Сейчас, через столько лет, я могу рассказать о том, что произошло со мной в одной южно-африканской деревушке, куда я поехал в поисках приключений. Каждый день я и мой проводник Лари ездили на охоту на антилоп. Разрешение у нас было, так что мы воспринимали все, как прогулку. Пока однажды, уже к ночи, наш "Ровер" не заглох. Идти назад за помощью было невозможно.
     Темнело в этих местах быстро. А ночевать в прерии это знаете, уж слишком.
     Вдруг, Лари крикнул, указывая на огни вдалеке:
     --Эй, там поселок!
     И мы пошли на огонь, хотя это было глупо идти к туземцам ночью.
     --Здесь мирные племена, -- успокоил Лари. -Но будем осторожны.
     В деревне, похоже, был праздник. Размалеванные грязью, в ярких тряпках мужчины танцевали у костра. Девушки в стороне поглядывали на нас и улыбались. На них были только пестрые юбки, и темные груди всех размеров торчали и свисали, притягивая взгляд.
     Огромный толстый негр крикнул нам что-то. Лари ответил ему, и тот расплылся в улыбке, когда Лари протянул ему свой нож.
     --Это подарок. У них праздник весны. Новый год, по-нашему. Нехорошее время для гостей, надо сказать.
     Мы прошли и сели у костра.
     --Смотри, -- вдруг толкнул меня Лари.
     В середине круга стояла большая клетка, и в ней была белая хрупкая фигурка.
     --Откуда здесь белая девушка? -удивился я.
     --Нет, это мальчик. -И он был прав. Сжавшись в комок, юноша, почти подросток, смотрел из-под светлых спутанных волос.
     Мы подошли поближе. На пленнике почти не было одежды, только обрывки, прикрывающие его бедра. Он сидел, обхватив колени, а вокруг чернокожие тыкали в него бамбуковыми палками, чтобы заставить двигаться, смеялись и плевали, пытаясь попасть ему в лицо. Одна старая жирная негритянка дотянулась своей палкой до его спины и хлестнула по ней. Остался красный рубец, худое плечо вздрогнуло.
     --Мы должны ему помочь, -- воскликнул я.
     --И испортить им праздник? Нет, это уж без меня, --ответил Лари, --Их тут человек 70.
     В это время высокий негр открыл дверь и вошел в клетку. Он махнул рукой, и еще двое, один молодой, крепкий с плоскими ноздрями и проколотым ухом, а второй постарше с круглым пузом, вошли за ним. Застучали тамтамы. Все столпились вокруг, прижав нас вплотную к клетке. Мальчик вскочил. Он явно не ждал ничего хорошего от этой кампании. И был прав. Высокий, наверно, главный развлекатель, схватил его за руку, но тот вывернулся и ударил чернокожего ногой. Двое других, Крепыш и Пузатый, бросились и закрутили руки мальчика назад. Я видел, как он вырывался, но удар в живот заставил его успокоится.
     Я смотрел, зачарованный, как голое, уже не детское, но еще не зрелое тело билось в судорогах, когда Высокий подошел и сорвал ту тряпку, что прикрывала половые органы. Он засмеялся и стал мочиться на тряпку. Все вокруг закричали, а долговязый поднес тряпку к глазам мальчика и вытер о его лицо. Он хотел засунуть тряпку ему в рот, но зубы парня были сжаты. Долговязый взял нож, чтобы их разжать, но ничего не выходило. Тогда он ударил его по лицу. Показалась кровь. Те двое, что держали руки парня, стянули его запястья веревкой, и Крепыш пнул его ногой в зад. Без помощи рук малыш не удержался и упал на колени, с силой ткнувшись в ноги Высокого. Тот что-то сказал.
     --Что он говорит? -дернул я Лари.
     --Он говорит, что сейчас проткнет дупло в белой жопе. Да, этот блонди крепко влип.


     Малыш Блонди пытался встать, но от этого его попа только приподнялась выше, и я мог видеть его дырку и под ней мячики яиц. Совсем без поросли. Крепыш тоже мог это видеть. Он подошел и развел полушария белого зада и смеясь показал всем, как он сейчас им воспользуется. Блонди дернулся.
     Лари перевел крик негра -Стой тихо, собака!
     Крепыш сорвал с себя одежду. У него был толстый узловатый член, темно-фиолетовый, почти черный. Крепыш пощекотал анус своей жертвы и стал вводить этот шланг в попу своей жертве. Там было слишком узко, но он пыхтел и работал мощными ягодицами. Спина
     Блонди напряглась, и я почти почувствовал, как ему больно. Он весь подался вперед, выдыхая воздух в беззвучном хрипе, и: напоролся ртом на огромный эрегированный хуй Высокого.
     Теперь он как будто попал в капкан. Сзади его анус распарывал толстый вздутый член. Крепыш хлопал рукой по заду парня и всаживал, всаживал свой черный хуй взад-вперед, напрягая потное тело. А я был уверен, сто для Блонди это первый раз. Он тянулся связанными руками к своей бедной заднице, рвался то вперед, то в сторону, но Крепыш обхватил его тонкое тело своими лапами и ляжками. А впереди Высокий засунул член до самых яиц в горло мальчика. Чтобы прекратить попытки сжать зубы, Высокий уже успел тяжелым кулаком выбить передние резцы и разбить губы Блонди. Кровь и сперма душили мальчика, но он сосал похожий на огромный гнилой банан член, а зад его горел, под поршнем Крепыша.
     Когда его отпихнули, кончив, он упал. Его вырвало.
     Я удивлялся терпению этого мальчика. Два огромных самца с вонючими, не знавшими воды хуями, трахали его, а он даже не застонал. И сейчас он не стонал, а только пытался унять боль в анусе, сжимая бедра. Но тут в игру включился Пузатый. До этого он просто стоял, подрачивая себя, а тут подошел, взял член малыша в кулак и сжал.
     Удерживая его так, он заставил Блонди встать и достал какую-то коробочку с мазью.
     --Что это? -Спросил я у Лари.
     --Не знаю. Может, вазелин.
     Но это был не вазелин, как я потом узнал. Это был красный перец. Если натереть этой дрянью чувствительную кожу, будет такой зуд, как у часоточного. Пузатый стал натирать мазью член и мошонку малыша.
     --Теперь, --сказал он, -- ты будешь умолять черный мужчин и баб почесать твой хуй, но каждое прикосновение, будет увеличивать твои мучения.
     Он натер также анус Блонди и они втроем привязали его в углу клетки так, чтобы легко было достать всем желающим.
     --А теперь, он ваш, -- крикнул Высокий.
     Толпа снова взвыла.
     Первые три минуты мне казалось, что ничего не изменилось: Блонди стоял молча, толпа не двигалась. Но вскоре мальчик стал показывать беспокойство. Он вздрагивал, двигал бедрами и приседал, расставив ноги так, что его член подрагивал. Все наблюдали за этим спектаклем с улыбками на лицах. Когда малыш забыл полностью про свой стыд и стал тереться промежностью о прутья клетка, старая негритянка, та самая, что ударила его, подошла и провела своей палкой у него между бедер. Блонди вздрогнул, застыл. Он ждал еще, он жаждал еще. Потеряв стыд, он теперь думал только о горячем зуде между ног, где красный перец въедался в нежное тело. Негритянка снова потерла палкой, на этот раз сильнее, возле самого очка. И Блонди застонал впервые. Он сам насаживался на эту палку, он трахал себя ею, надеясь на облегчение, но оно не приходило. Вслед за старухой подходили другие. В основном женщины. Они трогали мальчика пальцами, палками с пухом на конце, ветками. А он извивался и почти выл от боли в распухшем красном члене, яйцах, анусе.
     --Хватит, -- услышал я его стон.