Не внемлют тебе?
     Ну, а всё ж говори ты,
     Как Бог тебе даст, сколько сил в тебе есть,
     Хоть песня твоя и теряется ныне,
     Как будто бы летом на голой равнине
     Кузнечика песнь.
     Янош Арань (перевод Л.Мартынова)
     
     Дорогие друзья, я чувствую себя обязанным рассказать о Пете - парне, с которым меня связывали довольно специфические узы... но обо всём по порядку.
     Через три года после того, как я начал заниматься бизнесом, окончательно забыв о медицине, меня можно было назвать вполне обеспеченным человеком. У меня была квартира в очень хорошем месте - в тихом, интеллигентном центре города, замечательно, со вкусом, обставленная, из двух комнат. На стоянке близ дома красовался новенький BMW, по такому автомобилю мы купили одновременно с компаньоном.
     Собственно, с машины всё и началось. Через какое-то время после начала эксплуатации немецкого бульдожьего авто мне вдруг пришло в голову заменить масло и добавить широко разрекламированную присадку, якобы улучшающую технические характеристики двигателя. Хотя вроде поводов для подобного ремонта не было. Решив, что пусть всё же эту процедуру сделают специалисты, я поехал в скромненькое здание автосервиса, к Матвею Осиповичу, длинному жилистому дядьке, хорошему слесарю-автомеханику.
     Матвей Осипович священнодействовал над моим БМВ, а я готовился подать ему пузырёк с присадкой, стоимостью аж в 100 долларов (а пузырёк весь-то двести миллилитров). Вдруг мастер пробормотал что-то про гаечный ключ и зычно крикнул в утробную глубину мастерской... "Петь, неси немецкий набор ключей, быстренько!"
     Из темноты вышел парень лет 17-18, довольно высокого роста, в мешковатом рабочем костюме, с надвинутой на глаза шапчонкой (был март, и очень прохладно, тем более в отсыревшем здании). Чем-то он был похож на Матвея Осиповича, что неудивительно - как оказалось, Петр его племянник и помогает дяде чинить машины, одновременно учась в автомеханическом техникуме.
     Я по привычке стал разглядывать парня, пока он почтительно держал набор ключей "Штайер" перед мастером. Но разглядеть удалось мало - комбинезон с широкими лямками и шапчонка, которая в народе зовется презервативом, почти ничего не давали рассмотреть.
     "Ну, вот и все, Даниил Владиславович, маслице сменили, теперь езды вам пять лет не глядя под капот",- произнес Матвей Осипыч, крякнув от резкого разгибания. "Что Вы, не сглазить бы", - ответил я ему, заплатил денежки и хотел было сесть за руль. "Даниил, давайте-ка мой лентяй вам почистит салон", - сказал вдруг мастер. "А то у Вас там чехольчики запылились да под ногами земля". Ну, ладно. Матвей Осипович чинно удалился вглубь, сказав Пете... "давай-ка, давай, как следует почисти машину, а то застоялся без работы".
     Я решил вывести машину на улицу, поближе к свету. Петя вышел за мной следом, держа в руках какие-то полироли, щетки, тряпочки и даже маленький пылесос.
     На вольном воздухе я внимательно разглядел паренька. Ростом под метр восемьдесят, чуть сутулый. Уже погрубевшие руки. Но самое весёлое - скуластое личико, покрытое веснушками уже в марте. Видимо, веснушки у Пети круглый год. Нос и щеки покрыты россыпью мелких рыжеватых пятнышек, настырно лезущих даже на уши. Когда парень стянул с себя шапчонку, я увидел торчащий вверх хохол медно-рыжих волос и беспорядочно спутанные волосы на голове. Сосредоточенно и тщательно помощник мастера водил ручным пылесосом по чехлам. Когда парень вынырнул из салона, между нами произошел диалог.
     -Спасибо, Петя, хорошо и чисто всё сделал.
     -Да не за что, приезжайте ещё. Красивая, дядя, машина у Вас!
     -Петь, какой я тебе дядя, я только на десять лет старше тебя.
     -Ну вот, целых десять. А на такой машине, как Ваша, только крутые люди и ездят!
     -Ты почем знаешь?
     -Знаю! Не мои же родичи нищие будут на такой тачке рулить.
     Ну вот, опять социальные язвы влезают в разговор... Я тут вдруг сам не пойму почему сболтнул...
     -Нет ничего проще, Петя! Приходи как-нибудь ко мне в гости, посажу тебя за руль и съездим куда-нибудь.
     -Вы серьёзно, что ли?
     -Ещё как серьёзно.
     Вот мы и познакомились с Петей.
     Не хочу и не буду долго рассказывать о нашем знакомстве. Не то сейчас настроение. Но кое-что сказать всё-таки надо.
     Петя оказался вежливым, тихим мальчиком, аккуратным и исполнительным. Я удивлялся поначалу его отношению ко мне. Петя смотрел мне в рот и жадно ловил каждое моё слово. Звонил вечером по телефону и почтительно спрашивал... "Дядя Данила, а можно мне в субботу прийти к Вам, взять кассеты? Я ненадолго, не помешаю". Конечно, с удовольствием я соглашался.
     Петя удивлял меня какой-то десексуализированностью. Для его-то 17 лет
     это вообще диковинка. Парни в этом возрасте только и говорят на сальные темы и похотливо смотрят на девиц, а уж порнуху смотрят - упаси Бог какую.
     Петя же вообще не проявлял интереса к этой стороне жизни, что и разожгло во мне любопытство. Я если чем-либо заинтригован, прилагаю максимум усилий для раскрытия жгучей тайны. Такое у меня хобби.
     Вот однажды мы с Петей поехали на ближние к городу озёра. Жара стояла в июле страшная, и мне вдруг пришла в голову мысль об этой поездке. Пете я сказал по телефону... "Приходи с плавками, орёл, поедем купаться".
     Когда БМВ, ведомый аккуратным Петенькой, грузно ввалился на берег озера, я вытащил из машины объёмистую сумку, грохнул её на песочек и сказал... "Давай, Петюнь, искупаемся, а то уже сил никаких нет".
     Вы, конечно, догадались, что мне страх как хотелось увидеть парня голым. Поэтому я стал стягивать с себя одежду, а сам зорко глядел в петину сторону, чтобы уловить момент, так занимавший мои мысли.
     Петя как-то неловко спрятался за берёзу, стянул с себя футболку и мятые хлопчатобумажные штаны, оставшись в семейных трусах. Быстро оглянувшись, парень стащил и трусы. Я увидел наконец его, так сказать, в натуре.
     У Пети были длинные и довольно стройные ноги, переходящие в весьма неожиданной формы попку. Овальная веснушчатая задница сильно оттопыривалась назад, создавая контраст с гораздо менее массивными ногами. Длинное туловище, хлипковатые ручки. Буквально на миг мелькнула Петина мошонка, коричневая и болтающаяся, а также и член, более светлый, тоже болтающийся и вялый. Почти сразу эти органы скрылись под тканью красных плавок, которые парень быстро натянул. Я разглядел, что и в интимном месте волосы у Пети рыжие, и довольно заметная рыжая дорожка идёт к пупку. Всё остальное тело безволосое, белёсое, незагорелое.
     "Н-н-ну что ж", - промычал я себе под нос, - "не Аполлон, нет, не Аполлон...ничего завлекательного и нет".
     Разочарованный, я даже отвернулся от зрелища Петиного тела. Петя не заметил моей кислой физиономии и как всегда дружелюбно и вежливо сказал... "Дядя Данила, вы идёте купаться?"
     Я очнулся от мыслей, ещё раз поглядел на Петю. Грудная клетка нормостеничная, плечи довольно широкие, хотя руки тонковаты. Только кисти рук напоминают клешни, натружены от вечного кручения гаек. Два бледных мелких соска на груди.
     "Иду, Петя", - вздохнул я и двинулся к воде.
     Когда мы вышли из озера, расстелил на траве одеяло и достал кучу съестного, которым предусмотрительно запасся в городе. Петя робко отрезал кусочки хлеба и спрашивал разрешения, чтобы взять каждый кусочек колбасы.
     -Да что ты, в конце концов, а? Чего ты спрашиваешь меня о каждом куске, Петь?
     -Я...я же вижу, дядя Данила, что Вы на что-то сердитесь...я наверное, Вам мешаю. Вы уж извините, я понимаю, что со мной скучно, постараюсь Вам больше не мешать. Я ведь просто люблю машины, вот и привязался к Вам.
     -Петь, так ты из-за машины со мной общаешься?
     Петя весь вспыхнул, загорелся, веснушки исчезли, залитые красной краской.
     -Да нет, конечно, извините, пожалуйста! С Вами интересно, Вы так много знаете и надо мной не смеётесь.
     -А над тобой кто-то смеётся?
     -В техникуме. То я рыжий, то конопатый, то оглобля. Надоели.
     -Все смеются? А друзья у тебя есть?
     -Друзей нет. Дружил я с одним парнем, Андреем, так он сказал однажды... "Иди ты нафиг, босяк".
     Я почувствовал, что пора зондировать глубже.
     -Так может из девчонок кто-нибудь?
     Петя опять покраснел.
     -Дядь Данила, они тоже такие. Ещё любят, когда денег много, когда угощаешь чем-нибудь. А мы-то люди бедные, у меня иногда только на обед и есть - десятка. А Вы так хорошо ко мне отнеслись - не посмеялись ни разу.
     Что же тут скажешь. Не везёт таким парням.
     Мы поели, Петя стал чуть раскованней. А я взял да и предложил...
     -Слушай, Петь, а поехали после пляжа ко мне, посмотрим по видео что-нибудь, может вина выпьем - поднимем настроение.
     Петя опять покраснел.
     -А я Вам не помешаю?
     -Я же приглашаю. Мне ты не мешаешь, наоборот. Захочешь - у меня переночуешь, предупредим твоих родителей.
     Парень залился краской до ушей. Но промолчал.
     Так и вышло. Мы вернулись в город, пришли в мою комфортабельную квартиру, выпили шампанского. Петя позвонил домой и сказал, что уже поздно и что он останется у "Даниила Владиславовича".
     Мы весело провели время. Смотрели боевики, играли в карты на копейки, разговаривали о машинах. Петя довольно хорошо разбирался в иномарках и рассказал о моем БМВ много интересного.
     Наконец в половине первого ночи я произнёс...
     -Петь, пора и спать ложиться. Завтра воскресенье, еще поговорим.
     Я достал раскладную кровать, подал её Пете. Вынул постельное белье, постелил себе на большой двуспальной кровати. Петю решил расположить в гостиной.
     -Давай, расстилайся, ложись. Хочешь - смотри телевизор.
     Сам я украдкой наблюдал раздевание парня. Петя, оставшись в семейных трусах, шмыгнул под одеяло и затих. Я немного почитал норвежские романы и выключил свет.
     Через какое-то время до меня из гостиной донеслось прерывистое сопение. Я поднялся, выглянул из-за косяка открытой двери... Петя, одной рукой подняв одеяло в виде шалаша, другой двигал под ней вверх-вниз. Глаза закатил.
     Вот и занятие парня в 17 лет. Старое, как мир.
     Каюсь, решил я прервать это удовольствие. Сказал тихо...
     -Петь, ты чего сопишь?
     Парень мгновенно прекратил движения и сжался под одеялом.
     -Я... ничего. Я мешаю?
     -Слушай, Пётр. Я же всё понимаю. Хочешь, я тебе подрочу?
     Тишина.
     Подхожу к Петиной кровати. Встаю на колени. Просунув руку под одеяло, нащупываю член, тоненький, но длинный. Сдвигаю кожицу и, сбросив одеяло, ритмично двигаю пальцами. Петька через пять минут брызгает спермой на мою руку и себе на живот. Вытираю углом простыни.
     -Вот так-то лучше, парень, - говорю я и крепко целую его в губы.
     Петя обхватывает меня руками, отвечает на поцелуй, шепчет... "Дядя Данила...миленький...спасибо..."
     -Петя, пошли со мной.
     Парень в семейных трусах идёт в мою спальню, и мы вместе ныряем под одеяло. Я тискаю худое тело, чувствую напряжение своих половых органов, целую Петю в нос, губы, лижу соски, одной рукой снимаю с него семейники и покрываю поцелуями лобок, член и бёдра парня. Петя тихонько постанывает, жмётся ко мне, несмело гладит мою голову. "Дядя...милый Данила...ой, мамочка... как хорошо..." - стонет парень.
     Наконец я прижимаю Петю к кровати, и чмокнув в губы, спрашиваю...
     -Хорошо тебе, Петь?
     -Ой, я ...я такого и не знал...так приятно...
     -Петя, давай ещё пососу тебя?
     -Дядя Данила... а хотите, я у Вас пососу?
     -А ты что, имеешь опыт в этом деле?
     -Нет...я сам у себя только...
     -Да что ты? Достаёшь? Покажи!
     Петя задрал вверх попку, мне даже пришлось её попридержать. Длинный член легко вдвинулся в рот своему хозяину, и Петя, причмокивая, стал довольно искусно сосать свой стволик.
     Я сказал...
     -Ну-ка, перестань. Самому себе - последнее дело.
     Петя разогнулся и ответил...
     -А больше не с кем. Дядя Данила, я ещё ни с кем... ни разу...
     Я вдруг почувствовал сильную жалость к мальчику. Снова стал целовать его тело, нежно поглаживал голову, осторожно прикасался губами к ушам, векам, сплошь покрытому веснушками носику. Петя, закатив глаза, дрожал, его бросало то в жар, то в холод, едва слышно он шептал... "Ой, ой, как хорошо...спасибо, дяденька Данила..."
     Вдоволь наласкав бело-рыжее тельце, я вынул наконец свой член, изрядно возбуждённый, сел на грудь Петеньки и вставил головку члена прямо в щербатый рот парня. Петя стал так страстно ласкать мой орган, что уже через две минуты, не больше, мой член изверг в несколько толчков застоявшуюся от воздержания сперму. Вся она хлынула в рот Пети, он закашлялся, моя жидкость пошла обратно изо рта и стала стекать по подбородку парня. Петя испуганно посмотрел на меня.
     -Ничего, Петюнь... вытрем... извини, надо было предупредить тебя.
     -Дядя Данила...я хотел проглотить...спасибо, миленький...
     -Ничего, малыш, ничего, солнышко...- шептал я прямо в петино ухо, - ещё успеем и проглотить, и кое-что ещё...пойдем, помоемся в душе...
     Мы вместе забрались в ванну и уже не стесняясь друг друга, голые, стали поливать себя из душевой лейки и развели пышную пену гелем для душа.
     Петя тёр мочалкой свои веснушки, рыжее лицо сияло, словно медная начищенная монета. Смешное тело с узкими плечами теперь вызывало во мне не разочарование, а нежность и горячее, страстное возбуждение. Мой член понемногу опять начал приобретать твёрдость. Петенькин кончик уже не болтался, как тряпочка, а стал напоминать молодую веточку дерева, упругую и растущую. Головка его члена выскользнула из-под коричневатой кожи, явив на мои глаза свою синеватую красноту. Отверстие уретры открылось, яички парня подтянулись и мошонка опять же не болталась, а стала как будто мелким табачным кисетиком. Кожа мошонки, ещё более коричневая, нежели член, покрылась пупырышками, явственно стал виден белёсый шов мошонки (греческое слово raphe - вот видите, я помню, чему меня учили в медицинском!).
     Я вылез из ванны первым, взял полотенце и стал вытирать Петю. Парень закатил глаза и шумно дышал, когда большое махровое полотенце скользило по груди, бёдрам, попке, когда я раздвинул ягодицы и промокнул воду в самом нежном отверстии организма. Затем я бросил полотенце на пол, а сам взял голого Петю на руки и отнёс его в спальню. Закутав его словно в кокон, в одеяло, лёг с ним рядом, обнял. Через какое-то время погрузился в сон.
     Я проснулся, когда солнечные лучи уже давно прорвались сквозь неплотно задернутые шторы. Потянувшись, заметил, что рука Пети обвивает мою грудь. Петя во сне обнял меня, да так и уснул. Осторожно сняв руку, я повернулся к разметавшемуся на простыне, скинувшему одеяло на пол парню. Петя лежал на спине, разбросав руки и ноги. По лицу его блуждала улыбка - наверное, сны хорошие видит. Я встал, прикрыл его простынёй и отправился на кухню готовить завтрак.
     Я уже заваривал чай, когда вдруг почувствовал тихие шаги сзади. Обернувшись, увидел Петю в трусах. Увидев меня, он остановился, но буквально через мгновение подошёл вплотную и прижал свою щёку к моей.
     -Солнышко, Петюня, как спал? - спросил я.
     -Дядя Данила, так сладко, что прямо просыпаться не хотелось.
     -Ну вот и славно, славно... - продолжал я, гладя медно-рыжие волосы гостя.
     -Давай-ка одевайся, и будем завтракать... Спешить сегодня некуда, - закончил я фразу.
     -Нет, мне ведь сегодня на работу, в автосервис, - сказал Петя, - а так не хочется.
     -Может, не пойдёшь?
     -Да нет, я в воскресенье всегда помогаю Матвею Осипычу.
     -Что же, Петя, надо так надо. Может быть, в следующую субботу увидимся?
     -А Вы...а вам...а вам со мной интересно?
     Вместо ответа я поцеловал Петю взасос.
     Вот так произошло наше близкое знакомство. Не скрою, что меня занимало одно желание - овладеть Петей полностью, но я пока не решался идти напролом, потому что Петины границы приемлемости были мне неизвестны. Но я все-таки почти не сомневался, что парень даст мне всего себя.
     Сейчас вы вправе спросить - какие чувства я испытывал к моему случайному знакомому? Да пожалуй, что никаких. Для меня это было своего рода приключение, экзотическое действие. Сексуальных эмоций в отношении Пети было немного, близким душевно он не успел для меня стать. Что чувствовал сам парень, какие мысли летали в его голове - мне было совершенно неважно. Впоследствии я горько раскаялся в подобном отношении, но пока наша история воспринималась мною именно как приключение.
     В следующую субботу Петя был у меня и после традиционного ужина я решил перейти к активным действиям. Мы выпили по рюмке хорошего коньяка, и парень, непривычный ещё к алкоголю, заметно разомлел. Глазки блестели, веснушчатый нос лоснился. Краска смущения заливала лицо Пети, потому что уже некоторое время моя рука бесстыдно гладила парню живот, проникала ниже, захватывала рыженькие волосы лобка, невзначай касалась полувозбуждённого члена. Я был уверен, что новые ощущения, чувство прикосновения к запретному, бесстыдному, поглотили Петю, выместив на время все другие увлечения - машины, музыку и прочее. Да, вот так и бывает - все мы отдаём часть жизни на низменные страсти, и в порыве этих страстей можем натворить такие дела, которые потом долго придётся исправлять и нам, и нашим близким. Что делать! В конце концов человек слаб, и разумный контроль над собой доступен не каждому.
     Между тем я понемногу раздевал Петю, это было легко, потому что парень приобрёл свойства восковой куклы, и совершенно не препятствовал моим манипуляциям. Наконец Петенькины плавочки полетели на пол и мальчик предстал передо мной полностью голым. Я усадил его к себе на колени и предался вновь изучению каждого сантиметра тела моего знакомца. Гладил, пощипывал, целовал. Петя блаженно улыбался, полуприкрыв глаза. Но вот мои руки проникли между массивных ягодиц, а пальчики стали теребить отверстие, которое и являлось предметом моих притяжений. Оно находилось довольно глубоко, потому что оттопыренные ягодицы Пети создавали для него надёжное убежище.
     Я положил мальчика на спину, задрал его ноги так, что они коснулись ушей Пети, и разведя бёдра парня, стал рассматривать дырку во всей её красе.
     Дырочка представляла собой скорее щёлку, при этом плотно сомкнута не была, а слегка зияла, выставляя напоказ часть слизистой оболочки. Волосики, окружившие отверстие - редкие, рыженькие. Вход в попочку, красновато-рыжий, контрастировал с белёсыми ягодицами, бессовестно раскинутыми передо мной.


     Где-то далеко на подушке виднелось лицо Пети, по-прежнему блаженно-довольное. Я наклонился и поцеловал попку парня. Петя вздрогнул, охнул, часто задышал, и я услышал шёпот... "Ох, как хорошо...как хорошо, миленький дядя Данила". Этот шёпот побудил меня к активным действиям. Я прильнул языком к рыже-красному отверстию и стал лизать мускулистую щёлочку.
     Под воздействием моего языка дырка постепенно расслабилась, отверстие стало всё больше расширяться, и я мог увидеть черноту входа в Петин кишечник. Кожа дырочки заблестела от моей слюны, раскраснелась из-за прилива крови, болтающиеся мошонка и член вдруг подобрались и затвердели. Внезапно я почувствовал, что парень напрягся, сжался... и вдруг расслабился. Подняв лицо от дырочки, я понял, что член Пети произвел очередную порцию семени и выбросил её на живот парня. Петя испытал оргазм от воздействия на попку.
     Я решил прервать свои упражнения и распрямил Петю. Парень лежал с лужицей на животе. Вытерев носовым платком сперму, я поцеловал парня в щеку и спросил...
     -Ты ничего, Петь, не испугался?
     -Нет, нет, мне хорошо... мне так хорошо, что сказать нельзя. Как всё приятно Вы делаете!
     -А вот Петюнь, что я хотел спросить... а ты хочешь мне доставить удовольствие?
     -Конечно!! Вам все что хотите!
     -Я, Петюнь, вот что хотел предложить... видишь ли, попка может доставлять нам удовольствия ещё и не такие... Скажи, а ты бы согласился, если бы я в твою попочку сунул свой орган?
     -Я...я не знаю, никогда не пробовал... это так непонятно...
     -Петь, не неволю тебя. Но знаешь, лучше это попробовать с хорошим и надёжным человеком, то есть со мной. А то бывает - такие попадутся товарищи...
     -Дядя Данила, а как же, ведь член обычно суют в девчонок...
     -А у тебя есть девчонка, с которой можно это сделать?
     -Нет, я же говорил Вам...
     -Вот видишь, а я бы тебе позволил засунуть член и в меня. Ты бы в первый раз понял, каково это - секс с другим человеком. Не всё же время ты будешь сам себя обихаживать. А попка - она не хуже влагалища, уверяю тебя.
     Так я забрасывал пробные шары на предмет полной раскрутки Пети. И я видел по его лицу, что парнем овладевает не только любопытство, но и обычная похоть. Петя вновь напрягся, потирая ладонью член через наспех надетые плавки.
     Я не стал торопить события, ушёл на кухню и принялся готовить моё фирменное блюдо - мясо кролика в белом соусе. Петя оделся и задумчиво расхаживал по квартире.
     Когда кролик появился на шикарном блюде, весь обложенный зеленью, я позвал своего товарища к столу. Петя сел и с задумчивым видом принялся есть дивные нежные кусочки мяса. Я тоже ел с хорошим аппетитом и думал, удастся ли мне склонить моего гостя к неслыханному для него действу.
     Петя выпил немного коньяка и повеселел. Он придвинулся ближе ко мне, а через некоторое время, пряча глаза, прошептал мне на ухо... "Дядя Данила, делайте что хотите. Я с Вами ничего не боюсь". Вместо ответа я погладил Петюню по голове и крепко обнял.
     Дальнейшие события были вполне в русле моих ожиданий. Мы легли на большую кровать в спальне, и я сначала решил ласкать Петю языком. Мальчик опять запрокинул ноги к голове, и я лизал его дырочку. Я старался, я всовывал язык чуть не наполовину в кишечник парня, я делал это долго, до онемения языка, надеясь получить вознаграждение за усердие.
     Прошло уже больше часа, а мой язык всё ещё скользил по дырочке, которая от таких воздействий стала ярко-красной, расслабилась и стала раскрывать таинство внутренностей. Что интересно, Петя лежал с запрокинутыми ногами совершенно спокойно, я уже давно заметил, что мальчишка обладает отличной гибкостью и не устаёт подолгу даже в самых отчаянных позах.
     Наконец я оторвался от ануса. Губы и язык онемели, как будто от местного обезболивания. Петя распрямился и лежал неподвижно, полуприкрыв веки. Я провел пальцем по его губам.
     -Петюнь, как ты?
     -Я хорошо... Я ...Мне никто никогда так не сделает приятно, как ты, Данила... - парень вдруг перешел на "ты". - Хочу, чтобы ты попробовал засунуть в меня член...
     -Не боишься?
     -Нет, Данила, теперь не боюсь.
     Я решил воспользоваться благоприятным моментом. Повернув Петю на живот, подсунул руки под его острокостные бёдра и поставил парня на четвереньки. Опустил его голову на подушку, а заднюю часть, напротив, приподнял повыше. Ноги у Петюни длинные, поэтому слегка их развёл в стороны, чтобы приспособить под свой рост.
     На несколько секунд замешкался, чтобы взять из аптечки гель актовегина, который использую при отсутствии смазок. Ещё раз бросил взгляд на Петю, молчаливо-покорно застывшего в нелепой позе с поднятой вверх белой задницей. "Господи, прости за разгул похоти", - пробормотал я и подошёл к кровати.
     Густо намазав гелем выпрыгнувшую из кожи головку члена, я встал на колени позади Петеньки и пальцем смазал вход в коричневую дырочку. Петя слегка напрягся. Нагнувшись, я чмокнул губами дырочку и приставил к ней головку своего боевого товарища... нажал... ещё раз нажал... почувствовал вязкий обхват сфинктера...нажал сильнее...
     "Ааах..." - выдохнул парень, - член вдруг преодолел сжатие круговой мышцы ануса и провалился чуть не весь в заветную дырку.
     Сразу же мой орган обволокло тепло кишечника, сладострастная истома выплеснулась на волю и я принялся толкать, толкать, толкать свой вздыбленный член вглубь Пети. Едва сделав движение назад, я вдруг пугался, что мой жезл выскользнет из попочки и исчезнет это сладчайшее ощущение поглощения и горячих объятий, и я с новой силой толкал его вглубь. Раздвинув ягодицы Пети, раздвинув так, что дальше было просто невозможно, я вывернул дырку и зачарованно смотрел, как мой ствол дырявит коричневатый вход, а мышечное колечко его разбухло, раскраснелось, стало мокрым и блестящим, и вот эту блестящую, бесстыдную, багрово-мясистую дырку продолжал жалить и мучить мой взбешённый член. Дырка прогибалась под ударами мужского естества, волосики вокруг входа в кишечник слиплись, при движении члена назад дырка хлюпала, и этот непристойный звук казался мне райской музыкой. Мышцы Петиного зада были полностью расслаблены, парень молча переносил мои удары. Наконец я чуть замедлил ход, обхватил бёдра Пети руками, наклонился к его ушку и прошептал... "Петь, помогай мне, крути жопой", - намеренно огрубив свою речь. Петя стал сжимать разодранное мною кольцо мышц, причем это ему удавалось хорошо, как будто он был не девственником, а опытной проституткой. Я решил чуть-чуть приостановить бешенство сношения, потому что мой член уже приближался к финалу. Я резко вытащил его из Петиного зада, и отпустил наконец растянутые пальцами ягодицы. Они тут же сомкнулись, прикрыв райский уголок. Потный, резко пахнущий, я повалился на подушку и привлёк к себе Петеньку, покрыл поцелуями его лицо, шею, грудь. Парень тоже был возбуждён, лоб его покрылся испариной, рыжий чуб свалился на глаза, слипся от пота. Член парня, как и мой, был напряжён, а яички втянулись так, что их невозможно было прощупать. Я развел ноги Пети в стороны и посмотрел на покинутое мною интимное место. Отверстие сомкнулось, но не до конца, чёрная щёлочка стала чуть пошире. Мышечное колечко раскраснелось, но никаких признаков повреждений или крови не было.
     Созерцание этого зрелища вновь пробудило во мне желание, член опять вздыбился и выделил каплю прозрачной смазки. Я понял, что не кончив хотя бы один раз, не успокоюсь и не смогу успокоить Петеньку. Поэтому опять я растянул ноги парня, но на этот раз не стал ставить его на четвереньки, а положил под бёдра лежащего на спине Пети подушку. Ягодицы чуть раздвинулись, я ещё слегка развёл их руками и уже без всяких усилий ввёл член. Снова ощущение влажности и тепла потрясли моё тело, и я стал прижимать свой орган ко всем стенкам прямой кишки. Через переднюю стенку мой член чувствовал холмик предстательной железы паренька, а в самой глубине кишки головка члена соприкоснулась с острым краем какашки. Это меня внезапно настолько возбудило, что буквально через мгновение началась бурная эякуляция, сотрясшая моё тело, вызвавшая непроизвольные сокращения бедренных мышц и онемение живота. Член выскочил из попочки парня, и я повалился всем телом на Петю, совершенно обессиленный бурным оргазмом.
     Несколько минут наши разгорячённые тела не могли оторваться друг от друга. Наконец я поднялся и приподнял распластанного на кровати Петю. Взяв полотенце, принялся вытирать его грудь, спину, и конечно, попку. Просунув полотенце между ягодиц, протёр влажный вход. Наконец усадил мальчика на колени и сказал...
     -Петя... прости, если сделал больно. Сильно возбудился.
     Вместо ответа парень приник губами к моим губам, неумело стал целоваться, пытаясь просунуть язык мне в рот. Грубые рабочие руки гладили меня по спине. Этого было достаточно, чтобы вновь возбудить желание. Я почувствовал твердение плоти и накатывающееся сладострастие. Внезапно Петя приподнялся и как-то незаметно и легко сел на мой член, полностью введя его в попочку. Я замер от неожиданности. Теперь я сидел на краю кровати, а лицом ко мне на моих коленях и с членом в попе находился Петя. Опираясь руками на плечи, парень начал движения вверх-вниз, и член вновь заскользил в так недавно покинутой расщелине. Бледные соски двигались перед моими глазами, от веснушек рябило в глазах. Я не мог поверить, что Петино тело создаёт такие удовольствия. Между тем парнишкин член упёрся мне в живот, головка елозила в области пупка. Дыхание Пети стало частым и прерывистым, и через минуту мальчик кончил прямо мне на живот, залив пупок. А ещё спустя мгновение и мой орган выплеснул содержимое в зад Петюни. Потные, липкие, мы сидели неподвижно, моя сперма капала из Петюниного зада на пол, а его семя измазало мне живот и внутреннюю поверхность бёдер. Наконец разлепили тела, я подхватил парня на руки и понёс в ванную, где мы вместе залезли под душ.
     Уважаемые читатели, не упрекайте меня за излишний натурализм... Наверное, трудно читать подобные моему опусы, но я уже дал себе слово придерживаться даже горькой и нелицеприятной правды.
     Пожалуй, надо закончить описание этого вечера и бурной ночи, потому что навряд ли можно что-то ещё добавить к рассказанному. Совершенно измождённый, я блаженно лежал на кровати, а рядом со мной, положив голову мне на грудь, сопел Петя, и по его лицу вновь бродила улыбка.
     Утром, когда мы завтракали, я заметил, что Петенька как-то осторожно, боясь шевельнуться, сидит на табуретке.
     -Петя, что с тобой? Попка болит?
     -Немножко... должно пройти.
     -Петя, прости ради Бога! Я, наверное, всё-таки не сдержал себя, да и в первый раз тебе не очень приятно было, наверное.
     -Да нет, Данил, мне хорошо. Но моя задница такого ещё не чувствовала, вот и болит немножко.
     -Всё-таки, Петь, сними штаны, я сейчас посмотрю.
     Парень стянул штаны, трусики, повернулся ко мне задом, опёрся на табуретку. Раздвинув ягодицы, я осмотрел вход в дырочку, которая так меня соблазняла всю минувшую ночь. Никаких признаков травм, только отёчность вокруг входа в кишечник ещё не прошла. На всякий случай я смазал колечко мышц обезболивающей мазью, а в попу парнишки вставил ватку, густо намазанную облепиховым кремом.
     -Пока походи так, Петя, а захочешь покакать - вынь ваточку.
     -Спасибо, Данил! Уже совсем почти не больно.
     Парень позавтракал и, довольный, убежал домой.
     Вы спросите... а что же, до Пети я ни с кем не общался? Как же, не без этого. Моим визави и постоянным интимным партнёром был Денис, крупный парень-увалень, с которым я познакомился на отдыхе в Крыму. Хамоватый и бестолковый, он нравился мне прежде всего своей полной раскованностью и абсолютным отсутствием каких-либо комплексов в сексуальном отношении. Коротко стриженый, толстожопый, Денис готов был засовывать свой член куда угодно, в любые отверстия организма. Неласковый, малокультурный, он тем не менее вызывал во мне болезненную страсть. Но сейчас эта страсть всё ослабевала и наконец практически исчезла. Гораздо приятнее общаться с милым и скромным Петей, нежели с хамским Денисом. Кстати, Денис звонил мне и предлагал, довольно настырно, "встретиться и развлечься", однако я уже совершенно потерял интерес к такому общению. Я уже с нетерпением ждал в гости Петюню, вспоминая его с добрым чувством и желанием, но, конечно, без того душевного трепета, которое вызывает действительно настоящее чувство.
     Я не хочу забегать вперёд, но в одном из будущих рассказов поведаю вам историю своей настоящей и страстной любви, горячей и изматывающей душу. Но и счастье тогда пришло ко мне беспредельное и всеохватное.
     Однако я отвлёкся, а мне ещё надо дорассказать историю о Петеньке.
     Постепенно Петя привык к моему обществу, с удовольствием приходил ко мне в гости, и частенько оставался ночевать, плетя родителям разнообразные истории. Да они особо и не волновались за него - отчасти из-за того, что не очень интересовались жизнью сына, отчасти из-за семейных неурядиц - ведь Петюнин отец вполне серьёзно прикладывался к злодейке с наклейкой. Парень буквально смотрел мне в рот, был готов прислуживать мне как раб. Мой БМВ он холил и лелеял, как будто дорогую подругу, а прокатиться за рулём этой каракатицы составляло для него истинное удовольствие. Но всё же ещё большим удовольствием для Пети было общение со мной. Он оказался вполне любознательным парнем, расспрашивал меня о работе, о моих увлечениях, а иногда, слегка краснея, и о разного рода непечатных вещах. Ну, вы знаете, о чём могут говорить мужчины друг с другом.
     Слово за слово, а наступала ночь, и мы уже в который раз спали в одной постели. Обычно я какое-то время читал книги, пользуясь маленьким ночником, а Петя в это время дремал. Отложив в сторону книгу, я начинал ласкать парня, он тут же просыпался и отвечал мне взаимностью. Через некоторое время Петя уже был надетым на мой ствол и страстно двигал в разные стороны костлявыми бёдрами и упругой жопой. Дырка его вполне обвыклась со своими новыми функциями и спокойно принимала в себя мой член, гостеприимно раскрываясь навстречу страстным толчкам. Когда мой красный и блестящий член покидал её, дырочка иногда выпускала вбитый мною вовнутрь воздух, производя серию мелких попукиваний. Меня это очень забавляло, и, несмотря на смущение Пети, я просовывал в его кишечник один или два пальца, чтобы достать маленький кусочек кала. Петя хорошо промывал задницу, но наши постельные упражнения проталкивали к анусу те какашки, которые были достаточно далеко от заветного входа. Иногда я потворствовал странным желаниям парня... Петя просил меня посикать ему в рот. Я вставал перед сидящим на корточках рыжим любовником, клал свой ствол ему в рот и мочился, так что Петюня еле успевал глотать мою горько-солёную мочу. Парня потом подташнивало, мутило, но он почему-то упорно цеплялся за своё странное желание и на следующий раз опять раскрывал рот для моей мужской струи. Ещё он постоянно увязывался за мной в туалет, чтобы посмотреть на акт моей дефекации. Мне поначалу было неловко, всё же этот акт весьма интимен, но я уступил просьбам Пети. Сидя на унитазе, я тужился, а Петя находился прямо на полу, на корточках, или вообще у меня на коленях. Моя задница выдавливала из себя кал, он падал с бульканьем в унитаз, а мой товарищ смотрел на это зрелище и слушал непристойные звуки. Потом Петя хватал туалетную бумагу и услужливо подтирал мой зад. Вообще, он приходил от меня в такой восторг, что готов был уже к любому моему желанию и сам старался всячески угодить. В ванне я уже один не мылся - всегда вместе со мной садился в неё и Петя. Благо, ванная комната у меня нестандартная, и ванну можно было поставить туда побольше обычной. Блаженно развалившись в тёплой воде, мы сидели друг напротив друга, а потом Петя тёр меня мочалкой. Мои интимные места парень гладил намыленной ладошкой, залезая пальчиком в анальное отверстие и сдвигая кожицу на члене, чтобы помыть пространство под крайней плотью. Я, правда, тоже любил помыть задницу парня, ощущая упругость толстеньких ягодиц и нежный вход в сокровищницу удовольствий. Иногда тут же и возбуждался, и тогда мокрый член таранил Петину жопу, а потом тянучая сперма капала в воду, причудливо извиваясь белыми змейками.
     Я теперь, вспоминая наше общение, прихожу к выводу, что Петя, наверное, искренне любил меня. Да и в самом деле - дорогие читатели, есть ли у вас человек, готовый вытирать вам задницу и млеть от радости от стекающей по лицу вашей мочи? Простите великодушно за такие непристойности в печатном слоге, но согласитесь, что жизненные явления надо описывать точно и откровенно, и коль скоро подобные явления происходят, они и на страницах печатных изданий имеют право быть. Так вот, только любящий человек может воспринимать подобные явления. А я не могу не сказать об этом, и даже постыдные эпизоды жизни находят место в моих скромных и бессистемных рассказах. Я ещё и бывший врач, студент-медик, и кому как не врачу говорить о нутряных и запретных отношениях людей друг с другом.
     И всё же самое славное во всей этой истории - это Петин характер. Характер у парня был просто отличный, и насколько сам Петенька был нескладен, угловат, веснушчат, настолько же удивительными были его поступки. Настоящие мужские поступки. Какие, спросите вы?
     Петя ни разу не обмолвился ни словом о нас и наших отношениях - на удивление способный к сохранению тайны парень. Трудолюбивый, необидчивый, скромный - вот истинно мужские черты характера. И тут я вполне кстати вспоминаю Алёшку - моего давнего любовника, парня с сумасшедше сексуальной внешностью, но с бабским капризным характером. И вот такой нескладёха, как Петя, вызывал во мне гораздо больше симпатий, чем модельной внешности засранец с непонятными и развившимися на пустом месте претензиями.
     Быть может, духовная ассимиляция привела бы в конце концов к более серьёзным чувствам с моей стороны, но, видимо, всё же Петя не был моим героем. Да, хороший, трудолюбивый, порядочный мальчик, но сладостная истома при виде Пети не накатывала на меня. Теперь, на некотором временном расстоянии, я понимаю, что просто симпатизировал доброму парню и принимал участие в его судьбе. И это немало! Но вот чтобы спирало дыхание в груди и немело тело - такие чувства вызвал во мне впоследствии только Игорь. Вы прочитаете и о нём.
     Через какое-то время произошло довольно важное событие в нашем общении. Однажды после утомительных ласк и поцелуев мы лежали, обнявшись, на кровати. Становилось жарко, и я направился в ванную комнату. Встав под струи прохладной воды, я поливал тело. Дверь открылась, вошёл Петя. Отодвинув занавеску, он обнял меня, придвинул губы к самому уху и едва слышно шепнул... "Люблю тебя, Данила". Ни слова больше не говоря, парень вышел из ванной, и когда я вернулся в комнату, он лежал на кровати, как ни в чём не бывало.
     Мне тогда подумалось... да уж не почудились ли мне эти слова? Но нет, я ведь находился во вполне здравом состоянии. Да и присутствие духа теряю редко.
     Я не стал больше ни о чём спрашивать моего случайного товарища, и тайна эта ушла вместе с Петюней.
     Действительно ли парень почувствовал нечто большее, чем просто привязанность, или эти три слова подсказала мне уже потом услужливая фантазия? Я не знаю этого и поныне.
     Мне не хочется описывать финал наших отношений. Скажу только, что Петю зарезали поздно вечером какие-то мерзавцы, когда парнишка возвращался домой после работы в гараже. Что произошло между ним и отвратительными хулиганами, неизвестно. Ножом Петю ударили под рёбра, а потом ещё полоснули по горлу, и я видел разошедшиеся хрящики трахеи несчастного мальчика, когда по обыкновению своему ездил на судебно-медицинское вскрытие.
     Петины похороны прошли для меня как во сне, и уже через некоторое время я почти забыл о бедном парне. Потом судьба со зверской жестокостью отплатила мне за эту бесчувственность, полностью раздавив меня как социализированную личность. Я только через год оплакал Петю ужасной истерикой и раскаянием, но, наверное, вину свою перед ним не искупил. Не восприняв слов любви, шедших от Пети, я испытал мучительное горе впоследствии. Я потерял того, кого страстно и больше всех на свете любил и лелеял, для кого говорил самые нежные в мире слова. И теперь два моих друга - моя вечная и великая любовь, мой дорогой и любимый Игорь, и мой маленький голенастый рыженький Петюня, всегда вместе являются в моих снах. И во сне же я, как когда-то наяву, ласкаю темноглазого Игорька, а Петечка с прозрачным взглядом серых глаз стоит рядом и смотрит на меня, как будто снова и снова повторяя тихие и отчаянные слова любви и нежности.