства, если я хоть что-то в этом понимаю.

-Вот, все что откопалось! – заявил работник, все еще нервно удерживая меня за рукав.

Директор окинул меня взглядом, изучая… меня всего. Мне стало даже не по себе. После несколько затянувшейся паузы он сказал:

-Сойдет. Беги, готовься к своей части пьесы, а я тут уже сам.

-Понял. – коротко кивнул мужчина, наконец-то отпустил мой рукав и убежал. Вот буквально убежал. А директор уже поднял трубку служебного телефона.

-Любовь Григорьевна… Да, вроде бы да, нашли, тащите костюмы. Быстро-быстро! – он положил трубку и перевел взгляд на меня. – Слушай сюда, парень…

Очень коротко, быстро и сжато он ввел меня в курс. Скоро должен состояться спектакль, все уже готово, но актер второстепенной роли внезапно заболел и слег даже в больницу. Увы, из персонала, что сейчас есть в театре – никто не подошел на эту роль тупо по габаритам. В частности, потому, что заболевший актер – женщина. Я справедливо возмутился, каким боком тут подхожу я? «Сидящий», а именно так я его решил для себя окрестить, поскольку мы даже имен друг другу не сообщили, поведал, что я достаточно худощав и невысок, дабы со стороны зрителей сойти за женщину. Ладно, даже если я это проглочу, то как быть с реквизитами, с актерской игрой, с текстом в конце концов?!

Тут директор меня осадил, сказав, что роль не пыльная, и это мягко сказано. Лежать на декоративном диване с книгой, и изображать, что читаешь, полностью игнорируя происходящее вокруг. Вот уж не знаю, какой изощренный автор смог выдумать пьесу на основе девушки на диване, что только читает, но в этом, видимо, и была вся соль абсурдности и интриги.

В этот момент миловидная пожилая женщина принесла реквизиты и костюм. Из последнего были лишь свободное платье из износостойкой ткани, на двух лямках, длинной едва ли не до пола и светлого оттенка с минимальным «оформлением», да трусы. Женские. Я с квадратными глазами хотел было заявить, что вот уж трусики я не надену, но «сидящий» едва ли не умоляющим тоном упросил меня их, все же, нацепить. Платье немного, совсем чуть-чуть просвечивает, так что мои мужские трусы будут видны, даже на диване, а это разрушит иллюзию. Скрипя сердцем и мозгами, я решился придушить свою гордость.

Пока я переодевался (женщина тактично удалилась за дверь, подождать), «сидящий» – а он все еще сидел – поучал меня, что следовало делать на сцене. А вернее – чего не делать. Текста у меня нет, но вокруг меня много кто будет бегать, даже пару раз прыгать, и моя задача – реагировать изредка и очень сдержанно. Из эмоций – только задумчивый кивок, и то со взглядом в книгу. Мне лишь пришлось заучить несколько фраз, по которым я должен был кивать. Актеры предупреждены о ситуации, потому будут мне помогать. Хотя глядеть на них прямым взглядом я не должен – только книга. Лежать на диване можно было как мне удобно, но, разумеется, только лицом к залу. И еще ряд мелочей с двумя вагонами в придачу. Когда меня можно было отправлять на подготовку к выходу, «сидящий» сказал, что за такую помощь театру не поскупится, а рассчитается со мной здесь же, когда все закончится.

После такого инструктажа голова моя чуть ли не пухла, а ведь меня еще в гримерку надо было отвести. С этим мне уже помогла та женщина, Любовь Григорьевна. По дороге она пожаловалась на суматоху, что в ее время такого не было, в общем, все, как всегда. В гримерке же для меня все уже было готово, но самое жуткое – бритва. Жуткое потому, что брить меня надо было не только на лице, но и руки в том числе.

Несмотря на то, что с волосяным покровом у меня и так все было плохо, я, все же, решил уже не отступать и завершить преображение. Я немного следил за своей внешностью, в частности поддерживал чистоту кожи на торсе, в паху и ягодицах. Многие мужчины меня, скорее всего, не поймут, но мне просто не нравилась эта мохнатость в интимной области по ряду весомых для меня причин. Грудь я брил просто за компанию, хотя бы потому, что там и брить-то нечего особо было. Что касается ног – с ними уже все куда хуже было.

Гример настоял обрить и их тоже, а то вдруг я решу посидеть на диване, и в процессе движения как-то не так вывернусь и выставлю напоказ свою мохнатую ногу. Я клятвенно пообещал себе содрать с директора втридорога, ибо о таком полном преображении уговора не было. Завершающей частью моего сценического образа стал парик. К счастью, из-за него голову можно было не стричь, а то я уже боялся.

Как я оказался на сцене, на диване, с книгой в трясущихся руках – я уже не помню. Я лихорадочно вслушивался в диалоги, вообще не улавливая смысла, я просто искал точное обращение, после которого мне надо было кивнуть. За первый акт таких моментов было всего четыре, и чем дольше он длился, тем уверенней я себя чувствовал. Я не забывал поучений «сидящего» о том, как надо вести себя на диване, и вроде как, даже справлялся хорошо. По крайней мере мне подумалось, что уж зрители подмены полов не заметили. Хотя я пока не говорил, да и не должен был.

На антракте, как только опустился занавес, все разбежались. Причем настолько стремительно, что про меня все забыли, потому я просто слонялся без дела за кулисами, разминая чуть затекшее тело – ну очень я боялся даже не так шевельнуться.

-Ты чего это тут скучаешь? – донеслось со стороны так неожиданно, что я чуть на месте не подскочил.

-Да вот, жду финала антракта… - ответил я.

-Составить компанию?

-Э-э-э…

Ко мне обращался мужчина в форме электрика. По виду он был ровесником директору. Я же уже говорил, что я мягкотелый и податливый? Так вот, электрик, впечатлив меня коротким диалогом, увел к себе в коморку. Негрубо подталкивая ладонью в спину…

Разумеется, рабочее место Вити – а именно так он мне представился – было куда меньше даже кабинета директора, но ему хватало, с учетом, что его тут и не бывает почти никогда. Куча приспособлений и приборов, что нужны электрику, но которые слишком громоздкие, или просто редко применимые, чтоб таскать их всюду с собой, хранились здесь.

Однако даже тут Витя умудрился поставить квадратный стол, и аж два стула. На вопрос, зачем второй, он с полной честностью ответил, что для редких гостей. Что ж, по крайней мере меня немного попоили чаем с печеньем. Витя оказался хорошим собеседником, но у меня, почему-то, сложилось впечатление, что ему приходилось усилием мысли обрывать окончания глаголов при обращении ко мне. Да и вообще, в целом вел он себя… странно. Но антракт подходил к концу, и нужно было возвращаться на сцену для завершающей части спектакля. Когда я уже вышел в коридор, Витя попрощался со мной словами: «Пока, красавица, заходи на перерыве еще». Меня это сильно обескуражило , но он пропал в коморке прежде, чем я успел обернуться и ответить. Махнув рукой, я направился к сцене.

Второй акт прошел еще быстрее, чем первый. Во всяком случае, мне так показалось. Но к Вите на чай я не пошел, так как его последние слова меня насторожили, и я подумал, что идти к нему в коморку было бы… легкомысленно. Поэтому, я в перерыв слонялся по сцене, но уже в более отдаленных ее частях, дабы не заметили. Когда закончился третий акт спектакля, я дождался, пока все уйдут со сцены, положил книгу на диван и пошел спускаться в коридор. Дойдя до двери в кабинет директора, у которого проходило мое перевоплощение, постучал. Услышав приглашение, я вошел.

В кабинете на столе стояла бутылка безалкогольного, и какая-то закуска. Странно, что мужчины их возраста предпочитают этот напиток, а не чего покрепче, да и зачем закуска-то? Помимо директора, в кабинете был и уже знакомый мне Витя. «Сидящий» поблагодарил меня за мою отзывчивость, извинился за спонтанность и не поскупился на похвалы. После внезапно встал, словно что-то вспомнив, и бросив «я сейчас», выскочил в коридор. Как только «сидящий» покинул кабинет, ко мне подошел Витя.

Спросил меня, не хочу ли я выпить. Я отказался, а он обошел меня со стороны двери. Я даже подумать не успел, зачем он заходит за мою спину. Повернулся к нему, заметив, как его глаза скакнули снизу-вверх на мое лицо. Витя стал медленно приближаться ко мне, а я, с нарастающим страхом, пятиться от него. Он говорил, что я очень хорошая, послушная и красивая девочка. Что такие, как я, просто отрада для глаз. Он стал меня обнимать и мять. Параллельно своим притязаниям он стал наваливаться, напирая на меня, а я все пытался пятиться, совершая слабые попытки выкрутиться. Пара шагов, и я уперся тазом в край стола.

Витя снова еще сильней навалился на меня, и повалил спиной на узкий столик, в который упиралась моя попа. Он схватил меня за ноги и рывком закинул их себе на плечи, задрал платье достаточно, чтоб можно было дотянуться да резинки трусиков на моем паху и стал их с меня стаскивать.

-Да, девочка, не волнуйся, - пыхтел он в ответ на мои откровенно вялые попытки освободиться, - Тебе понравится. Это просто благодарность за то, что составила компанию столь одинокому мужчине.



Я пытался вывернуться, но он был сильнее. Затем ему удалось обнажить мою попу, но полностью трусы стащить с меня было сложно, поскольку я продолжал брыкаться. Он стал одной рукой расстегивать свои штаны, второй удерживая мои ноги у себя на плечах. Когда я понял, что сил сопротивляться у меня уже нет, я жалобно стал просить его, чтобы он меня отпустил. Я знал, что я хилый, но не думал, что настолько… В этот момент кто-то вошел в кабинет, но Вите вошедший мешать не стал, а наоборот закрыл дверь на ключ.

Тогда я понял, что никто мне уже не поможет. Витя спустил мои ноги со своих плеч и раздвинул мои колени, насколько позволяли трусики. Почувствовав, что что-то упругое и горячее стало упираться в мою попу, я в отчаянии и не своим голосом прокричал: «Не надо, пожалуйста, не надо!». Но этот мой крик только подстегнул Витю, и он резким толчком вошел в мою дырочку, заставив меня сорваться на визг на словах «не надо». Наверно, он успел чем-то смазать свой член, когда достал его из штанов, так как он легко проник в меня, не причинив сильной и резкой боли, как я предполагал. После этого я лег на стол, откинув голову назад и раскинув руки, прекратив всяческое сопротивление. Как я уже говорил, стол был узким, и голова свободно повисла.

После проникновения мое тело непонятно расслабилось, но мышцы моей попки рефлекторно пытались выжать член Вити. Ему, судя по довольному пыхтению, это доставляло большое удовольствие. Стенки моей пещерки плотно обхватили ствол внутри меня, продолжая пульсировать. Витя задержался во мне, давая дырочке привыкнуть. Чувство наполненности пьянило меня. Не думал, что я настолько быстро... поддамся. Спустя еще какое-то время Витя начал двигаться, сначала медленно, и ускоряясь с каждым толчком. Он выходил по головку, и входил полностью, разрабатывая мою дырочку.

Через какую-то минуту пах Вити уже звонко шлепал, стукаясь о мою попку. Его член периодически выскакивал из дырочки, но тут же входил обратно с негромким чмоком, а его мошонка целовала мои ягодички. В такие моменты по моему телу проходила волна, что выбивала из меня прерывистый вздох. При этом из-за толчков партнера я скользил по столу, и голова моя тоже совершала колебательные движения, из-за чего, в конце концов, парик с моей головы упал. Это было ново для меня. Ощущения от проникновений были запредельными.

Когда я слышал шлепки яичек Вити о свои ягодички и чмок от вхождения его члена в мою пещерку, возбуждение накатывало на меня с новой силой. Спустя еще какое-то время я, не стесняясь, стал сладостно вздыхать, а в какой-то момент и вовсе начал постанывать в такт толчкам Вити, и как-то даже подмахивать попкой. Услышав мои стоны, он ухватил меня за бедра и начал натягивать на себя. Это возбудило меня еще больше, хотя мне и казалось, что дальше некуда. Витя, тем временем, ускорил темп.

Я почувствовал какое-то движение у своего лица. Я открыл глаза и увидел, что ко мне приближается «сидящий», который выходил из кабинета. Он уже был без штанов, в руке он держал свой напряженный член. Подойдя ко мне, он свободной рукой погладил мои волосы, затем, схватив, стал тянуть их так, что мои рот и горло оказались на одной линии, но он смог не причинить мне боли даже столь грубым жестом. Он сказал, чтобы я дышал носом, высунул как можно дальше язык и предупредил, что сейчас будет немного неприятно, а потом – наоборот хорошо. Не успел я предположить, что именно он собирается делать, как он просунул в мой рот головку своего члена. Она была очень нежной и солоноватой.

Потом, осторожными толчками, он стал проталкивать член еще глубже мне в рот. Когда головка члена уперлась в мое горлышко, у меня из глаз покатились слезы, я дернул головой – сработал рвотный рефлекс – но это «сидящего» не остановило. Он еще сильней надавил, и головка проскользнула в мое горлышко. Пока я приходил в себя, он уже полностью погрузил свой член в мой рот, начав движения. При каждой фрикции его большие налитые яички били меня по кончику носа. От таких движений у меня то и дело выходили булькающие звуки из горла. Сперва он сопел, а потом стал стонать. Мое возбуждение стало нарастать, я старался попадать в такт обоих мужчин, но они сами особо о синхронности не заботились. Я понял, что страсть захлестнула меня, отодвинув в сторону обиду и остальной негатив, который был у меня в самом начале этой оргии.

В какой-то момент «сидящий» как-то замер на мгновение, потом резким движением полностью ввел свой ствол в мое горло так, что его яички оказались на моем носу, и стал кончать мне прямо в пищевод. Помешать, или остановить этот процесс я не мог, я только почувствовал подряд несколько мощных горячих потоков спермы, которые заполняли мой желудок. Я начал давиться, что привело к небольшим судорогам, а мышцы в моей попке напряглись настолько сильно, насколько могли, что вынудило Витю замедлиться. Ох, какой это был миг, когда он по инерции еще пытался сохранять темп во внезапно сжавшейся дырочке…

-Твою мать, Олег! – услышал я с той стороны стола. Так вот как его зовут… – Аккуратнее!
-Извини, - ответил тот. – У нее такой тугой ротик…
-Поверь, попка у нее тоже высший класс!
-К чему верить, когда можно проверить? – ответил Олег.

Я даже не сразу понял, что меня называли в женском роде. Ну так-то оно так: меня трахают два мужика в обе дырки на столе, я в платье, в не спущенных трусиках, ахаю от того, что в меня входит член, подмахиваю и сглатываю. Ну и само собой, возразить я этому никак не мог.

Олег вытащил свой слегка обмякший член из моего рта, заголил головку и поднес к моим губам. На конце появилась мутноватая капелька. Я, ничего не уточняя, слизнул ее язычком. Она была солоноватой и терпкой. Витя тем временем вернул былой темп, продолжая терзать мою заднюю дырочку. Я же полностью расслабился, позволяя трахать себя как ему было угодно, обволакивая его член в себе стенками своей попки. Олег задержал свой член у моего лица. Я полизывал его, обхватывал губками и посасывал головку. Спустя какое-то время его ствол уже снова стоял колом…

-Будешь? – раздалось от Вити.

-Спрашиваешь! – ответил Олег и начал обходить стол.

Моя голова осталась свисать со стола. Мне было не то, чтобы лень проследить за ним, просто я и так знал, что будет, и хотел этого. Когда Витя вытащил из моей дырочки свой член и отошел, Олег тут же занял его место. Прежде, чем начать (или продолжить?) «сидящий» таки снял с меня многострадальные трусики. Это было сделать значительно проще и быстрее, когда я не брыкался и не сопротивлялся. Раздвинув мои ноги, тем самым повторив позу, в которой меня имел Витя, он пару раз приложил головку ко входу, потолкался-постучался, и… аккуратно и плавно вошел. Я протяжно ахнул от наслаждения. Все же я ожидал резкого входа, а это было неожиданно приятнее.

-Хорошая девочка, – услышал я тон одобрения от Олега. – Черт возьми, Витя… Я всегда поражался твоей способности оставлять после себя тугие дырочки.

-Не благодари. – раздалось откуда-то сбоку.

Моя попка обхватила и потискала нового гостя. Привыкнув к нему довольно быстро, стенки расслабились, что было сигналом для «сидящего» начинать. Олег ходил во мне нежнее, чем Витя. Он был… аккуратнее. Он не позволял члену бесконтрольно вылетать из меня. Да и достоинство у него по ощущениям было больше, что объясняло, почему моя попка показалось ему узенькой даже после Вити. Почему они не знают, у кого достоинство больше – я не думал, у меня были занятия и поважней: например, работать мышцами попки в такт толчкам партнера. Мужчина продолжал двигаться, а я… я просто закрыл глаза и наслаждался, периодически вздыхая и ахая от особо глубоких проникновений.

Олег пользовался предоставленными возможностями: он гладил меня по ягодицам, раздвигал половинки моей попки, гладил бедра, голени и даже играл с моими яичками. Когда ему было нужно, он полностью выходил из моей попки, и спустя пару секунд заходил обратно, не вбивая, а скорее вдавливая свой пах в мои ягодицы.

Пока я балдел – я не замечал ничего вокруг себя. Ощущения члена внутри поглотили меня. Настолько хорошо, как с этими двумя, мне не было никогда. И тут я почувствовал, как головка Вити прикоснулась к моим устам. Он разок стукнул ей по кончику носа, пару раз по губам, а после поводил по ним, пытаясь протиснуться между. После такой вежливой просьбы войти, тем более от Вити, не открыть ротик было бы просто некрасиво. Витя влетел в мое горлышко несколько нагло для гостя, но я не мог ничего возразить. Да и не смог бы, как гостеприимный и… покорный хозяин. Напомню: голова моя по-прежнему свисала со стола вниз макушкой.

На этот раз у них лучше получалось попадать в такт. Они ритмично двигались во мне с двух сторон: когда Олег входил, Витя выходил, и наоборот. Хотя просто трахать мой ротик Вите довольно быстро стало невесело, и он начал класть свои яички на мой нос, задерживаясь членом в моем глотке. Булькающих звуков из меня уже не выходило: я понял, как надо работать горлышком. Олег же стал менять углы входа и ерзать внутри. Ахать я уже не мог, потому просто мычал в ответ на движение члена в моей попке.

-Продолжаем! – вдруг раздалось со стороны Олега, и Витя моментально покинул мой ротик. Видимо, они как-то договорились между собой.

Ребята подняли меня со стола, из-за чего платье на мне упало до пола. Весьма забавно было смотреть на выпирающий кол на уровне моего паха. Я успел даже забыть, что у меня он тоже есть – настолько классно ребята работали в моих дырочках.

Из-за резкого подъема у меня слегка закружилась голова, но этим было легче поставить меня на колени. Подол платья послужил подстилкой, а Витя, задрав оставшуюся ткань, во второй раз обнажил мои ягодички. Грудью я лег на удивительно не пыльный пол, тем самым приподняв попку. Похлопав по моим бедрам мне намекнули раздвинуть колени шире. В первые несколько секунд я не знал, куда деть руки. И тут я решил положить их на свои булочки и раздвинуть их в стороны, открывая входик в свою пещерку.

-Хорошая девочка, – одобрительно раздалось сверху, причем ребята сказали это одновременно.

Какое же было наслаждение, когда Витя, приставив и постучавшись головкой о вход в мою дырочку, вошел в меня. Быстро, но не грубо. Я замычал от такого удовольствия и убрал руки. А Витя уже двигался с хорошей амплитудой, вдалбливая свой член в мои недра. Его яички свисали, видимо из-за жара, что позволяло им шлепаться о мою попку с еще большим отзвуком, чем это было на столе. Похоже, для Вити это была любимая поза, ибо так он разошелся вовсю. И контролировал он себя лучше, кстати.

Спустя какое-то время (я не считал), его сменил Олег. Он больше любил двигаться не туда-сюда, а именно внутри. Его член стоял крепко, что позволяло ему максимально ощутимо ерзать в моей пещерке. Он довольно быстро изучил, под какими углами я сжимаю мышцы своей попки, и через три-четыре смены возвращался на эти… острые углы.
Так они меня трахали, поочередно меняясь. Когда кто-то из них выходил, моя попка сразу сжималась, словно не хотела выпускать, но через мгновение опять расслаблялась, ожидая следующего проникновения. Когда меня имел Витя, он вдруг схватил меня за руки, которые до этого лапали пол, и, потянув за них, приподнял мой торс. От неожиданности я буквально на секунду открыл ротик, куда с точностью снайпера попал член Олега. Я обхватил его губами прежде чем успел подумать о том, что от меня хотят и что нужно делать.

-Молодчинка! – услышал я от «сидящего». Хотя сколько он уже не сидит…

Они на пару таранили мои проходы минуты три. И вот меня снова подняли, а платье опять спустило подол к полу. На этот раз меня отвели к стене. Откуда-то я знал, что нужно делать: я как мог облокотился на нее, выгнул спину, выпятил попку и пошире поставил ножки.

-Хорошая девочка! – на этот раз громче сказали ребята, опять одновременно.

По традиции, платье задрал Витя, но вошел в мою дырочку Олег. Ага, а вот и его любимая поза! Ох, как он гулял во мне! Нежно, крепко, вращая внутри свой член, выходя и вставляя, снова и снова. Он продолжал гладить мои округлости, а я стонал и стонал, ахал и подмахивал.

Когда Олега сменил Витя, то вошел он резко. Он стал натягивать меня на свой член, а я охотно подавался навстречу. Выкрутасов, как Олег, он не делал, но мне и так было хорошо. А еще ему очень нравилось выбивать пахом громкие шлепки о мои ягодички, тем самым провоцируя меня на вздохи наслаждения.

Не знаю, сколько по времени меня имели, но это мне было и не важно. Мне было очень хорошо. Под конец меня снова положили на стол, повторив позу, с которой все началось, и трахали еще какое-то время, сменяя друг друга. Сначала в мою пещерку кончил Витя, особо глубоко всадившись в меня. Когда он отошел от оргазма, Олег поднял меня со стола и приставил к стенке. Да, это точно его любимая поза! Он, как всегда нежно вошел в меня и удвоил напор.

Когда он был уже готов кончить, он просунул руку мне под платье, и ухватился за мой член. Мне хватило буквально пары движений его ладони, чтоб излиться на внутреннюю сторону платья. Из-за нахлынувшего оргазма я сжал дырочку настолько сильно, как мог. Олегу в такой тесноте было уже себя не удержать, и он кончил в меня, плотно прижавшись пахом к моей попе. Чуть больше силы, и он смог бы оторвать мои ноги от пола…

С полминуты я стоял с выпяченной попой у стены, уперев в нее руки, сомкнув колени, но оставив икры врозь, отходя от того, что только что было. Никаких мыслей, никакого негатива, чистое блаженство и умиротворение.

-Собирайся, малышка, - сказал Витя, приложив руку к моей ягодичке и несильно смяв ее. – А то мы можем задержаться, ведь у нас еще койка не опробована.

-Лавка, Витя, лавка! – поправил его Олег.

-Из больнички. – добил тот.

Пока я переодевался - с дрожащими ногами – у меня выведали телефон. На будущее. Олег сказал, что мог бы мне найти что-нибудь подходящее для игры на сцене. Когда я уже был готов уходить, он протянул мне несколько купюр и сказал, что это за роль. Уже потом, сидя в парке на лавочке не далеко от театра, я размышлял, за какую роль он мне заплатил, на сцене или в кабинете. Пришел к выводу, что за первое.