Его звали Джим, он приехал на остров, чтобы провести летние каникулы. Он так устал за все время учебы, что был очень рад остаться один. Спасибо Эктору, его одногруппнику, и, которому этот остров принадлежал почти весь, вернее его семье, а еще вернее его родителям. Другая меньшая часть острова принадлежала одной паре, бывшему спортсмену и болезненной женщине, которая часто уезжала на материк лечиться. Сейчас и был такой момент - вот уже неделю как она уехала то ли в Швейцарию, то ли в Германию.
     Джим бодро зашел в дом, который теперь должен стать его домом на ближайший месяц. Никто не должен ему мешать, наконец он уединился. Конечно в самые одинокие минуты переправы на остров он думал о Кэт, которую оставил на большой земле. Дом представлял собой обычную одноэтажную усадьбу, небольшую в размерах, но Джиму он вполне понравился. Теперь надо устроиться...
     В первый раз Джим увидел его на озере, где тот ловил рыбу. Симон, а именно так звали спортсмена - второго владельца острова, могучими гребками направил свою лодку к берегу. Причалив, Симон разгрузил лодку и сел прикурить, всматриваясь в даль. Джим стоял в тени деревьев, так что увидеть его было не возможно, зато отсюда озеро прекрасно просматривалось. Симону на вид было около тридцати двух-пяти, он хорошо сложен и в глаза сразу бросались его мускулы. Джим с издевкой посмотрел на свои руки, это руки студента.
     "Интересно, сколько ума в этом мощном теле?" - подумал Джим, "Наверняка он тупой, как и все спортсмены". И все. Джим пошел дальше, решив не тревожить Симона, так как озеро находится на его стороне...
     Больше Джим не ходил по острову, ему не надо было ни рыбачить, ни охотиться - холодильник и камера набиты едой на месяц вперед. "Вот это рай!" - думалось Джиму, "разве что без Евы".
     Отсутствие женщин сказывалось на нашем студенте, он не следил за своей одеждой и волосами, дом превратился в кладовку требующей мытья одежды, лужайки заросли, а по ночам Джиму снились едва одетые девушки, которые танцевали и манили юношу к себе.
     Проснувшись одним дождливым утром, Джим поймал себя на том, что сжимает свой напряженный член. Он представил Кэт, лежащую на кровати и раздвинувшую ноги, призывая его разделить ее ложе. Рука заработала быстрее и вот - брызнула жидкость. Напряжение сразу спало, а Джиму стало не по себе - вспомнились времена , когда он учился в колледже в Тьери, тогда он занимался этим чаще. Но перестал сразу же после того как встретил Кэт, это было уже в университете в Париже.
     Хотя они и жили вместе, но о верности друг другу не клялись, поэтому кроме Кэт у Джима было около десяти девушек из университета и несколько учениц колледжа. У Кэт дела состояли не хуже, так что ревности и обиды ни у кого не возникало. И теперь, сидя на кровати, забрызганной спермой, и слушая стук капель по черепичной крыше, Джим думал о Кэт. "Какой же я болван, надо было ее взять с собой или хотя бы сказать ей, чтоб приезжала на выходные".
     Одна неделя его "заточения" прошла тихо, как он и ожидал. Он мастурбировал еще трижды, думая о своих девушках и разглядывая порнографические журналы, запасенные еще со студенческой поры. Все его мысли по вечерам сводились к женщинам.
     Он думал о них и о своей дурости - "надо было взять с собой Кэт". Джим осознавал, что на острове, кроме Симона никого нет, а значит ему никто в этом вопросе помочь не сможет. Джиму никогда не приходила в голову идея о гомосексуализме, хотя в университете такие ребята были, но ему всегда нравились девушки...
     Это утро выдалось жарким и вставать с постели, а тем более выходить на улицу не хотелось. Джим лежал на кровати, когда в дверь постучались. Джим обернул простыну вокруг талии и нехотя встал. Открыв дверь, Джим увидел Симона. Тому явно было жарко, он держал свою рубашку в руках, показывая миру мощь своих мускул. Пот стекал с головы по волосам на плечи, после чего объединяясь в ручейки медленно тек по торсу.
     "Что то надо?" - выдохнул Джим.
     "Да, парень, день жаркий, мне бы воды".
     Джим пригласил гостя вовнутрь и налил воды. Симон осушил стакан залпом, поблагодарил и вышел, мускулы его переливались на солнце золотистым цветом. Джим посмотрел ему вслед минуты две и закрыл дверь. Жара невыносимая.
     "Да, видный парень, наверно бабы к нему так и липнут, посмотреть бы на его жену."
     Джим вспомнил, что она на материке и что будет она не скоро - раньше он уедет с этого острова.
     Чем бы Джим не занимался в течении этого дня все мысли его сводились к Симону. Этот человек заинтересовал его. Джим, как бы жарко не было, выбежал из дома и побежал по направлению к озеру. Там он и увидел одинокую фигуру, плывущую к берегу, Симон купался. У Джима перехватило дыхание - он увидел, что спортсмен был совершенно гол. Раньше Джима не интересовали мужчины, на гэев он просто не обращал внимания - были они или нет, а этот сильный мужчина чем то заворожил его. Джим разглядывал его божественную фигуру. Казалось, что античный бог, вернулся на затерянный в Средиземном море остров. Эктор говорил, что во времена греков, здесь, на острове была вилла царя Пелимнеи, колонии Сиракуз.
     Джим вернулся домой и провалялся целый день, читая старые газеты, накопившиеся за 10 лет. В целом, это было единственным его занятием на острове. Ночью Джиму приснился Симон. Он купался в озере, а Джим завернутый в простынь смотрел на него со своего места. Симон выскочил на берег и подставил свое тело ветру. Вытирать полотенцем не имело смысла, солнце и теплый ветер делали свое дело быстрее. Вдруг он заметил Джима. Джим неуверенно попятился в тень, ткань, покрывавшая его куда то пропала. Пока Джим искал ее на земле, Симон оказался рядом. Он властно взял Джима за левую руку и рывком поднял с земли. Затем
     привлек юношу к себе...
     На этом месте Джим проснулся, его сердце билось внутри. "Такого не может быть, просто не может быть. Я не голубой" - думал Джим. В груди ныло, его рука ощущала место прикосновения Симона. "Что бы случилось, если бы я не проснулся?" - эта интересная мысль подогревала сердце, не давая ему успокоиться. Джим автоматически сжал свой член, рука плавно зашевелилась, быстрее и быстрее. В голове стоял образ Симона.


     Проходила еще одна неделя. Джим совсем извелся, он не мог понять, что с ним происходит. Все его думы сводились к тому гиганту, стоявшему на залитом лучами солнца берегу озера. Джим уже пятый раз шел к озеру наблюдать за таинственным обрядом купания восставшего из небытия древнего бога. И всегда представлял себя в его объятиях. Каждый раз все его тело сковывало напряжение, оно требовало разрядки, которое и приходило со временем. На этот раз Джим даже нагнулся вперед, представляя, что Симон стоит позади его. Юноша вел внутреннюю борьбу с самим собой, он хотел выйти и признаться во всем Симону. Юноша одел одежду, решительно вышел из тени деревьев и направился к озеру.
     "Что парень жарко? Ты не стесняйся, прыгай в воду, здесь прохладно," - выкрикнул Симон, выныривая из воды.
     Джим скинул шорты и футболку и последовал совету спортсмена. Вода приятно освежала, на удивление Джима она оказалась холодной. После десяти минут купания, оба вышли на берег.
     "Пиво?" - предложил Симон.
     Джим молча взял банку и зажмурился на солнце. За его внешним спокойствием скрывался трепет, его сердце отчаянно рвалось на волю - Джим не знал как ему начать разговор, хотя раньше он представлял эту сцену не раз. Решение ситуации пришло неожиданно со стороны спортсмена.
     "Это успело нагреться, я имею в виду пиво. У меня дома они прекрасно сохранились - составишь компанию?"
     Джим кивнул. Его пробрал страх, он шел навстречу судьбе. В этот вечер он жестоко набрался пива и коньяка. Хозяин дома не отставал, но оставался трезв, в отличие от Джима. Джим так и не решился начать разговор о своем чувстве, он уже встал, чтоб вернуться домой.
     "А можно принять душ?" - внезапно услышал Джим свой голос.
     Получив утвердительный ответ, он поплелся на первый этаж Симонова дома. Стоя под водой, Джим плакал от своего бессилия что либо предпринять и от стыда, мучавшего его уже вторую неделю.
     Когда он поднялся на верх, спортсмен уже спал, неестественно откинув голову назад. В руке он держал недопитую бутылку коньяка. Джим, не осознавая своих поступков, направился к нему. Если тот вырубился, то это на руку Джиму, если нет, то он придумает историю, как он хотел помочь другу переодеться для нормального сна. Джим снял с мужчины шорты, тот даже не пошевельнулся, что вселило некие надежды в юношу. Его охватил страх и чувство, что он вероятно близок к цели. Трусы долго не поддавались негнущимся пальцам Джима, и наконец спортсмен был освобожден от одежды. Джим долго разглядывал его, стоя в нерешительности.
     Наконец он сел на корточки и осторожно взял член Симона в руки. Тот по прежнему не шевелился. Джим стал тихонько массировать член, после чего тот вырос до внушительных размеров. Джим не решился брать его в рот, но лишь стал ускорять темп. Голова Симона приподнялась и он ... открыл глаза.
     "Какого черта... Ты в своем уме?"
     Джим подошел к нему, не выпуская члена из рук. "Я хочу тебя, Симон," честно признался Джим. Будь, что будет.
     "Так значит ты мальчик. Я так и думал. Значит мальчик, который ждет, чтоб его оттрахали."
     Симон встал с кровати и ударил Джима в грудь. Тот зашатался и упал на кровать.
     "Дрянь," - слышал Джим, " голубой" - повторялось у него в ушах. Глаза его ничего не видели.
     Он чувствовал как с него срывают одежду, оскорбляя его. Он ждал...
     Они проснулись одновременно. Симон держался за голову. Он недоумевая посмотрел
     на Джима. Тот лежал и рука его покоилась на груди мужчины.
     "Так что это было всерьез?" - вырвалось у него.
     Они стояли лицом к лицу. Тот, что был младше, быстро говорил:
     "Дай мне шанс. У тебя уехала жена, я постараюсь ее заменить. Я сделаю все, что ты захочешь. Я буду тебе готовить, стирать твою одежду, буду делать все, только дай мне шанс. Я буду ... твоей женщиной."
     В голове у обоих гудело от выпитого вчера. Симон с презрением смотрел на юношу.
     "Ты этого хочешь?" - а меня ты спросил. "Что если я не хочу? Что?" Симон обернулся и пошел в душ, наверно смывать следы вчерашнего позора. Он недоумевал как он это допустил. Однако в идее этого чертового дурака что то определенное было. Ему не хватало женщины, всегда ... Но заниматься этим с юношей, бр-р.
     Джим медленно поплелся к выходу. Внизу живота он ощущал тупую боль. Все...
     Джим пришел домой набрал ванну и долго сидел там, вспоминая вчерашнее унижение.
     Странно, это его даже не волновало.
     Затем последовали три долгих дня. И хотя он дал себе слово не вспоминать о той части острова, он два раза ходил на то озеро. Его хозяина там не было. Однажды, сидя за кружкой кофе, Джим вспомнил о спальной комнате хозяев дома. Ему стало интересно, в голове у него появились смутные очертания плана.
     Джима интересовало белье матери Эктора.
     Симон сидел в своей комнате и пил пиво. Чертов голубой. Бывает же такое. Симон пил уже третий день. Вдруг дверь в комнату открылась и в комнату вошла девушка. Ее ноги украшали чулки, а пояс, державший их, просвечивал вместе с бюстгальтером сквозь прозрачную комбинашку. Симон привстал на кровати.
     Джим не слышал от волнения ругани, он медленно подошел к мужчине и запустил ему руку в трусы.
     "Позволь мне сделать это, Симон. Ты ничего не теряешь. Я совсем не обязываю делать тебя то же. Я буду тебе женщиной, не ты мне. Я доставлю тебе удовольствие."
     Симон резко вскочил, намереваясь проучить этого идиота. Но тот лишь тихо заметил.
     "У меня еще никого не было в таком роде. Ты - первый, ты будешь последний. Я не знаю что со мной, но не я это выдумал. Ты мне нужен, а тебе нужна женщина, и вот она, перед тобой."
     Джим наклонился и взял вставший член Симона в рот. Симон так и не пошевелился...

     В течении недели их можно было видеть на озере. Они купались и загорали. Джим свыкся со своей ролью, хотя ему иногда все же доставалось от Симона. Тот сперва никак не хотел принимать его. Но Джиму удалось переломить ход событий. В это утро Джим лежал прислонясь к плечу своего мужчины, который теперь не имел ничего против.
     "Завтра за мной приедут," - сказал юноша. "Я уеду, всему приходит конец."

     Остаток дня они проводили в приготовлениях. Джим собрал свои вещи и запечатал дом. "Это следовало сделать раньше - все равно я тут давно не живу. А теперь я трачу на это время, драгоценное время любви. Я больше никогда не увижу Симона."
     Когда Джим вошел в дом Симона, то увидел накрытый стол, на столе стояли свечи. Тихо играла музыка. Джим молча поднялся на второй этаж и оделся девушкой. Джим не одевал эти вещи уже неделю, с тех пор как Симон принял его любовь. Теперь это было для Джима вроде ритуала: они начали с этого и этим все кончится. Он больше никогда не будет делать этого...