Медсестра вела, а вернее тащила за руку мальчишку лет девяти. Он плакал, упирался и умолял "тетеньку" его отпустить.
     Медсестра же целенаправленно влекла его в ванную, где с детьми проделывали разные манипуляции, связанные с определенными нарушениями стыдливости, а потому, по возможности, производимые без лишних свидетелей. В этих случаях эту комнату называли не ванной, а клизменной, и этого названия дети пугались естественно больше, чем первоначального. Сережа, так звали нашего мальчика, уже два раза был в этой комнате, в той же роли, что и в это раз, и с той же "тетенькой" и не питал никаких иллюзий о дальнейшем развитии событий.
     Когда медсестра втолкнула его внутрь помещения и вошла сама, они слегка остолбенели. Место на койке было занято другим мальчиком, около которого хлопотали две медсестры. На мальчике была только рубашка и носки. Он лежал на боку спиной к двери, ноги были сильно подогнуты к животу, а попа чуть свешивалась над полом. Около койки стояла вешалка, на которую одна из медсестер как раз вешала стеклянную кружку с водой. К кружке была приделана резиновая трубка, заканчивающаяся стеклянным наконечником. Наконечник был заправлен в кружку, и другая медсестра достала его и стала чем-то намазывать.
     Девушки, увидев вошедших, слегка удивились. Та, которая вешала кружку, спросила вошедшую: "Катя, ты что своего тоже на клизму привела?" "А ты думала, показать, как вы это делаете?" - смеясь отвечает Катя. - Мы подождем за ширмой пока вы справитесь. Ваш то я смотрю покладистый, а этого пока затаришь намучаешься." "Ну, это мы еще посмотрим. Лена, хотя и практикантка, а так настропалилась ставить клизмы, что только держись. Ну, что я тебе говорила, пока мы разговариваем клиент уже созрел," - говорила сестра, вешавшая кружку. Действительно, во время ее монолога, та, что назвали Леной, всунула наконечник между ягодиц мальчика и затолкала его почти на всю глубину.
     Мальчик захныкал, но Лена что-то тихо сказала ему на ухо, и он стал глубоко дышать ртом. "Света, открывай!" - попросила Лена, удерживая наконечник. Света повернула кран на шланге, и в кружке что-то булькнуло. "Идет?" - строго спросила Лена мальчика. Тот утвердительно промычал. "Вот видишь, как надо себя вести, а ты вечно истерики из-за этого закатываешь" - говорила Катя, проводя Сережу за ширму, где ему предстояло раздеться и ждать своей очереди на место на койке. Сережа был внутри очень напряжен. Он первый раз со стороны видел как ставят клизму. Ему очень понравилась практикантка Лена, и он стеснялся, что она увидит, как ему будут ставить клизму, а то и сама будет это делать.
     Пока он так размышлял, Катя спустила с него штаны и трусы, и ему пришлось снять их совсем. В это время мальчик под клизмой заныл, что он больше не может терпеть. Медсестры перекрыли воду и вынули наконечник, хотя в кружке еще была одна треть.
     "Глубоко вдохни животом",- приказала Лена. "Надо, чтобы все вошло, тогда хорошо подействует," - добавила Света. "Терпи, терпи", - посоветовала Лена, быстро снова всовывая наконечник в задний проход расстроенного мальчика, решившего было, что все кончилось. "Отпустило?" - спросила Света, которая по вполне спокойному поведению мальчика и так поняла, что резкая боль, часто возникающая при постановке клизмы, прошла, и вновь открыла воду."Еще чуть-чуть", - ободрила пациента Лена, и, действительно, в кружке почти сразу раздался звук спускаемого унитаза, что означало, что в трубку попал воздух.


     "Ну, вот пока хватит",- сказала Света. - Полежи сколько сможешь и дуй на горшок, а там посмотрим. Если хочешь можешь встать и походить, а на твое место мы положим другого". Лена сняла клизму со штатива и зашла за ширму, где была раковина и где маялся Сережа. Она критически оглядела свою будущую жертву и посоветовала Кате вести его на койку и придать ему нужное положение. Катя потащила Сережу на заклание, а Лена, включив воду, стала готовить новую клизму. Катя, подтащив Сережу к койке, где все все еще лежал предшественник Сережи, согнала его, сказав, чтобы он походил по комнате. Мальчик, увы, был уже не в силах этого сделать и тут же плюхнулся на один из горшков, стоявших неподалеку от койки. "Боюсь!" застонал он. Света дала ему руку. Он ухватился за нее, и, напрягшись, выпустил из себя первую порцию содержимого кишечника. Света похвалила его, обратив внимание на те трудности, которые мальчик испытывает даже после клизмы.
     Глядя на его мучения она даже высказала предположение, что одной клизмы ему будет мало, на что державший ее за руку мальчик ответил очередной долгой струей. В то время, как из предшественника плюхались причины запора, Катя пыталась приготовить Сережу к предстоящей клизме. Она приказала Сереже лечь на койку, а он вместо этого сжался и продолжал сидеть. Из-за загордки вышла Лена с клизмой, которую повесила на прежнее место на вешалке. "Быстренько ложись", - мимоходом бросила она мальчику.
     "Не хочу, - заныл Сережа. "Не упрямся, - посоветовала Лена, - если ляжешь сейчас сам, то будет не больно, и я помогу тебе вытерпеть, а если нам придется раскладывать тебя, то мы будем делать так, как захотим, и может быть больно, так что решай".
     "Ну, давай-давай," - говорила Катя и тянула Сережу за рукав рубашки. Сережа стал клониться и, наконец, лег на бок. "Ну, молодец, - похвалила Катя, - а теперь повернись лицом к стеночке". Пока Сережа поворачивался, Лена уже изготовилась сделать втык. Она встала около ног мальчика и держала наконечник, как держат карандаш при письме. Катя уже подогнула ноги своему знакомому, так что попка выпятилась, и когда Сережа повернул голову и тоскливо посмотрел на своих мучительниц, она приподняла ему ягодицу и раскрыла задний проход, куда Лена уверенно и спокойно всунула наконечник. Сережа поймал взгляд Лены, мимоходом гордо оглядевшей очередного зажимальщика, которому ей удалось поставить клизму.
     "Ловко! - одобрительно оценила Катя, - я с ним дольше возилась". Катя повернула кран, и Сережа заерзал, стараясь найти удобное положение, в котором струя не так бы сильно щекотала его кишечник. Медсестры привратно истолковали его телодвижения, решив, что он хочет сползти с таким трудом всунутого в него наконечника. Чтобы предотвратить это Лена нагнулась к Сереже и свободной рукой взяла мальчика за членик. Сережа вскрикнул и инстинктивно подался назад и таким образом сильнее насел на наконечник. Катя улыбнулась, глядя на этот трюк, а Лена, продолжая придерживать мальчика за пипку, попросила его окрыть рот и поглубже подышать. Сережа в ужасе открыл рот и судорожно задышал. "Ну, спокойнее, спокойнее, - подкорректировала Лена, - вдох, выдох, вдох, выдох.
     Лена пальчиками теребила ставший напрягаться членик и наконечником проделывала движения, напоминающие движения поршня. С Сережей никогда такого не делали, и он, обмирая от страха и некоторого удовольствия, принимал в себя вливаемую с хорошим напором воду. Катя с одобрением смотрела на действия практикантки, поскольку в прошлый раз, когда она одна ставила Сереже клизму, она с трудом смогла это сделать. Сначала Сережа не давал вставить наконечник, но когда ей удалось насадить парня и под вопли и брыкания мальчика открыть воду, Сережа умудрился выпустить в нее такую струю, что она еле отмылась. Теперь же он "затаривался" (как они называли между собой процесс переливания воды из кружки в животы детей) без неожиданностей, как и все дети, которым она ставила клизму.
     Клизма вошла быстро и прежде чем Лена выдернула наконечник, она еще раз сжала членик. После этого Сережу оставили на некоторое время в покое и занялись мальчиком, который сидел на горшке.
     Света подняла его с горшка, вытерла попу и объявила ему свое решение сделать ему повторную клизму, поскольку одной клизмы оказалось мало. Мальчик завопил, что он этого не хочет. Света, не обращая внимания на его вопли, вылила горшок в унитаз и, сполоснув его, приготовила для Сережи. Потом она налила новую клизму и повесила ее над лежавшим Сережей. "Ну, что сделать тебе еще или уступишь место товарищу?" - спросила она Сережу, который тут же спрыгнул с кушетки. Рыдающий мальчик был уложен на бок лицом к стене. По приказу медсестры он сам приподнял рукой ягодицу, открыв всем на обозрение свой задний проход, куда Света безжалостно вонзила наконеник клизмы. Мальчик еще громче зарыдал, а когда медсестра пустила воду обреченно засучил ногами и задергался. "Вот так с ними только и надо", - одобрительно сказала Катя, следившая за всеми действиями Светы.