Накормив Алину, я отнёс её вспальню и аккуратно положил на кровать. Она вдруг попыталась встать, раздвинув согнутые в коленях ноги и я обалдел - она ведь была без трусиков. Слегка нажав ей на плечи, я уложил её и внезапко приник к её промежности, став делать ей куннилинг. Я почему-то был уверен, что это очень важно для неё...

Я с восторгом вдыхал её сладковато-пряный аромат от промежности, центра моего и её блаженства и наслаждения… Запах дурманил голову и делал более решительными мои движения рук и более твёрдым член, который хотелось выпустить наружу... Влага начала источаться из нее и стекать на его язык как сладкий нектар. Время остановилось! Мы оба были в нирване! Это было просто невероятно!
И Алина громко закричала, забившись в сладких конвульсиях оргазма...

Но вот она потянула меня к себе. Было приятно входить в неё снова и снова, ощущая мягкость её ягодиц и горячее желание. После моего умелого куни (Ну конечно, это Евгений Иванович!) Алина попала в состояние сплошного кайфа, бескрайнего, как вселенная. Но вот моя сперма буквально закипает и я вышел из её чудесного цветка, подарившего нам обоим невероятное наслаждение.

- Дай его мне! - буквально взвыла Алина. О! - какой это кайф! Её пухлые губки - это точно ворота рая! И вот я чуть не потерял сознание от невероятного блаженства, став изливаться в ротик самого прекрасного старшего лейтенанта на свете - невероятной красотки Алины! Неужели это всё со мной! Вспышки в глазах, неконтролируемые судороги были такой силы, что ногам стало больно. Невероятный оргазм!

Очнулся я рывком - я лежал рядом с Алиной. Она улыбалась... Потом вдруг стала такой строгой и серьёзной:

- А кстати, где мои трусы? Содрал в процессе лечения их и сидел нюхал. Балдел?

- Да, Алина. ты уж прости меня, это был такой чудесный запах... А вообще я их постирал, там несколько капель крови было. Вон висят на батарее... А я сейчас ухожу.

- Ага, совратил красивую незнакомку и скорее бежать. Ох и мужчины! - Алина поэтому и рассталась со своим мужем. Поимев её и, совершенно не доставив удовольствия, он всегда поворачивался набок и засыпал.

- Да нет, Алина. Товарищ старший лейтенант, разрешите отогнать машину бандитов в сторону! Разрешите выполнять, - Алина засмеялась.

Заведя машину, я выехал со двора и покатил вдоль улицы, свернув в пятый по счету переулок. Здесь было тихо, лишь уныло шелестели саженцы тополей, полуувядшими прутиками натыканные вдоль тротуара. Остановив «волжанку» возле скучной конторы с совершенно непроизносимым названием, я тщательно протер руль и рычаг переключателя скоростей. Дверцу со стороны тротуара оставил полуоткрытой и ключ в замке зажигания. Любопытствуя, заглянул в бардачок. Ого! Вовремя я!
Там лежало семь тугих пачек десятирублевок. Пригодятся в хозяйстве!

Обратно я долго добирался – ехать куда легче, чем пешочком топать. Купил в «Кулинарии» готовые котлеты, майонез, в булочной хлебом отоварился – теплым еще, духовистым. Заглянул в аптеку – набрал бинтов, лейкопластыр.

– Отогнал?
– Отогнал, – подтвердил я и положил на тумбочку три пачки. – Вот, лежали в бардачке.

– Вижу, ты устал… – проговорила Марина. – А ты не мог бы совершить еще один подвиг?
– Приказывай, товарищ старший лейтенант, – усмехнулся я. – Только, если с героизмом можно обождать с полчасика, я хотел бы провести еще одну… хм… физиопроцедуру. А то я уйду, а ты кровью истечешь – там все за тоненькой пленочкой держится. Ну, и пообедать не мешает.

– Хорошо, – кивнула. Чуть поморщившись от боли, она легла на левый бок.
Осторожно положив ладони на рану, сосредоточился, подстегнул молодой девичий организм, и он заработал в авральном режиме, регенерируя поврежденные ткани. Температура подскочит, правда, но это будет благое тепло.

– Нормально, – глухо сказал я и принялся медленно оглаживать Алинкино бедро, ладонями скользя по её горячей шелковистой коже, кое-где забрызганной кровью. Щеки Алины чуть налились румянцем...

– Это еще массаж или уже ласки? – поинтересовалась девушка, давя улыбку.
– Это лечебная процедура, – смутился я. – Надо активизировать кроветворение, а красный костный мозг в основном сосредоточен в тазовых костях…
– А-а… – протянула Алина, как мне показалось, разочарованно.

– Сейчас я тебя покормлю. Съешь побольше, а то твой организм активно расходует резервы, - взяв её на руки, отнёс на кухню.
– Съем, – послушно кивнула Марина. Проголодалась...

Протянув руку к тумбочке, она взяла пачку десятирублевок и передала мне.
– Возьми, это тебе на оперативные расходы. – «Скво» расплылась в улыбке. – Считай, что я выписала тебе премию!
– Идет. – Я взял тугую пачку и покачал ее. – Сдачу верну.
– Нет, – Марина покачала головой. – Это насовсем.


Она осторожно приподнялась, становясь на колени, а потом подалась ко мне и поцеловала. Я малость ошалел, а девушка выдохнула, пригашивая улыбку:
– Огромнейшее тебе спасибо!

Затем она легла на спину, потянув меня на себя. Сейчас наш секс был спокойнее, но такой вот... чувственный, сладкий, Алина крепко, до боли целовала меня.

- Жека, ты развратник, опять ты меня совратил, - сладко так прошептала Алина мне на ухо. Это я её совратил! Ох и женщины всех времён, вы всегда "переводите стрелки" на мужчин. Всегда мы виновты. Особенно, когда мы правы!

- - Секс, моя дорогая Алина - это обезбаливающее сильнее валиума. После секса уровень гормона окситоцина повышается, что приводит к выбросу эндофрина, убирающего любую боль. Вот у тея сейчас, к примеру , мой красавица, лучший старший лейтенант современнои, теперь не так болят эти лёгкие, но неприятные раны, да? Но и теперь они быстрее заживают,

Мы вновь перекусили и я отнеёс девушку в спальню. Она попросила меня полежать с ней рядом, ей так намного спокойнее.

– Удивительное ощущение… – медленно проговорила девушка. – Полнейший покой… Я будто вырвалась из вечного круговорота дел, событий, долга… Конечно, было погано. Больно, да еще и грязно, противно… – она задумалась, поглядывая на меня снизу. – Спасибо тебе.

- Алина, я так боялся, что сегодня может без меня погибнуть Алина Теодоровна Павлова, самая красивая оперативница из 7-го отдела ВГУ… Второго Главного управления. А теперь слушай меня внимательно!

– Тогда запомни: на Америку работают два высокопоставленных предателя, – построжел и я, хотя ощущал себя как на съемках малобюджетного фильма «про шпиёнов». – Первый из них – генерал-лейтенант ГРУ Поляков, ныне наш резидент в Бомбее и Дели. Мотив – якобы мстит за умершего сына. Оперативный псевдоним, данный ему в ФБР, – «Топхэт». Сдал американцам десятки наших нелегалов, в том числе «Мэйси» – капитана ГРУ Марию Доброву. Она выпрыгнула в окно с 12 этажа! Потом его переманили цэрэушники. Оперативный псевдоним, присвоенный в ЦРУ, – «Бурбон». Передал туда буквально ящики совершенно секретных документов! Дома у Полякова и на даче полно тайников – ищите и обрящете. Второй гад – Олег Калугин, генерал-майор КГБ, начальник Управления «К». Преданно служит ЦРУ то ли с 1960-го, то ли с 1958-го. Завербованный им агент «Кук» – американская подстава, чтобы гнать нам «дезу». Калугин сдал кучу иностранцев, работавших на советскую разведку, и… сволочь!Запомнила? А я ухожу.

И тогда девушка приподнялась сама, подставляя нежные сладкие губки.
– Пора. И пока, – улыбнулась она, отрываясь после долгого поцелуя.

Я накупил полную сумку подарков на толчке и вернулся домой. О! А дома был папан! Онходил по комнате со счастливой улыбкой - всё получилось!

Так, бате я вручил"Ботас", он радостно хмыкнул. Мамуле "Чори", она прямо-таки затанцевала. Тут вошла Настя и посмотрела на меня выжидающе, как тот кот в «Шрэке» – глаза совсем круглые стали, и в них плескалось если не море, то озеро надежды – точно. Я вручил ей сабо - идиотские женские туфли на платформе. Мода!

Когда я вошелв свою комнату, забежала Настя, стуча сабо иподарила мне сладкий долгий поцелуй. И подминула. Понял, не дурак...

Я вручил папке одну тугую пачку - твой лазер должен быть на уровне. Как прошло в Минске, в больницу тебя не вызывали - он только охнул. Да,сделали две операции с помощью лазера. Отлично прошло! И что теперь? Переезжаем в закрытый город. Там ты окончишь институт и Настя тоже. В том городке почти коммунизм.

…Завечерело. С неба тихонько, крадучись, опустилась ночь, закутывая город в черноту, завораживая мечтателей россыпями созвездий и подменяя грубую дневную ясность изысканной темнотой. Еще ходили автобусы, развозя по маршруту желтый свет в полупустых салонах, а люди спешили к гастроному, испытывая ежевечернюю суету, выбегали из его высоких «министерских» дверей, торопясь домой, обвешанные покупками, как беженцы скарбом. Издалека, едва слышный, донесся гудок электрички, прощавшейся с уходившим летом.

Я отворил форточку, впуская на ночь свежий воздух, и лишь теперь меня стало душить запоздалое ликование. Стою и задыхаюсь от безумного, сумасшедшего восторга – столько его вдруг прихлынуло, закрутилось, забурлило! Все-таки я спас Алину! Я выполнил задание - военные вцепились в папку. Он не поехал во Владик и сейчас жив-здоров и будет работать над очень важной темой.

Ночью меня отлично "приспала" Настя. А утром я получил потрясающий минет от мамули - она была счастлива! Всё у меня получилось. Но... Это для меня они моя сестра и моя мамуля, а для этого взрослого Евгения Ивановича - они просто красивые дамы, одна взрослая, а другая юная, всего 18 лет. Но он уйдёт и всё будет как раньше

- Теперь я ухожу,-прошелестел его голос. Задание нашей сверхсекретной лаборатории выполнено. Будь счастлив, Жека! Удачи тебе и твоей семье!