От автора: это рассказ о том, что было бы, если бы родители Гарри Поттера остались живы, а Лорд Волдеморт выбрал бы Избранным Невилла Лонгботтому.

— В чем дело? — спросил Гарри.

— Она… она прислала мне Громовещатель, — прошептал Рон.

— Скорее открывай, — так же тихо проговорил Невилл. — А то будет хуже. Моя бабуля тоже однажды прислала такое письмо. А я совсем про него забыл. Так что было!

Гарри тяжело вздохнул. Сейчас он проклинал все на свете за то, что вляпался в эту глупую историю с «Фордиком» мистера Уизли. Друг их семьи и отец лучшего друга Гарри мистер Артур Уизли сам собрал этот волшебный автомобиль. Увидев его, Гарри и Рон сразу решили явится первого сентября в Хогвартс с помпой: не на Хогвартс-экспрессе, как все ученики, а на автомобиле. Близнецы Фред и Джордж Уизли сразу горячо одобрили эту идею, поддержав начинающих второкурсников. Дождавшись, когда родители попрощается с ними, Рон и Гарри вылезли из Хогвартс-экспресса и угнали «Фордик».

Однако справится с его управлением ребятам не удалось. Сначала они забыли поставить режим невидимости, и летающий автомобиль видели маглы; затем ребята едва спаслись от наседавшего «Хогвартс-экспресса» и врезались в гремучую иву. Декан Слизерина профессор Северус Снейп угрожал друзьям исключением из Хогвартса, но профессор МакГонагалл, декан их колледжа, сохранила Гарри и Рона из уважения к их родителям: только сообщила их родителям.

Рон не отрываясь смотрел на письмо, которое уже начало с углов дымиться. Затем протянул к конверту дрожащую руку, вынул его из клюва совы и распечатал. Невилл заткнул пальцами уши. Громадный зал наполнился грохотом, от которого с потолка посыпалась пыль. Но скоро Гарри различил в грохоте слова:

— …украсть автомобиль, — гремело письмо. — Я не удивлюсь, если тебя исключат из школы. Погоди, я до тебя доберусь. Думаю, ты понимаешь, что мы пережили, не найдя машины на месте…«

Миссис Уизли кричала в сто раз громче, чем обычно; ложки и тарелки подпрыгивали на столах от ее голоса, который еще усиливало эхо, отраженное каменными стенами. Сидевшие за столами вертелись на стульях, ища глазами несчастного, получившего это послание. Рон от стыда почти сполз со стула, так что был виден только его пунцовый лоб. А письмо продолжало:

— …вечером… письмо от Дамблдора. Я думала, отец от огорчения умрет. Мы растили тебя совсем в других правилах. Вы ведь с Гарри могли оба погибнуть!»

Гарри все ждал, когда же прогремит его имя. И делал вид, что не слушает говорящее письмо, звуки которого раздирали барабанные перепонки.

— «…абсолютно чудовищно. Отца на работе ждет разбирательство, и виноват в этом ты. Если ты совершишь еще хоть один подобный проступок, мы немедленно заберем тебя из школы».

На этом письмо кончилось, и в зале воцарилась звенящая тишина. Красный конверт, выпавший из рук Рона, вспыхнул, и от него осталась горстка пепла. Гарри с Роном сидели, вытаращив глаза и отдуваясь, как будто их только что окатило волной прибоя. Многие смеялись, но скоро за столами опять возобновилась непринужденная болтовня. Гермиона захлопнула книгу и вперилась в Рона.

— Не знаю, что ты ожидал, Рон. Но ты…

— Не говори мне, что я это заслужил, — выпалил Рон.

Гарри отодвинул миску с кашей. У него горели уши. Он с завистью смотрел на Рона, которому мать прислала Громовещатель. Он сам получил холодное письмо от матери: «Гарри Джеймс Поттер! За твой возмутительный поступок тебя, гусь, ждет особый разговор дома». Это было хуже любого громовещаетеля. Мать не отец…

Гарри рос единственным и любимым ребенком в семье. Отец ласково звал его «олененок», мать — «мое солнышко». Джеймс и Лили Поттер редко отказывали сыну в какой-либо покупке или поездке. Однако за провинности Гарри нередко попадало от них. К проказам они относились терпимо, но иногда могли и наказать. Отец время от времени драл его ремнем — большим, черным и широким. А вот мать… Ее наказаний Гарри боялся куда больше! Лили Поттер обычно ограничивалась чтением морали, но в самом крайнем случае прибегала к розгам, причем секла ими долго и свирепо. Мать порола ими Гарри всего три раза, но эти порки он запомнил на всю жизнь. Похоже, что сейчас будет четвертая…

— Тебе не прислали Громовещатель! — посмотрел на него с изумлением Рон.

— Нет… — вздохнул Гарри. Сейчас он с легкой завистью смотрел на «избранного» Невилла Лонгботтома. Из всей родни у него осталась только бабушка, которая вряд ли когда-либо подняла бы на него руку. Да и в школе он всегда «Мальчик, который выжил», которого отметил, как равного себе, Лорд Волдеморт.

— Повезло… — протянул друг, хотя его глаза говорили об обратном. Молли Уизли, крича на детей, иногда говорила, что «миссис Поттер давно бы выдрала вас на моем месте».

— Ерунда, пройдет… — Гарри старался говорить насмешливо, хотя на душе стоял неприятный холодок. Глядя на хмурый волшебный потолок, он подумал, что, возможно, до Рождества родители забудут об этом происшествии.

***

Рождественские каникулы встретили Гарри легким дождем. Джеймс Поттер встретил на вокзале сына с улыбкой, ничем не напомнив ему о происшествии. Родители, впрочем, и не писали Гарри ничего о произошедшем. Идя по перрону, мальчик надеялся, что вся история с «Фордиком» забыта. Тем более, что и мать встретила мальчика с улыбкой, хотя Гарри сразу почувствовал в ней натянутость.

Завтрак также прошел без происшествий. Гарри с удовольствием уплетал омлет с вишневым варением и крепким черным кофе. Отец подмигивал ему, расспрашивая о школьных историях. Мать больше интересовал его аттестат: она удовлетворенно кивала, видя, что в нем преобладает «выше ожидаемого». Только по окончанию завтрака Лили Поттер внимательно посмотрела на сына:

— А с тобой, гусь, у меня будет особый разговор.

Гарри с грустью посмотрел на белую тарелку с резной синей каймой. По непонятной причине мать, когда сильно злилась, называла его «гусем» или «гусем лапчатым». Похоже, она с сентября так ничего и не забыла.

— Так, мне пора на работу в министерство, — вздохнул Джеймс Поттер, поправив очки. — Лил, ты поговоришь с ним сама?

— Разумеется, — улыбнулась жена. — Гарри, иди в детскую, — приказала она уже строгим голосом.

Значит, последствия всё же будут! Потупив глаза, Гарри поплелся в свою комнату и сразу задрожал: в большом ведре мокли длинные розги! Мать, похоже, замочила их вчера, чтобы они вымокли получше. Значит, наказание неизбежно… Вздрогнув, Гарри сел на мягкий синий стул. Тотчас открылась дверь, и в комнату вошла Лили Поттер в коротком темно зеленом бархатном платье и белых босоножках. Посмотрев на сына, она остановилась посередине комнаты.



— Что же, думаю, пришло время нам серьезно поговорить, Гарри Джеймс Поттер. Надеюсь, ты понимаешь, о чем?

— Да, мама… — пробормотал Гарри. Он знал, что когда мать называет его полным именем, это не предвещает ничего хорошего.

— Ты поступил отвратительно и аморально… Это безобразие. Просто безобразие… Ты украл чужой «Фордик». Ты не поехал в школу, как все дети! Выпендрится он хотел, видите ли!

— Мама, Рон… — потупился Гарри.

— Меня не интересует Рон! У него своя мать — пусть им и занимается. Меня интересуешь ты. Когда научишься отвечать за свои поступки…

Гарри горько вздохнул, с тоской глядя на мокнувшие розги. Увы, мать ничего не забыла…

— И это еще не все, — продолжала Лили Поттер, расхаживая по комнате и стуча каблуками. — Ты поставил под угрозу существование нашего мира! Ты понимаешь, какой скандал мог быть из-за тебя?

— Ма…

— Без мам! Профессор Снейп мне написал: ты поставил под угрозу существование нашего мира! И да, не учись ты в Гриффиндоре, тебя вышибли бы из Хогвартса. Представь, какой позор был бы нашей семье: наш сын исключен из Хогвартса! Безобразие… — покачала она головой.

— Я больше не буду… — потупился Гарри в деревянный пол.

— Что именно ты не будешь? — сокрушенно подняла глаза Лили. — Гарри Джеймс Поттер, я устала объяснять тебе простые вещи. Ты больше не будешь воровать? А до этого дня, — загнула она палец, — ты не понимал как гадко воровать?

— Мама…

— Что мама? Нечего сказать? Так помолчи. До чего я доложила! Мой сын — вор чужих вещей… — покачала миссис Поттер головой. — Или ты правда хотел явиться в школу с помпой, а? — сверкнули ее глаза.

— Мама… — всхлипнул Гарри. — Только сейчас он в самом деле начинал понимать, какую гадость он совершил. Он преступник, настоящий преступник, которому нет пощады.

— Правильно, — прочитала его мысли мать, — вор, который к тому же поставил под угрозу секрет всего волшебного мира. И этой мой сын! Мерлин, какой позор!

— Мама… — уже всхлипнул Гарри.

— Какие мы нежные, — развернулась на каблуках Лили Поттер. — Как воровать — так первые. Как в школу лететь с помпой так первые. А как отвечать сразу «мама»? Жидок же ты на расправу, Гарри Джеймс Поттер!

— Мама… — комната плыла перед глазами… — Я заслужил наказание. — Сейчас Гарри в самом деле чувствовал, что он противен самому себе, словно его облили слизью.

— Я рада, что ты это понимаешь, — сухо сказала Лили. — Поэтому иди сюда: разговор будет долгий.

Гарри встал со стула и, словно смирившись с неизбежным, понуро подошел к матери. Затем встал на колени. Лили заклинанием спустила с Гарри джинсы и трусы. Теперь Гарри мог видеть перед глазами только пол и белые босоножки матери. Затем Лили зажала шею Гарри между бедрами.

— Кричать можешь: я поставила оглушающее заклинание, — кивнула она. Тотчас ее рука обмакнула розгу в соляном растворе.

Гарри еще не хотел верить в реальность происходящего. Но его шея была зажата между голых ног матери, которые оказались достаточно сильными. Мгновение спустя раздался характерный свист розги.

Первый удар был легким и еще не слишком болезненным: мать как-будто опробовала инструмент. За ним последовал второй. Миссис Поттер секла мастерски: крест-на-крест, исполосовывая самые болезненные участки тела. Гарри дернулся, но его шея была прочно зажата между белых бедер матери. Гарри пока мычал, но крепился, стараясь не кричать, как ребенок. «Гриффиндорцы не плачут», — учил его отец. Но после двенадцатого удара мать сменила пучок, нанося удары сразу тремя розгами. Гарри замычал от боли.

«Чуки-чуки, чуки-чуки» — розги в руке Лили Поттер вызывающе свистели, разрывая кожу до крови. Гарри с продолжался еще пять ударов, но на семнадцатом застонал.

— Мама, прости, я больше не буду!

— Это хорошо, что не будешь. Но сначала ты должен хорошенько усвоить урок. — Раздался ее голос. — Швах! Швах! Чуки-чуки! Швах! Швах!

— Мамаммм… — застонал Гарри, чувствуя, как по его попе потекла кровь.

— Завтра я перечитаю «Тома Сойера» и вспомню, как лучше замачивать розги. — Швах, швах! — А ну-ка выше поднял попу! — Швах! Швах! Швах!

— Хвааааатит! — Гарри чувствовал, как соль разъедает раны.

— Это ты мне будешь говорить? — холодно сказала Лили Поттер. — Это я буду решать, сколько хватит, а сколько нет!

«Швах! Швах! Швах!» — снова свистели розги, причиняя нестерпимую боль. Соль нещадно разъедала раны, поднимая кровь на поверхность. «Швах! Швах! Швах!» — На третьем ударе Гарри уже не сдержал крика: миссис Поттер перешла к ударам по тыльной стороне бедер и подколенникам.

— Думал, ты в сказку попал? Я тебе не отец, быстро объясню, что к чему! — Чуки-чуки, чуки-чук! -вызывающе свистели розги в ее нежных руках. Попа и ноги Гарри буквально горели. — Швах, швах! Швах, швах!

— Мамааааааа. — голосил Гарри, уже не сдерживая крика от саднящей боли. — Мне больнооооо!

— Тебе и должно быть больно, — холодно ответила миссис Поттер, — только так ты научишься отвечать за свои действия. — Швах! Швах! Швах! — продолжали свистеть ее розги.

— Ааааааа! Фыыыыыссссс!

— Еще раз такое сделаешь — шкуру сниму и пущу на босоножки! — строго сказала Лили. — Так от тебя толку больше будет! — - Чуки-чуки, швах!

— Оооооо! — голосил Гарри, чувствуя, как соль нещадно разъедает кожу.

— Я не шучу, ты знаешь. — Швах! Швах! — Что решу, то и сделаю! Сказала, что пущу на босоножки — и пущу! — Швах! Швах!

— Оооооуууууу! Уууууууу — скулил Гарри. Боль от ударов рассекала кожу и, казалось, доставала до мяса.

— А ну-ка выше поднял попу! Выше, выше! — Чуки-чук, чуки-чук! Швах! — свистели розги.

Гарри дико орал, пытаясь увернуться, но ничего не помогало. Жесткие бедра матери только сильнее сжимали его шею.

— Прекрати орать, будь мужчиной! — Лили Поттер вошла в раж и нанесла три новых удара. — Иначе позову Рона и выпорю при нем! Выше, выше попу! — Швах! Швах! Швах! — продолжала она порку. — Чуки-чуки, Швах-Швах!

Миссис Поттер закончила порку дюжиной обжигающих ударов по складочке под ягодицами. Все это время Гарри вопил и дергался. Он не заметил, как последние две розги обожгли его попу крест-на-крест.

— Твое наказание закончено. Одевайся и иди в свою комнату. Надеюсь, ты что-то понял, — строго сказала миссис Поттер.

— Да, мамочка, прости меня… Пожалуйста… — скулил Гарри.

— Прощаю! — улыбнулась Лили. — Поживем — увидим, но что-то мне подсказывает, что это не последнее твое наказание.

Гарри с трудом поднялся с пола. Натягивая трусы, он заметил обнаружила, что попа настолько припухла, что с трудом в них влезает. Затем он с большим трудом надел узкие джинсы. Сейчас он твердо решил, что вряд ли купится теперь на сумасшедшие идеи Рона.