Наша совместная жизнь с Инной лишь со стороны казалась идеальной и размеренной. Двое детей и внешнее благополучие скрывало за собой ряд бытовых хлопот, нервов и непонимания. Но до поры до времени мы с ними перебивались, мирились, все решали, а свадебное фото возле кровати, на котором мы были полны счастья и надежд, словно икона порой умировотворяла нас!

Не помню, кто из нас первым перешел грань дозволенного, но одно не без другого… Инна всегда производила впечатление, как внешним видом, так и манерами: крупная, крепкая, я выбирал ее себе под стать (!), выносливая в постели, она обладала широкой костью, и имела значительный вид! Ее комплекция не позволяла ей похудеть и сбросить вес даже при соблюдении строгих диет, но аппетитные формы наливались с годами, и круглый зад вместе с тяжелой грудью, несомненно, привлекал внимание со стороны. Да и сама Инна, понимая, что брак трещит, не отказывала себе в удовольствии флирта, себе на пользу и мне на нервы…

Вызывала ли она тем самым у меня ревность? Да нет, особо, но в отместку я стал, не таясь, обращать внимания на девушек по моложе, а связь с Кариной, с которой познакомились в тренажерном зале, очень быстро переросла в более близкие отношения, и мы, уже не таясь, стали любовниками…

Я имел преимущество перед Инной, ведь я был мужчиной, который мог бы завести новую семью, а потенциальные кандидаты в женихи, если таковые имелись, посматривали на Инну с той позиции, что у нее было двое детей от первого брака!

Да и мне, имея более молодую любовницу, льстило внимание со стороны!

Карина ни в чем не походила на Инну, была более дробной, светленькая, с грудкой-единичкой, но бойкой и дерзкой, узкой талией и стройными ножками. Ей, казалось, не грозили проблемы веса и возраста. А я же рядом с ней при своем росте и мышечной массе, казался еще крупнее! Да и в любви более молодая соперница казалась мне искусней и ненасытней: если я задавал Инне ритм и сам же его поддерживал, то Карина склоняла меня к новым граням своих желаний и фантазий, которые я старался воплощать.

Да что там говорить, ведь почти за 15 лет нашего брака Инна так и не отважилась побаловать меня оральными ласками (минетом), в то время как для Карины это было едва ли не обязательной прелюдией перед жарким сексом.

Правда, однажды, у нас с ней возник не ловкий момент: Карина обхаживала меня, когда я признался ей, что она супер, не то, что моя жена… В ответ Карина фыркнула что-то типа, что не хочет о ней слышать, и что сравнение с бывшей, которая брезговала разного рода ласками, ее унижают!

Но на тот момент мы не были разведены…

А когда я встречался с Инной (я уже перебрался к новой пассии), то испытывал некий дискомфорт, ведь, получается, я первым пошел на измену, и ставил точку невозврата.

Развод прошел без хлопот, и мы расставались друзьями.

Инна осталась жить в квартире с детьми, я ладил быт с новой спутницей, где наши отношения проходили притирки и примирения.

С детьми я виделся, а с Инной связывался по необходимости…

Однажды, когда мы созванивались, договорились, что я заеду, надо было поговорить с Пашкой, который перестал разуметь мать!

Но сын, опасаясь отцовского гнева, сослался на занятость, и не пришел в назначенный срок домой.

В итоге мы просто посидели с Инной, обсудили проблемы, как хорошие давние друзья. На Инне было какое-то темное платье в пол, которое не особо вызывало на эмоции и откровения, но Инна, сбившись с темы, вдруг спросила:

- Все в голове не укладывается, отчего ты пошел на измену? Надо же было так меня унизить…

И при этом так пронзительно смотрела на меня, что я аж вспотел. Я не мог ей ответить, ведь причин было много, а оправдания — ни одного!

-Ну а ты встречаешься с кем-нибудь? — спросил я, чтобы заглушить свою вину.

Инна пожала плечами и лениво ответила.

- Организм, конечно, требует гормоны позабавить, но… Так, есть один… Но тоже семейный, а зачем мне влезать в чужие отношения?

Я виновно опустил глаза. Ведь даже не Карина, а я сам стоял у истоков падения брака!

- Так чем она лучше меня? — вдруг спросила Инна. — Просто моложе? Податливей?

Отчего-то я посмотрел на ее губы, на которых поигрывала насмешка.

Я не нашел ничего умнее, чтобы произнести.

- Молодость и открытость, тяга к опытам…

Инна пожала плечами, гордо держа голову:

- А я думала, «дырки» у всех одинаковые… Что толку?

Она пыталась уязвить Карину, но я не повелся:

- Зато у нее нет комплексов относительно того, как чем пользоваться?

- В смысле? — похмурнел взгляд Инны.

- У нее нет предрассудков относительно оральных ласк, например…

Я ожидал брезгливой реакции от своей жены, или насмешки по этому поводу, мол, нашел, что восхвалять, но реакция Инны была неожиданной. Она засмеялась в голос так, как если бы я действительно сказал что-то смешное.

Я почувствовал себя не ловко…

- Минет, что ли? — чуть отойдя, спросила она. — Она тешит тебя минетом?

- Да, — я постарался сказать это гордо.

- И что в этом такого особого? Для тебя…

- Ну я… просто…

Я не мог найти слов… На деле, я, как и большинство мужчин, конечно, гордился своим членом и яйцами, и внимание женщины к моему органу мне льстило. Но сейчас я молчал…

Инна выжидающе и чуть насмешливо смотрела на меня.

- Как мало надо человеку для счастья, прав был классик…- услышал я ее голос, словно вдалеке.

Я молчал, не смея поднять на нее взгляд. Мне было стыдно, что я сумел поставить плотское поверх житейского. Ведь сколько Инна делала для меня и для семьи?.. Насколько Карина оправдает ожидания? А страсти и желания имеют обыкновения затухать…

Я вспоминал в ту секунду, наши фрагменты близости с Инной, когда даже после ссор она не отказывала мне в сексе: ты мужчина, тебе надо, говорила она…

Я входил в нее, быстро сливал свое недовольство в ее нежное лоно, и просил примирения. Я не мог без нее, а она благосклонно все прощала…

- Ой, — устало, но без злобы, выдохнула она. — Ну что с тобой делать?.. Снимай брюки…

Мне словно пролили ключевой воды за ворот.

Я аж вздрогнул!

Инна сидела в кресле, не меняя позы: плечи раскрыты, взгляд прямой, голова вздернута — она гордилась собой и своим превосходством.

- Давай, — вновь подвела она. — Посмотрим, что в этом такого потрясного… Для тебя…

Я не успел ничего проделать сам, как Инна опустилась на колени и подползла на четвереньках ко мне. На темной гриве ее волос отливало осеннее солнце…



Я лишь развел ноги в стороны, позволяя ей занять положение между ними, ее взгляд, направленный по центру моих брюк, провоцировал прилив сил.

Я чуть приподнялся, чтобы приспустить брюки и нижнее белье, в то время как Инна, стоя на коленях, сбросила через плечи верх платья. Лиф скрывал ее груди, и пусть для меня это не было в диковинку, но я засмотрелся на них.

Инна щелкнула застежками, и лиф слетел на пол, высвобождая груди-«четверки». Таких мне больше не видать, пронеслось в мозгу…

Инна подобрала ладошкой-лодочкой мою мошонку, и большим пальцем пригладила одно, а потом второе яичко.

- Когда женщина позволяет пользоваться собой, — задумчиво сказала она. — Крепнут и мужские силы, основанные на гордости, уверенности в себе…

Она стала наглаживать мою мошонку, гоняя по ней яички, и от ее манипуляций мой член стал быстро плотнеть и набираться сил!

При этом взгляд Инны ни разу не поднялся на меня, а лишь отслеживал, как закипают вены в члене и как приливают силы к его головке.

- Ну-ну… -чуть слышно сказала она, словно бы обращаясь к нему. — Еще чуть-чуть…

Я напрягся, вынуждая член вздыбится! Сделать мне это было не сложно, тем более что ладонь Инны — такая теплая и такая родная! — уже поддерживали его, скользя от корня к головке и обратно.

Я чувствовал, как в яичках зашалили гормоны, и то, с какой улыбкой поглаживала мой член Инна, распаляло меня еще больше… Я шумно пыхтел!

Я и не понял и прозевал тот момент, когда Инна приподнялась, и, оттянув мой член на себя, погрузила его в свой рот.

Я просто онемел от увиденного.

Инна, которая даже мысли не допускала об оральной близости, делала мне долгожданный минет, снуя головой вверх-вниз, и ее темные волосы ниспадали на плечи…

Я застонал…

Я чувствовал, как член пульсировал внутри ее рта, как поджимались ее губы и остренько покусывали возбужденные вены ее зубы.

Мне хотелось, чтобы Инна погрузила меня в себя еще глубже, но вместо этого она прекратила сосательные движения, высвободила меня, но крепко обхватив головку пальчиками, сжатыми в кольцо, плюнула на вздыбленную уздечку.

После этого вновь погрузила его в свой рот, на сей раз глубже прежнего.

Я не стерпел, и если раньше сидел как истукан, теперь запустил ладонь в ее роскошные волосы.

Инна непокорно затрясла гривой, и я убрал руку.

Ее щеки поджимались, когда она втягивала меня в себя, глаза были закрыты, точно бы она сама получала удовольствие от того, что делала. Она словно бы действовала на кураже, и ее голова механически двигалась вверх-вниз, то накатывая губами на мой член все глубже, то задерживаясь на вершине головки. Свободной ладонью она придерживала мой член у основания.

Господи… Карина пусть и исполняла мне минет, но лишь чтобы распалить чувства… Инна же вкладывалась в него с душой, как ко всему, к чему прилагала руку.

- Инна… Инночка… любимая моя… — шептал я, впав в прострацию, но осознавая, что и кому говорю.

Впервые мне показалось, что ласки Карины и ее внешность были простоватыми…

В какой-то момент, Инна сменила действия, и теперь ее ладонь ходила вверх-вниз точно по поршню, а рот жадно втянул левое яичко, чтобы с силой, на выдохе, выплюнуть его из себя.

И так несколько раз!

В какой-то момент я не выдержал, и вновь потянулся к ней рукой, проводя ладонью по плечам и касаясь тяжелой, налитой желанием груди.

Но в тот же миг Инна решительно отвела мою ладонь в сторону.

- Забудь! Она уже не твоя!!! — жестко сказала она.

Мои глаза вспыхнули негодованием и непониманием.

Инна раскачивала мой член, и впервые посмотрела на меня снизу-вверх.

- Коль повелся на подростковые сисечки, остается лишь горевать по тому, что потерял.

И с этими словами она приподняла их в руках, и чуть склонив голову, смачно поцеловала!

- Я уж сама найду себя возможность побаловать, — с насмешкой сказала она, глядя на меня. — А кто поможет тебе, когда твоя… новая… откажет тебе в оральных угодах? Сам себе не отсосешь…

- Прости, — сорвалось с моих губ на отчаянии…

Инна вновь прильнула ко мне, запуская мой член в свой рот, и вновь сделала несколько поступательных движений.

Все это время я, переживая пик гормонального подъема, просил у нее прощения, и все чаще с моих губ слетали слова, явно радовавшие слух моей теперь уже бывшей супруги: «Прошу, давай забудем все… Карина — никто… Она — никто…»

В какой-то момент я посмотрел на Инну, чья макушка покоилась между моих ног. Я чувствовал, что еще немного, и я выдам залп, и в этом момент, удерживая губы плотно сжатыми, Инна нежно подобрала в ладонь мою мошонку и чуть стиснула в ладони оба моих яйца.

Резкая, томящая боль пронзила меня, и я бы закричал, если бы это был подлый удар, которого я, тем не менее, явно заслужил от своей благоверной, но я уже подвывал от ощущения легкости, фонтанируя расшалившимися гормонами прямо в рот супруге…

Я слышал ее влажные сглатывания и чувствовал, как она поджимает мой член, точно стараясь вытянуть из него весь запас мужских сил, дабы не распалять его на новую пассию, к которой я реально охладел в тот момент.

Каринина страсть не шла в сравнение с мастерством и искусностью женщины, чьими чувствами я пренебрег…

Инна приподнялась надо мной, потянувшись губами к моим губам.

Я поцеловал их, жадно и страстно, и поток моей же спермы, все еще хранившийся в ее ротике, хлынул в меня.

Я проглотил его, осушив ее губы…

Она приподнялась, стоя с обнаженной грудью надо мной, гордая и уверенная в своем превосходстве женщина.

А я, рыдая, точно ребенок, повалился ей в ноги, обхватил их, задирая подолы платья, и стал вымаливать ее прощения, периодически целуя крепкие колени.

- Прости, прости… За все прости…

На меня навалило какое-то исступление, затмевавшее рассудок, и наверное, давление так скакануло, что сердце бойко ёкнуло в груди, и в висках зашумело, точно при взлете…

Я окончательно пал к ногам женщины, чью любовь отверг и в чьих чувствах смел усомниться, и ничком валялся на полу с вывороченным членом, не находя в себе силы привести себя в порядок.

Я лишь повел взглядом, обратив внимание на то, как она оправляет платье, скрывая от меня свою роскошную грудь. Навсегда…

Затем она осторожно пошевелила носочком, касаясь им моего опавшего члена.

В тот момент ее губы тронула улыбка тоски и жалости…

- Когда женщина позволяет пользоваться собой, это питает ваши мужские чувства гордости и самоуверенности… А каково будет тебе, если она признает тебя негодным?

Инна вновь взболтнула носочком мой ослабевший член и мошонку с низко опущенными яичками, и с насмешкой бросила:

- Мой дорогой, и теперь навсегда бывший… Прощай…