Хорошо просыпаться в таком отличном настроении. А отчего оно, настроение такое хорошее? А от того, что сегодня праздник, Первомай. От того, что вчера случилось. И это явно не сон, потому что на мне надета ночнушка сестры. Вон она, родимая, топорщится солдатской палаткой чуть ниже живота. Как обычно по утрам хуй стоит, но вот неприятной ломоты и тяжести внизу живота и в яичках нет. Откуда им взяться, если вчера я полностью опустошил свои бубенчики. Ещё от того, что родители сегодня навряд ли вернутся домой, а это значит, что мы с сестрой сможем ещё не раз поебаться. А если придёт Катька, так вообще лафа будет. Кстати, а где сеструха? Людка где? А-а, вон она где, на кухне гремит посудой. Значит скоро будем завтракать. Сладко потянулся, задрал рубаху и погладил хуй, крепко обхватив его. Ути-пути, мой красавец! Сейчас, сейчас, знаю, что тебе надо. Давит моча, так сейчас отольём. Придётся вставать, как бы сладко не лежалось. Иду, а рубаха торчит. Хорошо девкам, у них ничего не видно,даже если они чего-то и хотят. Всегда всё гладко. Ну вот и дошёл. Давай, милый, отливай и пойдём морду мыть.

Сестра уже что-то приготовила. Пахнет вкусно. От запахов в животе забурчало. Сестрёнка обернулась, улыбнулась

- Встал, соня-засоня?

- Я не Соня, я Русик.

- Не Русик, а Руся. Забыл? Нет? Ну иди переодевайся, сейчас завтракать будем.

Никуда не пошёл, потому как в двери кто-то затарабанил. Так стучать могла лишь одна особа — Катька. Но на всякий случай рванул к себе в комнату. Вдруг это не Катька, а тут я в ночнушке сестры. А так под одеяло нырнул и всё. Сплю я. Нет, точно Катька. Людка отперла двери и ещё из сенок послышался Катькин голос

- А вы что спите? Проспите всё на свете. А Руська где? Дрыхнет?

- Да нет, встал уже. Переодевается.

Катька заорала

- Русь! Руся! Ты платье надеваешь?

Пока орала я уж и вышел на кухню в сестричкином платье. Катька радостно засмеялась

- Привык уже. Правда же в платье лучше?

Стоит, пальто нараспашку, а снять времени нет.

- А ты что в пальто?

- Ой, да на улице колотун такой, и не подумаешь, что первое число. — Сбросила пальто, повесила на вешалку. — Пока к вам бежала, вся задница отмёрзла. Не верите? Русь, пощупай, правда примёрзла.

Задрала подол и показала голую жопу. Ну как тут не пощупать эдакое богатство. Потрогал. Катька мигом прижалась ко мне, успев задрать подол моего платья.

- Ох, хоть кто-то согреет бедненькую мою попку. Так отвалится совсем.

Жопа не просто холодная, ледяная.

- Катька! Жопа же холодная! А ты что без трусов?

- Русь, не ругайся, — сама, чтобы не оттолкнул её от себя, обхватила мою задницу, прижалась сильнее, потёрлась. — лучше погрей. Стала бы я горячую жопу греть. А ты такой тёпленький, мягенький. Ещё бы у тебя стоял, так вообще сладко было бы. А трусы я же вчера у вас оставила. А как вечером домой пойду? В двух, что ли?

- Катька!- Сестра прикрикнула. — Иди руки мой и садись. Завтракать будем. Харэ жопой тереться. Успеешь ещё.

Катька сделала обиженное лицо

- Вот так всегда. На самом интересном месте. Ой, я же совсем забыла. — Подхватила узелок с чем-то, на стол поставила. — Бабка с утра пирогов напекла, вам передать велела. Праздник же. И бражки малёхо плеснула.

- Ничего себе малёхо! Трёхлитровый баллон.

- Ну дак чё? Она же сладенькая, слабенькая. Бабка сказала, что пасха всю неделю, так что можно.

Раз можно, значит надо попробовать. Мы и попробовали. Сладенькая? Да. Слабенькая? Не очень. По крайней мере нам захмелеть хватило. Сытые и слегка пьяные перебрались в нашу комнату. Катька на сеструхину кровать улеглась, меня к себе утянула. Людка на моей лежит. Разговариваем. Катюха задрала подол, голой задницей ко мне прижалась. Я вообще платье девичье снял, голышом лежу. Катька ногу приподняла и я головкой меж губ у неё вожу. Туда, сюда, обратно. И мне и ей приятно. Вон как вздрагивает, когда головка на секиль попадает. Можно и вставить, так тогда быстро кончишь и жди, пока в другой раз встанет. Нет уж, лучше так. Не отвлекаясь от приятного процесса, спросил Катьку

- Кать, а тебе кто целку сломал?

Катька замерла, перестав жопой двигать, даже ногу опустила, слегка прижав залупу.

- Смеяться не будете? Нет, правда?

Уверили, что с нашей стороны никакого ржача не предвидится. Катька вздохнула

- Сама. Сама себе и сломала.

Предполагая ответ, начали с сеструхой хихикать.

- А чем? Пальцем, что ли?

- Зачем пальцем? Свечкой. Бля, ну чё вы ржёте? Обещали же, что не будете!

А мы давимся от смеха. Сестра вообще скрючилась, хрюкает, воздуха не хватает. Катька села на кровати, психует

- Ну и ржите, а я пойду. Дураки какие-то!

Придержал её и сквозь смех объяснил, что и Людка тоже, как она. Теперь уже ржали все трое. Отсмеялись.

- Людк, ладно я дура, у меня брата нет. А ты могла бы брату дать и нормально сломали бы целку. Дожились! Бабы сами себе целяк рвут свечками.

- Да? Тогда он ещё маленьким был.

- Маленький? Да у него в стакан не влезет! Русь, а какой у тебя размер?

Вот спросила. Я-то откуда знаю. Даже не задумывался ни разу. Болтается себе и пусть болтается. А Катька уже загорелась идеей измерить хуй. Людка достала линейку с полочки, где у нас все принадлежности для учёбы. Разложили меня. Катька для чистоты эксперимента и в связи с тем, что во время хиханек хуй слегка опал, подрочила, пососала и осталась довольна результатом. Приставили линейку к лобку.

- Немного больше семнадцати. Это нормально? Люд, ну что ты молчишь?

- А я знаю? Точно не помню, вроде около четырнадцати норма. А толщину как померяем?

Призадумались. Догадались. Сестра пальцами обхватила ствол, потом медленно, чтобы не сбить размер, сняла получившееся колечко и Катька померяла диаметр.

- Людк, получается между четыре и пять. Давай считать, что четыре с половиной.

Ладно, меня измерили. А девок измерять можно? Задал им этот вопрос. Задумались. Как там кричал тот древний грек? Эврика, кажется. Девчатам в головы пришла одна и та же мысль, причём одновременно, что доказывает теорию о том, что дураки и мыслят одинаково. Или дуры. Людка пошарила в своей тумбочке и извлекла на свет божий свечку. Хранит на всякий случай. Катька легла, ноги раздвинула, но не задирает. Взяла у Людки свечку и в пизду вставила. Людка отметила откуда мерять. Померили. Примерно шесть-семь сантиметров. Замеры у Людки показали тот же результат. И девчонки дружно наморщили лбы, гадая, куда деваются излишки. Катька бормочет

- Если от семнадцати отнять даже семь, получается десять. И куда они делись, эти лишние сантиметры?

- Кать, да что гадать? Ты ложись, я вставлю, а Людка посмотрит и скажет.

Вот оно, простое решение проблемы. Вставил. Дойдя до упора, остановился. Людка рассматривает, что там и как. Катька в нетерпении

- Люд, ну что?

Сеструха вздохнула

- Кать, ты не поверишь, а хуй не полностью в пизду влазит. Ещё много остаётся.

Катюха просто скинула меня с себя. Вскочила, Людку укладывает

- Да ложись ты уже, чего выёбываешься? Брат! Брат! Он же не ебать тебя будет. Просто я хочу посмотреть.

Сломала подругу. Теперь вставил Людке, а Катька смотрела. Ото всех этих экспериментов хуй объявил забастовку и предупредил хозяина, то есть меня, что сейчас будет ай-яй-яй и ой-ёй-ёй. Кончу просто. И потому не отпустил сеструху, после Катькиных смотрин. Просунул ей под жопу руки, приподнял слегка и попёр. Прошло не больше минуты и я кончил. Людка оттолкнула меня

- Русь, ну зачем ты так? Мог бы в Катьку кончить!

А катька стоит у окна и приговаривает, рассматривая пейзаж за стеклом

- Странно. очень странно. Ну совсем странно.

Людка не выдержала

- Катть, что ты там такого увидела?

- Вот именно, что ничего. Мир на месте, ничего не перевернулось. Даже солнце не погасло. А ведь брат выебал сестру. И кто мне орал: Нельзя! Дура и орала. Ты хоть кончила?

- Да. Успела. И всё равно, Руся, можно же было спросить.

- А не сама ли ты его в пизду впустила?

- Да это же для того, что бы ты посмотрела.

- Я и посмотрела. А Руське просто надо было кончить. И какая ему разница в чью пизду молофейку слить? Так что иди подмойся и приготовься теперь давать брату всегда. Эх, Руся, а может ко мне жить пойдёшь? — Смеётся. — У меня пизда не хуже. И никаких заморочек. Захотел — дала. Пойдёшь?

- Не, не пойду. Лучше ты к нам.

- А что? — Катька посмотрела на сестру, которая вернулась в комнату. — Руся, ты возьми меня в жёны, вот я и буду у вас жить. Людка, тебе такая сноха сгодится? Русик, милый, я ведь хорошей женой тебе буду. А что немного старше, так не беда. И будешь ты, Руся, ебать жену и сестру. Недолго.

- А почему недолго?

- Русик, мы же её замуж выдадим. А как ты сможешь её ебать, когда она к мужу уедет?

Людка возмутилась

- А почему это я должна уехать?

- А что, к вам, что ли, мужик в примаки пойдёт? Ты, Люд, не расстраивайся. Как захочешь поебаться с Русиком, приедешь в гости к матери. Я ревновать не буду. Руся, будешь сестричку ебать?

- Чего это ты Русика спрашиваешь? Может я ему и не дам ни разу, для мужа буду беречь.

- Ну и береги. Начинай прямо сейчас. А мне беречь не для кого, и так с будущим мужем ебусь. Съела?

Посмеялись вдоволь, обыгрывая различные варианты будущего. Толи от ебли, то ли время пришло обедать, только все захотели поесть. Заодно и бражки попили бабкиной. И вновь завалились на кровати. Мы с Катькой на сестрёнкину легли, она на мою. Обнял Катьку за животик, она руку мою убрала, подол задрала и на пизду руку мою положила. Даже ляжки раздвинула. Сама хуем играет.

- Русь, а у тебя как быстро встаёт?

- Я откуда знаю. Когда как. А тебе зачем?

- Должна же жена знать, сколько раз мужик её выебать сможет. А то поделюсь с золовкой, а потом самой ничего не останется. И что делать? Изменять тебе? Так ты же меня погонишь сраным веником, а я без твоего хуя уже не могу. Красавчик! Погоди, Русь, убери свою руку. Ну убери. Наиграешься ещё. Дай я поиграю.

Катька сползла немного вниз, положила голову на живот, играет, теребит, мнёт, целует.

- Нет, Людка. Хоть ты мне и подруга и считай что родня, не отдам я тебе Руську. Пусть твой муж тебя ебёт.



- А сейчас? Сейчас у меня мужа нет.

- Ну пока нет, пусть ебёт. И вообще, чего ты разлеглась? Иди сюда, сосать будем, чтобы встал. Тебе хорошо, а я до сих пор не ёбаная.

- Так ты и соси.

- Людка, блядина! Быстро сюда! Вдвоём в два раза быстрее поставим. Всё равно я кончу быстрее Руськи и тебе достанется.

- Сама ты блядина! — Людка присела рядом, наклонилась. — И как вдвоём сосать?

- А по очереди. А что до блядины, так оно так и есть. Кто мы, как не бляди?

- Почему это сразу бляди?

- А с чужим мужиком потому что.

- И с какого перепуга Руся мне чужой? Брат он мне.

- Точно ведь. Мне тоже почти муж. О, Людка, так мы просто честные давалки.

Ржут, кобылы. Я им вроде игрушки. Да пусть играют, лишь бы давали чаще. Наигрались. в смысле насосали и надрочили. Хуй встал. Катька проверила твёрдость. Вроде нормально. Встала на кровати на четвереньки. Людка удивилась

- Кать, ты чего?

- Ничего. Раком хочу попробовать. Говорят, что мужикам нравится. А мне моего мужика ещё завлекать и завлекать. Вдруг не понравлюсь и другую найдёт.

- А если найдёт, что будешь делать?

- Ничего. Космы повыдираю и зенки выцарапаю. Всё, Люд, я и правда решила, что Русик будет только мой. Вот скоро диплом получу и сразу замуж.

- Так ему же ещё учиться.

- И что? Прокормлю. Руся, не обидишься, если годик на моём иждивении посидишь?

Решил возмутиться. У нас как-то не принято, что баба мужика содержит. Даже инвалиды работают. Вон дядя Гриша работает вулканизаторщиком в автобазе и отсутствие ноги ему нисколько не мешает. Дядя Серёжа работает кладовщиком. А у него руки по самый локоть нет. И таких много. Даже сосед по улице дядя Матвей совсем без ног, на дому обувь чинит. И чего это здоровый парень будет у бабы на шее сидеть? А вообще она почему меня об этом спрашивает? Правда, что ли, замуж за меня хочет?

- Не буду я ни у кого на шее сидеть. Я и сам работать могу. Я и работаю. А учиться можно и заочно.

- Вот, Людка, какой у меня муж самостоятельный. Руся, не отвлекайся, у меня уж ноги-руки затекли. Вставляй давай и проеби раком жёнушку, чтоб верещала.

- Ага, братик, засади ей, чтобы из горлышка торчало.

- Иди ты, дура! Нет, не уходи. Я сейчас кончу и ты раком встанешь.

- А я хочу?

- А кто тебя спросит? Пробовать надо? Надо. Ой, Руся, ты и правда мне сейчас всё вывернешь, матку сдвинешь. Куда ты так далеко толкаешь? Нежнее. Ага, так, так. Ой, милый, как хорошо!

Катька подаётся навстречу, её задница и мой живот шлёпают друг об друга. А отсюда совсем иной вид. И пизду хорошо видно, и то, как в неё хуй входит. И правда не весь помещается. Упирается в матку и ещё остаётся немного. Вытащил, начал играть, проводя по губам, по клитору. Увлёкся и прижал головку к анусу. Катька съёжилась

- Русь, туда не надо. У тебя шибко большой, порвёшь всё.

- Да я не хотел. Просто получилось — Решил сдать сестру. — А Людка говорит, что туда свечку толкала.

Катька замерла, почуяв что-то новое, чего она не знает. Как же так? Такое, а она не в курсе.

- Люд, правда?

- Ну и что? ну толкала.

- И как?

- Попробуй и узнаешь.

- Люд, свечка же холодная.

- А ты в пизду толкала тоже холодную или грела?

- Грела.

- И я грела.

- Покажешь потом? Русь, не тормози, еби давай. Ишь, уши развесил.

Вот же сучка! Руся и виноват остался. Наяриваю, вцепившись в задницу, натягиваю на себя. Катька ойкает. Ну всё, подвывать начала, сейчас кончит. И правда кончила.

- Русь, Русик, пусти я лягу. А ты к Людке иди. Людк, ну вставай же ты уже раком.

Катька к стеночке откатилась, села. Людка встала на четвереньки, выставила задницу.

- Русь, тихонечко. Тихо, братик! Не так резко. О! О! Хорошо как!

В этот раз спускал в Катьку. Людка кончила и категорически отказалась от продолжения.

- Вон у тебя жена есть, пусть пизду и подставляет.

- И подставлю. Русик, иди ко мне.

Задрала ноги. А когда я пристроился, стоя перед ней на коленях, обхватила ногами меня за шею. Задница поднялась. Получилось, что ебу Катьку на весу. Она опирается на кровать лишь лопатками. Кончил. Полежали, передохнули и пошли мыться, ссать и все прочие дела делать. Допили бражку, поели и в кровати. Катька пристала к Людке, требуя показать, как она заталкивала свечку себе в задницу. После долгих уговоров с нашей стороны и выделываний со стороны сеструхи, показала. Погрела свечку в чайнике, смазала её вазелином, смазала и задницу. задрав ноги к голове, медленно вставила свечку в зад. Начала двигать туда-сюда, будто сама себя ебёт в жопу. Свободной рукой начала теребить секиль. Ого, как вскинулась Катька! Надо же и ей попробовать такое. Спрашивает

- Людк, а если вот, к примеру, свечку в зад вставить, а спереди Руся будет ебать? Попробуем?

- У него пока не стоит. Потом. Сама попробуешь и мне скажешь. А потом я. Уй, мама, сейчас кончу!

Катька мигом оказалась рядом с подружкой и помогла той кончить, вставив пару пальцев в пизду. Людка медленно опустила ноги, так же медленно потянула свечку из задницы.

- Всё! На сегодня точно всё! Ебитесь без меня.

Катька фыркнула

- Подумаешь, напугала. Ну и будем ебаться. Время уж к вечеру, скоро домой. Ой, Руся, жду не дождусь, когда ты меня возьмёшь в жёны. Хуй бы я куда пошла. Так бы и спала с милым рядом. — Обняла, целует. — Сладенький мой Русик.

Пообнимались, потискались. Интересно, сколь уже раз кончил, а отвращения к этому делу не наступает. Вот когда переешь, так на еду смотреть не можешь. А тут и тискал бы бабу, и целовал, и титьки теребил, и пизду. И вообще… А что вообще? А ничего. Просто приятно обнимать горячее девичье тело, целовать пухлые губки, чувствовать, как они откликаются на поцелуй. Чувствовать, как твердеют соски у тебя во рту, когда ты своими жадными губами берёшь их в плен. Как выступает влага между губок, когда ты тискаешь пизду. И одуряющий запах разгорячённого тела, текущей женщины, лёгкий запах пота. Ни одни духи не повторят такого возбуждающего аромата. Пока обнимались, сестра позаботилась о будущей снохе: согрела и принесла свечку. И Катька, лёжа на спине, задрала ноги. И пока она ебла себя свечкой в зад, я пальцами буравил её пизду. Мог бы и хуем, так ведь не встал, зараза. Катя успокоила, сказала, что у нас ещё всё впереди и мы попробуем. А если что, то и что другое попробуем в зад вставить.

Подумаешь, толстый. Зато не тонкий. А жопа, как и пизда, растянутся.

Пока то да сё, и вечер наступил. Хотя завтра и выходной, Катька домой засобиралась. И так бабка ворчит. Провожать пошли в нормальной одежде. Катька надела свои трусы, я надел мужскую одежду. Ещё светло, да и вдруг родители домой вернутся. Проводили и попали на бабку, которая как раз у калитки разговаривала с соседкой. Пасхальная неделя. Бабка давно не верит ни в бога, ни в чёрта, ни в кого. Фронтовая медсестра. Затащила нас в дом, угостила. Как ни отговаривались, что сытые, что пора домой, не отстала, пока не выпили и не поели. За столом Катька бабке говорит

- Ба, я вот замуж собралась.

- И за кого ета?

- А вот за Руську.

- А он тебя возьмёт, росомаху такую?

- Баб, возьмёт. Он ещё, правда, думает, а я уже всё решила. Знаешь, как я его люблю?

- Ну дак парень ладный. Не шалопай какой. И семья хорошая. Раз так, то ушами-то не хлопай. Пущай мать идёт, договаривается, а там запой и никуды не денется.

Бля, у меня уши в трубочку. Ну Катька, ну сучка! Устроила концерт по заявкам зрителей. Я тебе припомню. А бабка речи дальше ведёт

- А он чего такой стеснительный? Ты чего молчишь, как девка краснеешь? Рази такие мужики бывают? По столу стукнул и всё. А что, Катька-то тебе люба?

- Да.

- Ну вот, брешет как здорово. Как ты узнал, что люба, коли вы и постель не делили? А вдруг что не так. Ране-то девка с парнем попробуют, а уж потом за свадьбу.

- Баб, а как же первая брачная ночь, простыня с кровью?

- Да много ты знаешь, балаболка. Ты сначала переспи с парнем, а потом говори.

- Баб, а если переспали уже?

Бабка внимательно посмотрела на меня, на Катьку. Катька подвинулась ближе и я непроизвольно обнял её, прижал к себе. бабка усмехнулась

- А ведь быть свадьбе. Вона как защищает. Люба ты ему. А в кровати-то как, полюбились?

- Ой, баб, ну ты и спросила.

- А чего такого? Это же дело житейское. Коли в постели лад, то и в доме мир и клад. Ты главное, Катерина, николи мужу не отказывай. даже через не хочу. Раз откажешь, два, а на третий он себе любушку найдёт. Значит полюбились уже. Ну так я сама схожу, поговорю со сватами. Ну дак спите тогда, раз уж полюбились. Спите, пока молодые. Пока силы есть, пока желание есть. — Бабуля захихикала. — Ой, что мы с твоим дедом только не творили. И где только не пристраивались. Где поймат, там и напяливат. Ой, грешная я.

Через пару недель мы с Катькой еблись на законных основаниях. Будущие супруги. Родители с обеих сторон готовились к свадьбе. Это же событие. У нас ведь на свадьбе не принято гостей выгонять. Кто пришёл, тот и гость. А придёт едва ли меньше половины посёлка. Катька перебралась к нам. Сеструху переселили в зал. Катька держала слово и не проявляла недовольства, напротив, радовалась, когда я ебал сестру. Иногда Людка приходила спать к нам. Кровать нам с Катюхой поставили шикарную двухспальную. Мать ворчала, что сестра мешает молодым, да мы её успокаивали. А ближе к осени и свадьбу сыграли.

Сейчас у нас двое детишек. Живём в родительском доме. С нами живёт Людмила со своей дочерью после развода с мужем. Родители наши прибрались рано, оставив нас сиротами. Так что мы, как начали ебаться втроём, так и продолжаем. Катька ржёт, говорит Людке, что она спецом мужа нагнала, чтобы только делить брата с нею, со снохой. Часто вспоминаем молодость и с тревогой смотрим на детей. Две девки и пацан. А ну как повторят дела своих родителей. Сами себя успокаиваем, что ничего страшного, лишь бы предохранялись. Хотя сейчас молодые знают столько, сколько мы и не знали. Даже моя жена с сестрой, две медички, и то не знают столько о сексуальной жизни. Да и флаг им в руки. Правда безумств уже не творим, силы не те. Но выебать в день то сестру, то Катьку, это пока что вынь и положь. А иной раз, когда детишки где зависнут, так вновь втроём на кровать заваливаемся.