Я ТВОЯ, МОЙ ГОСПОДИН!

Часть 1.

Уважаемый мой читатель и судья, если Вы видите эти строки, значит было получено согласие главной героини на публикацию этой серии рассказов. Имена конечно же вымышлены, как водится все совпадения случайны.

А может этого вовсе и не было, а может с кем-то будет…

Скажите, мой незнакомый читатель или читательница,

а вы когда-нибудь любили

А душу на салфетках отдавали

Редакторам — ревнителям пера?

А я впервые вот так, будто на салфетке душу отдаю, когда ещё последняя капля сладостной истомы не истекла, ещё губы от её губ не остыли, пишу и душу отдаю. Потому, мой строгий критик, не суди и будешь не судим. А впрочем мне уж всё равно…

Чудеса происходят, когда человек рискует всем ради мечты,

которой кроме него не видит никто. Л. Толстой.

Быть Твоей последней волей, Радостью Твоей живою.

Ты бы мною был доволен. Спать в ладонях…

Ну позволь мне, я прошу..Вероника Долина

Она влетела в номер с округлившимися от ужаса глазами.

- Димка, ты не представляешь такого палева, такого провала- она говорила глубоко дыша- вся контора сидела на рецепшене и мне объясняли, что всё закончилось, что все разъехались. Вы к кому и куда это собрались Лилит Николаевна?

Только несколько человек знали кому нужно было задержаться в Киеве ещё на сутки, кому был нужен номер в гостинице, ну а теперь ещё и зачем нужен этот отличный двухместный номер.

Я улыбнулся моей гостье, моей милой богине, моему ангелу, закрывая дверь на замок. Знакомьтесь богиня всех влюблённых, покровительница одиноких, богиня Лея.

Раскошная блондинка с шикарной грудью и милым ангельским голосом стояла передо мною. Грудь была действительно шикарной, но об этом позже.

Я стал пред нею на колени и целуя её округлые коленочки, стал снимать ботиночки.

- Милая, родная моя, ну ты что ж так разволновалась — говорил я, — незная как мне её успокоить — ну решила товарища проводить, и всего делов-то.

- Так там же всё руководство какого-то чёрта сидит внизу, да ещё с некоторыми участниками совещания. Дорогой, любимый, ты ведь всё понимаешь..

- я не могу, ну немогу и не хочу афишировать наши отношения и тут вот такое, всем блин нужно знать куда и к кому я направилась после всего..

Она тяжело дышала, голосок дрожал, едва не сорвался на плачь.

Во все времена от начала веков лучшим лекарством были стихи.

Уют, вино, два кресла у камина.

Я нежно обниму тебя за плечи

Для нас двоих сегодня этот вечер.

Твои глаза…сияние рубинов.

На стенах пляшут блики от огня,

И нАлито вино в бокалы счастья,

И мы танцуем наше танго страсти,

Друг друга в омуты любовные маня.

Разжать не в силах наших рук кольцо,

Спадает платье плечи оголяя.

Люблю…Я, как молитву повторяю

Целуя твое милое лицо…

Любовный сумрак заполняет дом

Колдуньи свечи задувает ветер.

Соединил нас этот зимний вечер…

Камин, согревший нас своим теплом…

После того, как Лея немного успокоилась, мы стали нежно и с пониманием, наслаждением целоваться. Мои руки лягли ей на талию и я ощущал тепло, просто жар этого прекрасного тела через тонкий гольфик. Целуя её пальчики было на физическом уровне слышно сколько любовной энергии в этих ручках, насколько мощный океан страстной, сексуальной фантазии бушует за этой прекрасной грудью.

Я сомкнул руки на спине и нежно касаясь, прошёлся пальцами по ложбинке на спине, как это было прекрасно. Соблазнительная ложбинка, не глубокая вверху, становилась более соблазнительной ниже линии бюстгальтера к пояснице. Эта ложбинка не давала покоя не только мужчинам, даже девушки и дамы пускали слюни на это совершенство.

- какая же эта ложбинка соблазнительная, — с придыханием и похотью говорила одна наша общая знакомая, гладя Лею вовремя переодевания.

Лея лиш в ответ загадочн о улыбалась.

А сегодня, и сдесь, и сейчас мы будем вместе остаток дня и всю ночь.

Наши губы снова и снова ласкали друг друга, шею партнёра, нежно увлажняли мочки ушей и снова встречались в страстном поцелуе и наши языки начали любовный танец, который уносил нас к небесам, туда где ангелы пели нам великую и вечную песнь любви.

Гарячие губы были так желанны и так доступны, Лея, моя сладкая Лея подставляла их для новых пируэтов, вальсируя наши языки наслаждались этим вечным и прекрасным мгновением. Язычок Леи мокрый, тёплый и бесконечно нежный дарил новые и новые ласки.

- Я люблю тебя, мой ангел, — говорил, страстно шептал ей в ушко.

Я лишь не торопился, не трогал руками груди и самых желанных мест её очаровательного, пьянящего тела, мы задыхались от страсти и пьянели от неги.

Мне хотелось её разжечь сильнее и больше, чтоб горело не только внутри неё.

Надолго меня таки не хватило, тонкий гольфик пополз вверх, а моё сокровище поднимая руки вверх снова принялась за моё шею, нежно присасывая открытыми губками кожу ласкала языком, и от этих ласк дрожь пробегала по спине и у неё и у меня. Всегда я наслаждался шелковистой, нежной кожей этой аристократки, особенно на плечах, зона декольте и грудь волновали мои руки, поглаживавшие открытое тело. Округлые плечи были достойны открытого платья без бретелек, а у края лифчика, сбоку подмышкой великолепие и сладострастие просто лилось по губам.

Сбросил гольф, принялся медленно стягивать женские брюки, без молнии вниз, открывая понемногу, сантиметр за сантиметром её трусики, затем чудесные бёдра. Ножки и вообще тело божественной женщины не были похожи на модель, не пугали строением костей. Округлая, тугая попа, пышные бёдра, какие должны быть у созревшей женщины.

Лея поднимала то одну ножку, то другую, пока я снимал брюки.

- Я пока буду в лифчике и трусиках, то ли спросила позволения, то ли убеждала себя, ища поддержки, эта желанная дама.

Мы стояли посреди номера и голова шла кругом. Лея была прекрасна и мудра, и то, и другое достойно восхищения. Она простила мне другую женщину, имея мудрость любящей женщины, милосердие богини.

-Кто я сегодня? Госпожа или рабыня?- с придыханием шептала она мне на ухо.

Я мгновенно опустился на одно колено, склонил голову, как перед богиней, целуя руки, потом медленно прикоснулся лбом к её стопам.

- Приказывай, богиня Лея, повелевай и твой слуга выполнит любой каприз и снова благодарные молитвы полетят к твоему сердцу, туда где ты обитаешь вдали от меня, — я готов был для неё на всё.

Лея подняла меня с колен и велела налить нам коньяку.

О боги, что ещё нужно для счастья двоим, бокалы с коньяком, посреди номера полуобнажённая женщина.

Лея стояла в зелёном комплекте кружевного белья, зелёных носочках и изумрудные серьги подсвечивали своими бликами блеск таких же зелёных глаз.

Искромётные грани изумруда подчёркивали

тот дьявольский пламень, который манит и пугает мужчину, тот пламень, который заставляет нас аки кроликам лезьт к зелёному змию на обед, тот яростный, всепожирающий пламень, который заставляет, невольно вздрогнув, спросить:

- кто ты, женщина, ангел или демон? —это вымолвил и я, но с большим трудом, поражённый её улыбкой, её красотой, — каждый твой солнечный лучик вернётся к тебе солнцем золотым, вернётся морем зелёным и тропическим.

- кто знает, как пойдёт, как карта ляжет, — ответила божественная небожительница, улыбнувшись одними лишь уголками губ.

Мы выпили и каждый глоток, оставляя послевкусие аристократического напитка, огненным шариком скатывался вниз, взрывался фейерверком гарячих ощущений. Атмосфера, как и страсть, разогревалась, становилось жарко во всех смыслах.

Я целовал женщину, сошедшую с небес, женщину-загадку и был самым богатым человеком на земле, я держал в руках бриллиант, редкостной красоты, источник эротических фантазий. Она играла с моим телом великолепно…

Прерывистое дыхание, звук поцелуев сладких самых, наши языки то порхали, как бабочки, легко порхая и лаская уши друг друга, то снова сплетались в диком, первобытном танце любви. Иногда она давала мне сосать свой язычок и мне нравился его вкус, влага и нежная поверхность.

Лея прикусила сквозь ткань мой сосок, затем защимила в пальцах другой и удивилась, что твои соски такие же, как и мои вот-вот лопнут от напряжения, лизнула раз, другой, третий и стала их сосать. Это было неповторимо, будто удары током прошибали моё тело.

Цепочкой лягли лёгкие поцелуи в декольте по линии бюстгалтера и в ложбинку меж великолепных, раскошных грудей. Обожаю, надобно признаться откровенно, раздевать женщин и расстёгивать лифчик это самоя наверно соблазнительное, сказочное мгновение.



- женщины, дышите полной грудью, вам полезно и нам приятно, — улыбаясь, я цитировал кого-то из юмористов.

Но когда расстёгиваешь крючёчки лифчика на спине и грудь действительно вздымается с облегчением, когда тугая, плотная ткань отпускает эти холмы страсти, вам уже не до смеха. Происходит таинство, ползут чашечки с огромного богатства, а любоваться было чем — полный седьмой размер, сосочки, уже давно набухшие, выдавались даже через плотную зелень лифчика и вот сей долгожданный миг, вот ещё мгновение и я лижу, сосу эти груди, соски льнут ко мне, просятся на большие утехи. Розовое окружие размером с чайное блюдце, сосочки отвердели и готовы были лопнуть от напряжения. Единственная женщина в моей не самой скромной любовной жизни была первой кого можно довести до оргазма лаская лишь одни соски, не прикасаясь к другим прелестям её пышного тела, Лея кончала часто и яростно, иногда с затяжным, будто девятый вал, волной накрывающим оргазмами, текла и снова текла.

Стрейчевые трусики созданы для соблазнения любовника, для потери разума, чувства времени и пространства. Облегающая ткань нигде не морщилась, ровной шелковистой прохладой обтекала по низу животика, далее в промежность, а попочка, тугая, упругая попочка стала в стрейче вовсе манящей, зовущей.

Я потянул трусики вниз после череды поцелуев вдоль талии, затем по линии резинок впереди и снова сзади и коснувшись языком к началу ложбинки меж половинок кругленькой попочки легонько, нежно, едва-едва и она уже стонала и крутилась и не могла стоять спокойно. Медленно провожу кончиком языка у основания ягодицы и снова по ложбинке и задыхается от наслаждения эта темпераментная дама.

Она просила дать ей возможность лечь, но я целовал её лобок, не слушая, со всей душой ласкал линии промежности, начало губок и впился засосом в жемчужинку, самый центр этого тела, сказочной пещеры сокровищ, клитер ждал и желал моих губ и языка. Я поднял капюшён, оттягивая кожу на лобке вверх и эффект возрос многократно…Как жемчужина в раковине, как любовь в душе, мысли путались, становились размытыми… Бог ты мой, хотелось ласкать эту жемчужницу. Мы становились невисомыми, исчезало ощущение бытия.

Раскрылись хляби небесные, я раскрыл этот райский цветочек и любовный нектар, густой, тёплый, обвалакивающий потёк из недр древнего сосуда.

- Димочка, ты так сладок, так нежен, .. о-о-о-х

А-а-а… М-м-эм-мэм-мммм…

У тебя такая харизма и воля и энергетика, что хочется тебе давать и отдаваться снова и снова.. а-а-х- мой, ты мой господин!

Ты, господин души и тела моего и я буду покорной, буду твоей рабыней, я не могу быть …

О-о-х, м-м-ммммм-мой любимый я буду твоей рабой, не хочу быть госпожой, — шептала, срываясь на крик Лея сбрасывая в сторону трусики и сползая на колени.

Великолепная женщина стояла на коленях и умоляла взять, принять её в дар, взять себе навеки рабыней, вещью, сучкой и как угодно, но лишь бы рядом:

- — милый, дорогой мой, у тебя ведь недавно был день рожденья…, — на минуту смолкла Лея, — я дарю тебе себя, я твой подарок! Вот я пред тобою, бери моё тело и используй, кАк пожелаешь, сколь угодно! Прими этот мой подарок и будь счастлив, здоровья и всего наилучшего! А любовью я уж наделю от всей души.

- Ты отказалась от положения госпожи? — удивлённо я спросил.

- Да-да-да, тысячу разда, я буду вашей рабой, мой господин, вашей покорной рабой! Делайте со мной что пожелает ваша похоть, ваш разум, господин, — снова и снова с трепетом шептала Лея, голос её подрагивал, стоя на коленях и целуя мне руки, как хозяину, затем колени и опустилась к стопам.

Впервые в жизни со мной так нежно и возвышая меня обходилась любовница, унижая самою себя ради услады долгожданного мужчины. Одну ногу она поставила себе на тёплую, мягкую грудь, а вторую ступню начала облизывать, затем перешла к пальцам и язычок начал бродить меж ними, посасывая их, Лея знала, что в этот миг она как никогда являет собой символ покорности и властвовала над моими чувствами, ибо ничего подобного я не ощущал в жизни.

- Мой господин, позвольте налить вам?

- пора, шевелись раба!

-Слушаюсь и повинуюсь, она быстро поднялась на ножки, нашла бокал и поднеся его мне стала на колени.

- вот на живом столике ваша выпивка, — говорила моя прелесть, стояла на коленях и опираясь на руки, а бокал с коньяком стоял у неё на пояснице.

- Ну ты искусница и искусительница, — говорил я удивляясь всё больше и больше, чувствуя настоящую покорность, глубокое желание отдаваться и терпеть всё что угодно.

Она была не той ревнивецей, что я знал раньше, не была властной собственницей и это просто поражало и мне казалось, что из этой рабыни вот-вот выпорхнет ангел с большими белыми крыльями. Наступило понимание, того как может любить она, как из этого униженного состояния возрождается женщина, сошедшая с небес.

Рабыня с душой богини! Такое не каждому мужчине дано прочувствовать всем сердцем, не каждому преподнесут такой подарок ко дню рождения.

- ты на всё готова для утехи своего господина?- серёзно и строго я вопрошал у своей рабыни.

- ты выдержишь ли испытания?

- Да, мой господин, да и снова да, готова! Вы можете дать мне по лицу,, можете отшмагать, выпороть, можете, мой господин, всё можете, вам мой господин и владыка, и хозяин всё дозволено, а мне же только выполнять, что приказано, — гарячо, преданно заглядывая мне в лицо, говорила Лея, стоящая меж моих колен, и продолжила она меня удивлять

-Перед истиной — смиренною,

А с тобой — всегда запойною,

А с тобой — всегда угарною,

Недолюбленной, но сытою,

И от боли вечно пьяною,

И жестокостью убитою.

И душа моя, мятежная,

Захлебнулась в ожидании

Недоступного и нежного

Неземного мироздания

- Ну посмотрим, поднимись, — сказал я наотмашь врезал всей пятернёй по упругой попочке, та аж подпрыгнула, приятно под ладонью заколыхались половинки, а Лея простонала заветное «ДА»…

Снова удар и ягодицы снова подпрыгивают и снова Лея стонет:

- О, мой бог, мой господин, моя пещерка от этого возбуждается, я теку, …

-ты течёшь как сучка?

- Да господин, как твоя сука, твоя мокрая сучка… — шептала рабыня и голос её дрожал от раболепия, желания ублажать и проявить покорность достойную лучшей рабыни в мире.

- Ты есть кто или что?

- Я, мой хозяин, ваша вещь, вы можете меня продать, подарить, приказать лечь под кого угодно, всё во власти господина! Если прикажете, я выйду на улицу и посреди дороги буду сосать у любого встречного поперечного, но молю вас, не наказывайте так жестоко меня недостойную, я буду стараться не гневить вас, мой владыка!

- прикажу быть блядью, станешь?

- конечно, вы властилин над моим телом и душой, я ваша блядь, ваша сука кончаная, шлюха, я блядь-блядь-бля-бля-бл-б-бббббббб…, — она была на пике блаженства от ощущения счастья и радости её господина.

- о, повелитель, позвольте усладить моими недостойными губами, мне жалкой твари ласкать ваш член! Я так долго его ждала, столько ночей он был моим светочем, мечтой.. Как он сладок, ох как огромна ваша головка, эта залупа сводит меня с ума…

Она шептала у самого кончика головки, так близко, что розовые губы передавали тепло, дыхание уже ласкало самую дырочку в навершии, уздечку и этот разговор хотелось продлить, но терпеть уж не было сил…

- Господин, если я провинюсь можете меня наказать, но не лишайте радости брать в рот это сокровище, этот красивый фаллос! М-эм-эм- эм м м м..

В-врубл вэ вэрэ-рэ э э рубля врэебл..

Она давилась моим членом в глубокой глотке ей было трудно и рвотные позывы повторялись в её горлышке и я едва с ума не сошёл мне бля это всё нравилось и подарок она готовила тщательно, где-то вычитывая какой же должна быть рабыня. Это было началом восточной сказки и именно такой удивительной, соблазнительной, пьянящей сказки и не хватает в «Тысяче и одной ночи», там не было Леи, там некому придумать и исполнить такую историю.

Так продолжался наш восточный, чарующий вечер, а волшебная ночь обещала новую сказку. Бывает в жизни одна ночь может перевернуть всё, и взгляды, ощущения, а бывает одна ночь стоит дороже целой тысячи…

Моя Лея была уже другой, раскрывала цветок лотосаи раскрылась сама…

P. S.

Возможно ли продолжение? Это зависит от тебя, моя драгоценная Лея! Без твоего согласия не смог бы я тогда вести сьёмки, не было и нет никаких фоток, а было бы здорово их разместить на этих страницах.

Лея, прошу, просто умоляю, мне нужна правда каково твоё мнение, твоё ощущение стоит ли вообще думать о продолжении рассказа.

Если тебе не понравилось и это выглядит очень дёшево, то я просто это удалю, а ты поклянись никогда и никому об этом не рассказывать и тем более никому не давай читать.