Анна внимательно осмотрелась вокруг. Ей нужно был пописать, она просто не могла больше терпеть, а до дома нужно было еще идти. Анна была одной из тех женщин, организм которых требует немедленно справлять малую нужду, как только она возникла. Если она пыталась сдерживаться, то это ей давалось с большим трудом и мучениями, и иногда, к ее величайшему раздражению, случалось мочиться прямо в трусики.
     Анна гуляла по саду, и ей не составило бы совершенно никакого труда сделать все свои дела где-нибудь под кустиком, будь она в платье. Но Анна была одета в джинсы, тесные дурацкие джинсы. К тому же Виталий в этот момент находился дома, и ей совершенно не хотелось, чтобы, выглянув в окно, он застал ее за подобным занятием. Анна знала, что он часто именно так и делал - разглядывал ее, если чувствовал, что может остаться незамеченным. Она не имела ничего против этого.
     Пусть подглядывает. Ведь он еще молод и любопытен. Пусть уж лучше разглядывает ее, чем где-то украдкой будет пытаться подглядеть за какой-нибудь другой женщиной или девчонкой, что вполне может кончиться для него крупными неприятностями. Она всегда тщательно следила за тем, чтобы не надеть на себя ненароком чего-нибудь такого, что могло бы возбудить его юные чувства. Более того, заботясь о его чувствах, она всегда следила за тем, как сидит или ходит по дому. Она никогда не надевала, стоя перед ним, ночную рубашку. Ее комбинации никогда не предназначались для его глаз.
     Анна посмотрела на дом, пытаясь убедиться в том, что Виталий не сидит перед окном. Из-за солнца это практически невозможно было увидеть. К тому же в этот момент ей показалось, что еще чуть-чуть, и она описается прямо здесь же, не сходя с места. Ей уже почудилось, что трусики вот-вот станут сырыми.
     - О, черт! - простонала она, зная, что сейчас будет писать, независимо от того, наблюдает Виталий за ней или нет. Она стояла, все еще пытаясь бороться с собой. От внутреннего напряжения на ее красивом лице проступил легкий румянец. В конце концов, приняв для себя окончательное и бесповоротное решение, она расстегнула джинсы, быстренько потянула за молнию и, стянув вниз вместе с джинсами и трусики, присела на корточки.
     А в этот момент Виталий действительно смотрел из окна своей спальни. Его глаза мельком успели уловить кустик густых волос между ног его матери, затем ее тело опустилось вниз. Но, на его счастье, мать не исчезла совсем из его поля зрения. Он видел, как Анна развела в стороны бедра, придерживая при этом свои джинсы и трусики так, чтобы они не мешали. Он разглядел волосы у нее между ног, но расстояние было слишком большим, чтобы четко разглядеть ее пизду. Кроме того, он видел золотую струйку, вырывающуюся прямо оттуда. Солнце сияло вовсю, и от этого по струйке пробегали бесчисленные искорки. Пенис в его летних шортах напрягся, и Виталий вытащил его на свободу. Оказавшись на воле, недолго думая, хуй рванулся вперед, и его головка тут же чуть ли не до боли раздулась. Виталий схватил напрягшееся древко рукой. Его глаза при этом с напряжением уставились в ту точку, где его мать продолжала заниматься своим делом.
     По мере того как процесс продвигался вперед, на лице Анны все четче проявлялось облегчение. В этот момент ей было абсолютно безразлично, смотрит на нее кто-нибудь или нет. Ей так приятно было писать. Она вздохнула и, наклонившись к своим коленям, принялась разглядывать струйку, вырывающуюся из ее дырочки, и стремительно увеличивавшуюся лужицу на земле. В этом было нечто, едва уловимое, что вызывало в ней возбуждение. Она не видела своего пушистого зверька - только густые волосики, которые принадлежали ему. Анна рассматривала струйку, вытекающую из своей пещерки, и вдруг почувствовала, как странная теплая волна пробежала по ее обнаженной плоти.
     Она озадаченно посмотрела вниз, пытаясь понять, что же так неожиданно возбудило ее. Ей никогда прежде, когда она писала, ничего, кроме облегчения, испытывать не приходилось. А здесь она вдруг почувствовала в своей пизде нечто, что напоминало приближение оргазма. Ощущение усиливалось, однако Анна не останавливалась и продолжала писать. Затем она наклонилась еще больше, стараясь сохранить равновесие и одновременно отчаянно пытаясь увидеть свою пизду, удивляясь при этом, что же могло с ней случиться.
     - О-о-о-о! - вырвалось у нее в тот момент, когда ее пизда вдруг задергалась от нежного оргазма, охватившего ее. При этом под воздействием приятных конвульсий горячая струйка несколько раз то прерывалась, то возобновлялась, издавая шипящий звук, который только усиливал эротические ощущения.
     - О-о-о-о-о, Боже мой!
     Виталий приоткрыл окно и в возбуждении перегнулся через подоконник, пытаясь разглядеть гениталии своей матери. Он еще крепче сжал шейку своего члена, напрягая что есть силы свои глаза. Ему никак не удавалось разглядеть пизду, однако он отчетливо видел сверкающую на солнце, словно золото, струйку.
     С громким вздохом он оросил своей спермой стену под подоконником. И тут Анна заметила своего сына.
     От мысли, что он может увидеть ее пизду, ее лицо покрылось багрянцем. Оргазм прошел, и она продолжала писать, глядя прямо на него и не в состоянии что-либо сделать. Сидя на корточках и писая, Анна глядела на своего сына, в то время как он, высунувшись из окна, смотрел на нее.
     Через несколько мгновений, которые, казалось, растянулись на часы, Анна закончила справлять свою малую нужду. Ее сын все еще высовывался из окна и, можно сказать, нагло смотрел на нее. Она не решилась сразу встать, поскольку в этом случае, рассуждала Анна, он увидит ее пизду до того, как она успеет натянуть трусики. Правда, он может увидеть ее пизду и в том случае, если она будет продолжать сидеть. Придя к этому неутешительному выводу, с дрожью в теле она поднялась, судорожно ухватилась пальцами за джинсы, но они выскользнули из ее рук. Смущенно вскрикнув, Анна подхватила их, но было поздно. Она знала, что сын уже успел разглядеть ее наготу между животом и коленями. Наконец, взявшись обеими руками за джинсы, она рванула их вверх, комкая и закручивая при этом свои трусики.
     Виталий увидел то, что хотел. Он разглядел треугольник волос, прикрывавших вход в пещерку, и его петушок вновь раздулся до красноты. Анна, застегнула джинсы на пуговицу, повернулась в смущении спиной к своему сыну и потянула за молнию. Трусики были скомканы, доставляя определенное неудобство, но она и думать даже не смела о том, чтобы вновь спустить джинсы и поправить их на глазах у своего сына.
     Виталий уставился на форму ее попки. Ее джинсы в облипку сидели на ней, и от этого создавалось впечатление, что она была вовсе без них. Половинки ее попки были миниатюрными, округлыми и упругими, дразнящими своим совершенством. Зажав свое древко в кулаке, он начал интенсивно его дрочить.
     Анна, все еще ощущая смущение, быстро закончила свои садовые работы и, взяв инструменты, направилась в сторону гаража. Она чувствовала спиной, что глаза сына следуют за ней по пятам, но боялась даже взглянуть в его сторону.
     В действительности же Виталий не смотрел уже на свою мать. Он сидел на краю своей кровати, раздвинув ноги, его кулак отчаянно носился вверх и вниз по шейке члена. Он оттянул вниз свои шорты, так что его молодые шары свободно повисли в воздухе. Они слегка раскачивались, пока его кулак яростно дергался по. древку. Его рот слегка приоткрылся, глаза неотрывно смотрели на головку члена.
     Анна вымыла в гараже руки, все еще ощущая легкое смущение из-за того, что пописала в саду на виду у Виталия. В ее ногах чувствовалась легкая дрожь, и она не могла понять, откуда у нее появился этот жар между ног. Ее трусики в тесных джинсах скатались в комок и уперлись прямо в пизду. Она почувствовала, как клитор напух и стал упругим, упершись в жесткий шов джинсов. Она заметила, как тряслись ее руки, пока она их мыла.
     Узел, которым была связана рубашка под ее грудями, развязался, но в этот момент она не обратила на это никакого внимания. Анна продолжала видеть перед своими глазами выражение лица сына, когда он смотрел на нее. Она не разглядела в нем отвращения; вместо этого на нем отражалось ничем не прикрытое вожделение, возбуждение, желание. Внезапно она выпрямилась, пораженная воспоминанием, совершенно неожиданно пришедшим ей в голову.
     Ведь она и раньше уже кончала во время писания. Это случилось, когда она была еще замужем. На обочине дороги. Тогда Анна и ее муж путешествовали, и он видел, как она писала. Именно от этого, вероятно, она тогда-то и кончила, но со временем забыла об этом. Прислонившись к стене, она в удивлении задумалась над тем, что же с ней происходило. Ее пизда пульсировала, нижние губы до боли набухли, а клитор был готов буквально взорваться. Ощущения были невероятны. Рубашка под ее грудями расстегнулась, и из-под нее стал виден лифчик. Она протянула руку к своей пизде, но тут же отдернула ее, испугавшись, что кончит сразу, как только прикоснется к ней. Но это не помогло - она все равно кончила, как только в ее мозгу возник образ сына, выглядывающего из окна и наблюдающего, как она писает.
     Это было просто невероятно - она кончала, стоило ей только лишь представить, что он смотрит, как она писает! Набравшись решимости, она вышла из гаража и направилась к дому. Анна шла, чтобы серьезно поговорить со своим сыном. Она не могла позволить ему подглядывать за ней. Это ни к чему хорошему его не приведет, ничего хорошего не даст это и ей. Она должна прекратить это безобразие прямо сейчас!
     Анна открыла дверь спальни сына и застыла от неожиданности. Виталий сидел на краю кровати, отчаянно работая кулаком, его глаза невидяще уставились на головку разбухшего члена. Решительность Анны тут же испарилась, стоило ей только увидеть эту картину. Ее взгляд завороженно остановился на кулаке, скользящем вверх и вниз по застывшему древку, молодых яйцах, раскачивающихся при этом в такт, и широко расставленных ногах. В свою очередь у нее между ног вновь закипало чувство оргазма, превосходящее все, что она когда бы то ни было испытала до этого. Ее пальцы до побеления сжались в кулак от того, что она не могла отвести своих глаз от его члена и яиц. Ее груди заболели от того, что им стало тесно в бюстгальтере. Она еще пока не осознала, что ее рубашка была расстегнута нараспашку. Она смотрела заворожено на члена своего сына, на разбухшую головку, на то, как из дырочки в головке появляется и растет прозрачная капля.
     Анна не осознавала, что она начала приближаться к кровати. Ее глаза были прикованы к его члену. Она не видела, что очутилась перед своим сыном, который уже поднял глаза и начал разглядывать ее. Она не осознавала, что он уставился своим взглядом в ее лифчик, проваливаясь в пышную полноту ее грудей, готовых вырваться на свободу из едва удерживающих их пут. Единственная вещь, которую она осознавала в этот момент, был его хуй, его гладкая и раздутая головка. Виталий звучно сглотнул слюну, как только увидел лифчик матери. Его хуй, казалось, разбух от работы кулака, но он его уже не массировал. Вместо этого он сжал его изо всех сил.
     Ноги Анна задрожали, и она медленно опустилась на колени, ее глаза с жадностью уставились на отросток своего сына и болтающиеся шары. Она положила свои руки на его бедра, чувствия жар его плоти на своей ладони. Анна издала нежный стон и медленно провела своими руками по бедрам Виталия.
     Виталий убрал свою руку с члена, взглянув на свою мать. Его древко твердо стояло, покачиваясь. Анна приостановила движение своей руки, когда она уже почти дотянулась до промежности своего сына. Кончики ее пальцев были очень близки к его шарам и члену, и она чувствовала жар, излучаемый ими. Она глядела на его набухшую головку, выступающую из дырочки капельку влаги, его достаточно большие шары. Ее дыхание стало отрывистым, рот приоткрылся, ноздри раздулись. Ее нижние губы были готовы разорвать швы джинсов. Она почувствовала озноб, стремительно пробежавший по ее телу. Озноб, который вызвал дрожь в ее полных грудях.
     - О, Боже - простонала она нежным, грудным голосом, - - Боже мой! Правой рукой она взялась за его древко, а левой - за раскачивающиеся шары. Почувствовав их в своих руках, она чуть не кончила. Плотно обхватив древко, она начала его массировать. Виталий застонал и отклонился назад, глядя, как двигается ее рука. Он попеременно переводил свой взгляд то на ее руку, то на ее закованные в лифчик груди. Он изогнул и приподнял свои бедра, поднимая при этом вверх своего члена и не в состоянии сдержать стоны удовольствия.
     Глаза Анны лихорадочно блестели от возбуждения. Ее рука неустанно двигалась вверх и вниз, в то время как другая нежно сжимала его яйца. Она издавала нежные стоны. Ее попка изящно раскачивалась все больше и больше по мере того, как усиливался жар между ее ног. Казалось, что ее скомканные трусики проскользнули и застряли прямо в дырочке, а клитор до боли вжался в шов ее джинсов.
     - О, да! - прошептала она. - Да... да!.. Виталий не знал, что именно его мать имела в виду, да это его, собственно говоря, и не заботило. Изгибая свои бедра и ритмично приподнимая зад, он энергично просовывал свой член сквозь ее кулак, вверх и вниз, готовый вновь взорваться, переполненный поднявшимся к головке семенем.
     - Пожалуйста! - теряя рассудок, прошептала Анна. - Пожалуйста... о, пожалуйста!
     Виталий издал глухой вздох. Из его члена показалась похожая на молоко жидкость.
     Глаза Анны наполнились слезами, а рот приоткрылся, когда она увидела, как белый, кремообразный сок вырвался из дырочки, находящейся прямо в центре головки. Образовавшийся слизистый комок взлетел вверх, а затем хлюпнулся вниз, на руку, держащую член. Очутившись на руке, он, как казалось, подобно кипящему маслу, обожжет кожу так, что на ней вздуются волдыри. Она продолжала держать его яйца, чувствуя, как они обмякли после того, как полностью опустошались. Каждый толчок его дергающегося и плюющегося члена вызывал в ней дрожь, бегущую от ее рук прямо вниз к ее пизде. Она продолжала приглушенно стонать, глядя загипнотизировано, как его молодая сперма выплескивается на ее руку и кулак, его бедра и шорты. Она продолжала держать в руках его члена, наблюдая, как он становился мягче меньше. Когда он стал совсем расслабленным, она отпустила его. Вытирая руку о свое бедро, она заметила блестящие капельки спермы на стене под окном.
     Внимательно разглядев их, она подняла глаза и посмотрела в лицо сыну впервые с того момента, как вошла в его комнату.
     Лицо Виталия светилось блаженством. Он улыбался, глядя на нее. Анна нервно ответила ему улыбкой.
     - Ну что, так лучше? - шепнула она.
     - Да, так намного лучше, мама, - сказал он неровным голосом.
     Анна не понимала, почему она говорила со своим сыном именно так. Ей было только ясно, что это следовало сделать. Она должна была прийти. Ее пизда была измучена. Она теперь осознавала, что ее рубашка была расстегнута, но не обращала на это никакого внимания.
     Подтянув колени к себе, она села на корточки перед сыном, ее глаза смотрели то на стену под окном, то на его все еще открытого члена и яйца. Его сперма продолжала поблескивать на его бедрах и шортах, и тогда она развела в стороны свои колени. Опустив руку вниз, она положила свою ладонь на пизду и нажала на нее, как только увеличился зуд. Ее левая рука поднялась и оказалась ладонью на прикрытых лифчиком грудях. После того как Анна начала тереть свою пизду, она почувствовала, как жар от ее лона прожигает джинсы и скомканные трусики. Разведя пошире свои колени, потирая через джинсы свою пизду и сжимая свои груди, она не прекращала смотреть на оголенного члена и шары сына, покрытые пятнами спермы.
     Она пошевелила своей попкой и застонала, как только стрела удовольствия пронзила пизду. Ее глаза остекленели, губы приоткрылись. Теперь ей трудно было смотреть не члена сына. Ее глаза были открыты, но затуманены страстью.
     - О-о-о, Боже! - прошептала она. - О-о-о, Виталий!
     Произошел буквально взрыв оргазма. Ее тело неистово затряслось, после чего рука оставила в покое грудь и опустилась на член и яйца сына, крепко сжав их. В тот самый момент, как только она кончила, ее глаза сузились. Рыдающие звуки экстаза вырвались из ее горла.
     Как только силы вернулись к ней, Анна поднялась. В течение какого-то времени она смотрела на своего сына, затем с дрожью развернулась и направилась к выходу из комнаты. Виталий внимательно рассматривал попку матери по мере того, как она удалялась.
     Анна быстро пошла к своей комнате, сняла на ходу рубашку и лифчик и, бросив их на кровать, принялась за джинсы и трусики. Их она тоже бросила на кровать и вошла в ванну. Затем она наполнила ванную горячей водой, настолько горячей, насколько могла выдержать, добавив различных масел. Как только горячая вода сомкнулась над ее телом, она попыталась понять, почему же она поступила так со своим сыном. Она не могла найти ответ на этот вопрос.
     Все, что она могла осознать, так это непреодолимое желание, толкнувшее ее ласкать его члена и яйца, которое просто невозможно было преодолеть, да к тому же ей это очень нравилось.
     Она чувствовала себя хорошо, очень хорошо впервые с тех пор, как развелась. Она не собиралась разбираться в том, что она сделала или почему ее сын всегда пытался подглядеть за ней. Она не собиралась разбираться, почему испытывала эротические ощущения, писая в саду, в том время как сын, высунувшись из окна, пытался подглядеть за ней. Она не собиралась разбираться, почему ей хотелось ласкать себя до оргазма.
     Анна вышла из ванной, завернутая в полотенце, и увидела, что ее сын сидел посреди кровати. Его яйца и хуй все еще свисали из его шорт, его ноги были скрещены.
     Виталий рассматривал свою мать, его глаза остановились на ее длинных, стройных бедрах. Конец полотенца лишь слегка прикрывал ее ставшие упругими груди. Он продолжал разглядывать ее воздушно легкую плоть. Анна стояла на пороге своей комнаты, разглядывая сына, его хуй вновь стал наполовину твердым. Виталий держал ее трусики в своей руке, прижимая их к щеке. Смело глядя ей в глаза, Виталий потер сырым пятном, которое осталось на трусиках, свое лицо, после чего поднес их к своим губам. И только в этот момент она разглядела, что ее трусики были вывернуты наизнанку.
     Ее глаза широко открылись, пылая странным, извращенным голодом, о котором она раньше просто не догадывалась и который был внутри нее. Она стояла перед ним с широко расставленными ногами. Ее затрясло, когда она увидела, как он своим языком начал облизывать внутреннюю сторону ее трусиков. После того как он медленно запихнул их себе в рот, она ощутила жар, быстро разгорающийся у нее между ног, и почувствовала, как губы ее лохматого зверька быстро набухают. Ее соски стали болезненными от соприкосновения с грубым полотенцем. Виталий запихнул себе в рот мамины трусики, насколько он это мог сделать, продолжая при этом сосать их. Его молодые глаза уставились на нее, вожделенный взгляд разгуливал по ее телу, двигаясь вверх и вниз - от ее грудей к бедрам. Анна почувствовала страстное желание сбросить свое полотенце с тела и предстать перед сыном совершенно голой, дать ему возможность разглядеть ее груди и пизду.
     Кое-как ей удалось побороть это неожиданно возникшее желание. Его хуй вновь налился твердостью, и ее глаза остановились на нем. Но затем она вновь подняла свое лицо. Ей показалось, что ее трусики у него во рту вызывают какие-то особые эротические ощущения. Ей стало интересно, сможет ли ее сын распробовать вкус ее пизды по влаге, впитавшейся в трусики. И эта мысль о том, что сын хотел распробовать вкус ее трусиков, мгновенно возбудила ее. Продолжая держать трусики во рту, Виталий начал медленно водить рукой вверх и вниз по своему древку, сжимая его в кулаке. Он чувствовал вкус пизды своей матери на ее трусиках, вкус, который казался экзотическим и восхитительным одновременно. В нем было нечто, что вызывало у него удивление уже на протяжении долгого времени, а именно - с того самого момента, когда он обнаружил в себе способность кончать, выплескивая сок из своего напряженного шланга, приходя в возбуждение от вида ее пизды, грудей и попки.
     А в это время между ног Анны разгорался пожар по мере того, как она разглядывала своего сына с ее трусиками во рту. Она внимательно следила, как его кулак при этом скользил вверх и вниз по пенису, и это было единственное, что она в этот момент осознавала на белой простыне, прямо в центре ее кровати. Ее взгляд перепрыгнул на розовые нейлоновые трусики, свисавшие у него изо рта, и ей стало ясно, что он сжимает губами именно то место, которое больше всего пропиталось ароматом ее пизды. Вся эта картина целиком, каждое его движение отдавалось в ней выстрелом возбуждения, пронзавшего ее тело вверх и вниз, заставляя ее пизду почти - что конвульсивно сжиматься и пульсировать. Она приблизилась к кровати, не в состоянии оставаться на месте. Затем, коснувшись коленями матраца, она остановилась. Виталий продолжал глядеть на нее, не прекращая сосать ее трусики и манипулируя со своим дротиком. Анна опустила сперва одно, а затем и второе колено на кровать. Крепко сжимая полотенце, она на коленях подползла к своему сыну.
     - Виталий, - прошептала она и легла рядом с ним.
     Мягко убрав его руку с пениса, она взялась за него своей рукой. Слегка сжав его древко, она направила свой взгляд на гладкую поверхность головки.
     - О, Виталий, мой мальчик, - прошептала она. - Сладкий мой... Виталий... О, мой мальчик!
     Пока она укладывалась рядом с ним, держа в руках его члена, полотенце слегка сдвинулось вверх, обнажая ее бедро. Виталий наклонился вперед, рассматривая нижнюю часть ее попки и пытаясь разглядеть пизду, но она все еще оставалась скрытой от его взора. Она вновь сжала его древко, а затем несколько раз провела кольцом своих пальцев по стволу сверху вниз.
     - Позволь мне... - прошептала она и потянула за трусики, вытаскивая их из его рта.
     Она поднесла их к своему собственному лицу, а затем сверкая глазами, взяла в рот. Издав звук, напоминающий мурлыканье, она вынула трусики изо рта и поднесла их к его пенису. Затем она обернула нежные нейлоновые трусики вокруг его древка и вновь принялась его ласкать.
     - Мам, они такие нежные, - произнес он хриплым голосом. - Твои трусики такие нежные, и у них такой приятный вкус. Анна улыбнулась, ее глаза засверкали от возбуждения. Она потерла своими трусиками головку его члена, после чего поднесла их к своим губам. Нащупав губами влажное пятно на трусиках, она высунула язык и принялась водить им по этому месту. Анна тут же ощутила вкус своей пизды и его пениса, от чего ее пушистый зверек сжался и замер, опасаясь взрыва оргазма.Виталий потянул за полотенце, пытаясь обнажить ее тело.
     - Нет, - произнесла она твердо и в то же время нежно. - Пожалуйста, не надо.
     - Но, мама, я всего лишь...
     - Пожалуйста, Виталий, - сказала она, - не сейчас. Пока что слишком рано. Виталий никак не мог взять в толк, что же его мать при этом имела в виду. Она держала и ощупывала его члена, а он не мог почему-то даже увидеть ее тело. Анна положила свою руку на его шары, мягко и нежно лаская их. Затем она оперлась головой о локоть, так что ее лицо оказалось прямо рядом с его бедрами.
     Она наклонила свою голову и поцеловала его бедро, потянув при этом члена и разглядывая, как в отверстии, находящемся прямо на кончике головки, появилась бусинка сока. Своими губами она ощутила жар его бедер. Она высунула кончик своего языка и прикоснулась им к его плоти. Буквально в тот же момент она почувствовала, как ее зверек сжался от пронзившего его спазма. Нельзя было сказать, что у Анны был богатый опыт в том, как брать в рот. Конечно, она сосала несколько раз у своего мужа, но он предпочитал, чтобы она делала это быстро, скользя своими губами вверх и вниз до тех пор, пока он не кончит. Анне же хотелось чувствовать тепло, твердость, вкус и обследовать пенис губами и языком еще до того, как он выплеснет сладкие сливки.
     Но сосать пенис своего сына казалось ей не совсем правильным, по крайней мере в этот момент. Это было бы нечестно по отношению к нему. Ему, и это было очевидно, нестерпимо хотелось увидеть ее тело, ее груди и пизду. И раз ей так сильно хотелось соприкоснуться с его молодым членом, то было бы справедливым позволить ему увидеть то, что ему хотелось увидеть, однако она еще не могла позволить себе убрать полотенце. Почему - она и сама не знала.
     Она подняла свои глаза и взглянула в лицо сыну. В нем она увидела мольбу, желание и вожделение. Она могла продолжить онанировать, но ей было ясно, что ее сын не удовлетворится этим. Кроме того, ей было ясно, что если она вновь начнет ласкать его, то он без труда распознает и ее желания.
     - Все! Нужно прекратить сейчас же! - приказала она себе.
     Но ей не хотелось остановиться. Ее пизда буквально кипела, а ее сознание было заполнено эротическим голодом и желаниями. Даже если Виталий удовлетворится онанированием, то она... вряд ли, в любом случае. Она осознавала, что чем дольше она будет держать в руках его древко, тем сильнее будет ее желание, и это может закончиться только тем, что его копье окажется в ее пещерке, наслаждаясь своим безумием.
     Пораженная своей собственной мыслью, Анна попыталась отделаться от нее, но ей это не удалось, и она по-прежнему продолжала держать его член, а Виталий вновь держал во рту ее трусики.
     Она повернулась, открывая взору сына свою спину. Потянув за полотенце, она обнажила свой зад, следя при этом, чтобы остальная часть ее тела оставались прикрытой. Виталий с открытым ртом уставился на попку своей матери. Ее половинки были полны, компактны, красивы, с замечательной ложбинкой, разделявшей их. Анна изогнулась еще больше, выставляя свою попку на его обозрение.
     - Виталий, - прошептала она хриплым голосом, плавно проводя рукой по своему заду. - Виталий...
     Со свисающими изо рта трусиками Виталий уставился на приводящую в восхищение попку. Ее поверхность была гладкой без единого пятнышка. У него возникло непреодолимое желание прикоснуться к ней, ощутить ее тепло, но он не был уверен, что это можно сделать.
     - Ложись рядом со мной, мой сладкий, - промурлыкала Анна. - Пожалуйста, ложись!
     Виталий вытянулся за своей матерью, продолжая держать ее трусики во рту. Он хотел всем телом прижаться к ней. Анна провела рукой по своему бедру и взяла его древко. Притянув его к себе, она прижала его головку к одной из половинок своей попки. У нее вырвался нежный возглас удовольствия, как только она почувствовала на своем теле влагу, которая выделялась из отверстия на его головке. Она легонько прижала головку к своей попке и принялась водить ей по телу, чувствуя, как на попке остаются следы от возбуждающей влаги. Погрузив головку в ложбинку своего зада, она принялась водить ею вверх и вниз, следя при этом за тем, чтобы не коснуться входа в пещерку.
     Виталий отклонился назад и начал наблюдать за тем, как его мать водила его членом вверх и вниз по своей ложбинке. Жар, исходивший от головки его члена, был почти невыносимым. Он чувствовал, что еще немного и он кончит прямо на попку. С нежным стоном Анна еще глубже ввела члена своего сына в ложбинку своей попки, сжимая и охватывая прекрасными половинками своей попки головку его пениса. Она почувствовала, как острие его копья уперлось в складки вокруг ее заднего отверстия, обжигая своим жаром. Она еще сильнее прижалась к его члену, все больше охватывая и сжимая его своей попкой. Затем она начала издавать нежные стоны и совершать своим задом эротические движения.
     - Виталий... - мягко простонала она, изгибаясь назад и чувствуя, как его член все сильнее впивается в нее, обжигая задний проход.
     - О, Боже! Виталий, Виталий! Она попыталась ввести головку его пениса в отверстие.
     - Помогите мне, Виталий! - вскрикнула она. - О, пожалуйста, помоги мне! Сильней, малыш! Все нормально! Давай, мой сладкий!
     Виталий принялся еще сильнее давить своей головкой на то место, где находилось заднее отверстие. Его шары задрожали, как только он попытался посмотреть на то, что происходило внизу. Его мать стонала, но он при этом понимал по доносившимся звукам, что это были стоны удовольствия. Жар ее заднего прохода жег головку его члена, отчего он заскрежетал зубами. Анна твердо держала его члена, упираясь в него своей попкой и расслабляя мускулы. Спустя несколько мгновений сопротивление ослабло. Ей никогда раньше не приходилось вводить пенис себе в зад. Ее муж как-то попытался сделать это, но она воспротивилась, потому что его член был таким большим и причинял боль. Но сейчас совсем другое дело...
     - Еще, Виталий! Дальше... - молила она. - Еще!.. Сильнее!.. Давай, миленький!.. Виталий, до предела возбужденный жаром, царящим в дырочке, ввел свое древко еще глубже.


     -О!.. -Анна вскрикнула в тот момент, как только вздутая головка его члена протиснулась в узкое кольцо заднего прохода.
     - А!.. Виталий!..
     Анна чувствовала, как в попке у нее все напряглось, но боли она не испытывала. Она ощутила вздутость его члена, головка которого только что протиснулась в отверстие. Петушок у Виталия был молодым и меньше, чем у ее мужа, и ее охватило необычное ощущение, прекрасное и неповторимое. Ее заднее отверстие плотно обхватило члена сына, затем начало сжиматься, расслабляться и вновь сжиматься.
     Анна просто захлебывалась от этих восхитительных ощущений, ощущений, которые возбуждали ее плоть и ввергали ее пизду в пропасть экстаза.
     - Прошу тебя! - произнесла она сдавленным голосом. - Еще...
     Но Виталий не двигался. Анна ухватилась за одну из половинок своей попки, потянула за нее, расширяя отверстие и двигая в его сторону.
     - Давай же! Ну, давай!
     Виталию теперь было видно, как отверстие ее попки закрывало головку его члена. С мычанием он ринулся вперед, вводя свой стержень в истомленную ожиданием попку.
     - О, Боже, как хорошо! - вырвалось у Анны, и она как можно плотнее прижалась своим задом к нему.
     - Быстрее... Быстрее!
     Все еще продолжая оттягивать половинку своей попки, Анна начала ритмично скользить по стволу своего сына. Виталий, сжав зубы, начал двигаться низом своего живота взад и вперед. Жар охватил его.
     Анна со слезами экстаза на глазах продолжала вертеть и крутить своим обнаженным задом, упираясь своему сыну в низ живота. Она взялась своей рукой за его бедро и принялась помогать ему вводить его стержень в себя, захлебываясь при этом от восторга.
     Трение его члена, впивающегося в ее узкое заднее отверстие, вызывало в ее теле умопомрачительные ощущения. У нее в голове все покачивалось и вертелось. Анна обезумела, двигая в бешеном ритме своей попкой то взад, то вперед, пытаясь загнать его древко глубже и глубже. Ее пещерка наполнилась липкими соками, которые начали медленно растекаться по бедрам. Она крепко прижала бедра друг к другу. Ее попка продолжала раскачиваться, пытаясь попасть в такт с его вонзающимся кинжалом. Мягкие шлепки исходили от ее зада, когда она ударялась им о сына. Пылающая твердыня заполняла ее зад, расширяя кольцо ее отверстия и, казалось бы, разламывая его пополам", но даруя при этом незабываемые приятные ощущения. Жар охватывал ее лицо, она открывала рот и стонала, оказавшись во власти извращенного экстаза.
     - Быстрее, сильнее, глубже! О, Боже, Виталий! О, мальчик, мой мальчик!
     Виталий отклонился несколько назад, разглядывая, как ее попка извивается и бьется об него, в то время как его дротик вонзался и вновь выскальзывал из ее отверстия. Затем он взялся за ее бедро. Анна застонала от удовольствия, почувствовав, как его пальцы вонзаются в ее тело.
     - О, да!
     Прильнув к спине своей матери всем телом, Виталий с остервенением принялся вонзать свой кинжал в ее попку, помогая себе при этом рукой, держащейся за ее бедро. Он чувствовал, как его яйца врезаются во влагу ее пещерки. То же самое ощущала и Анна. Ее клитор, казалось, стал в пять раз больше обычного и был готов взорваться в любой момент. Совершенно бездумно в экстазе она взялась за руку сына, державшую ее бедро, и притянула ее к своему лицу, а затем положила к себе на грудь так, чтобы под его горячей ладонью оказались ее затвердевшие соски.
     Глядя на Виталия, можно было подумать, что он задыхается от прилагаемых им усилий, вонзая и вынимая свой кинжал из ножен ее попки, стараясь при этом не высовывать его полностью. Его пальцы крепко сжимали ее сосок.
     - Мамочка! - простонал он. - Черт! Как хорошо-то!
     - Да, Виталий! - ответила она, отчаянно вращая своим задом. - О! Миленький! Давай еще! Сильнее! Еще сильнее!
     Полностью утратив контроль и не в силах совладеть с экстазом, она закричала:
     - Трахай меня! Оттрахай свою мамочку! О, Боже, Виталий, оттрахай меня сзади! Твой член такой твердый, и я хочу, чтобы он был сзади во мне! Трахай же, трахай!
     - О, мамочка! - выдавил он из себя, с силой вонзая свой штырь в ее задний проход. - Кажется, я сейчас кончу!
     - Я хочу! - вскрикнула Анна. - Я очень хочу... Виталий! Сильнее... свой член...в меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня! Ну, кончай же!
     Пизда Анны пылала и расширялась, покрытые волосками губы ее клитора были распухшими. Она крепко сжимала свои влажные липкие бедра. Ее глаза были закрыты, и, взяв своей рукой руку своего сына, она помогала сжимать ему свой сосок. Волна оргазма, захлестнувшая ее пизду, была неудержима, конвульсивные сокращения ее пещерки вызывали сжатия ее заднего отверстия, одновременно с которыми кинжал Виталия уходил в попку по самую рукоятку, ударяясь шарами по сокращающейся и влажной от выделившихся соков пизде.
     - Я кончу, мама!
     - Давай! - приободрила его Анна.
     Издавая от удовольствия звуки, похожие на мычание, Виталий кончил. При этом Анна почувствовала мощные импульсы его пениса, а затем кипящую влагу его сливок, быстро вытекающих из ее разгоряченного заднего отверстия. Ощущение, возникшее в тот момент, когда сын кончил в ее попке, превратило ее оргазм в безумный спазм, который стиснул все ее тело. Ее затрясло. Казалось, словно заднее отверстие при этом всосет в себя всю сперму из юного пениса Виталия. Казалось, что прошла вечность, прежде чем прекратились конвульсии, и тогда Анна почувствовала себя полностью выжатой. Раньше никогда в свой жизни она не испытывала такого экстаза. Во всяком случае она была полностью уверена, что по крайней мере ни разу не переживала ничего подобного, когда занималась любовными играми со своим мужем. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как об удовольствии, которое получила. Хуй Виталия оставался все еще внутри попки, но с каждой секундой становился все мягче и мягче. Ему нравилась теплая теснота, в которой оказался его член. У Анны в свою очередь тоже не было особого желания выпускать из объятий своей попки то, что сейчас в ней находилось. Она чувствовала, что могла бы держать его пенис в себе целую вечность. Ей доставляло удовольствие то, как ее задний проход продолжал нежно сокращаться. Она лежала на боку, спиной к нему с полотенцем, сбившимся под ее грудями. Виталий продолжал держать свою руку на ее груди, прижавшись к ней так, что она могла чувствовать его жаркое дыхание на своем затылке. Ей совершенно не хотелось двигать, но ей нужно было это сделать. У нее вновь возникло желание пописать, и ей не хотелось доставлять себе неудобства, написав себе в кровать.
     Медленно она потянула свою попку вперед, чувствуя, как ствол сына выскальзывает из отверстия наружу. Она издала нежный стон именно в тот момент, когда его член освободился, и вход приютившего его отверстия закрылся. Она почувствовала жжение в попке, но оно не было таким уж неприятным, скорее наоборот. Она напрягла свой зад и тут же прекратила это делать, поскольку чуть было не начала писать.
     Она поднялась, придерживая рукой полотенце. Прикрыв свое обнаженное тело, Анна посмотрела вниз на сына. Он лежал на спине, руки за головой, улыбка на лице. Она направила свой взгляд на его члена и шары, с нежной улыбкой наклонилась и, лишь слегка прикасаясь рукой, погладила их, продолжая при этом прикрывать полотенцем свои обнаженные груди.
     - Милый Виталий, - нежно прошептала она.
     Охватив ладонями яйца и члена своего сына, она легонько сжала их. Ей захотелось поцеловать их. Вместо этого она поднялась, при этом было видно, как ее на какое-то мгновение охватила дрожь, после чего она зашагала, удаляясь от него и продолжая рассматривать его молодое тело. Член и яйца, торчащие из расстегнутых шорт, придавали ему в этот момент эротический вид. Ей страстно захотелось опуститься на колени и своим языком миллиметр за миллиметром облизать его юную плоть, наслаждаясь запахом его промежности. Продолжая свой путь, она поправила полотенце, чтобы закрыть свое нагое тело.
     Подняв одежду, она взяла ее с собой в ванную. Анна одевалась, просовывая свои ноги в тесные кружевные нейлоновые трусики. Она
     натянула легкий свитер, а затем юбку. Расчесав волосы, она вернулась в спальную. Виталий уже прикрыл свое древко и шары и сидел на маленьком стульчике перед ее зеркалом. Несколько мгновений она стояла за спиной сына, положив свои руки на его плечи и глядя на него в зеркало. Ее сын улыбался ее отражению. Это была не усмешка, а приятная, счастливая улыбка.
     Она скользнула своими руками по его голой груди и прижала его к себе. Не прекращая глядеть ему в глаза, она нежно провела своей рукой по его маленьким соскам. Затем нервным движением отодвинулась от него. Анна открыла ящик шкафа и вытащила оттуда пару новых колготок. Сперва она засунула одну ногу и потянула их вверх. Затем проделала то же самое со второй ногой. Виталий с интересом наблюдал за тем, как она надевала колготки телесного цвета, глядя на то, как она плавно потянула их вверх. Ее юбка начала задираться вверх, как только она добралась до своих бедер. Виталий взглядом поймал кусочек ее трусиков. Всего лишь маленький уголок между ее ног - и его глаза начали искриться.
     Анна улыбнулась своему сыну, задрала юбку к талии и задержала ее там на несколько мгновений. Виталий с возросшим интересом уставился на нее, глядя на бедра, кружевные трусики, загорелую плоть и тень треугольника волос между ног. Затем Анна потянула колготки к талии. При этом она в плавном темпе попеременно согнула в коленях свои ноги, выравнивая нейлон на своем теле так, чтобы колготки плотно сидели между ног. Когда она закончила и ее юбка опустилась, взгляд Виталия быстро потускнел.
     - Ты что, куда-то собираешься, мам? - задал он вопрос.
     - Нет, - ответила она, засовывая свои ноги в пару белых туфель на высоком каблуке.
     - Но я всегда одеваюсь после... ванной.
     Он взглянул на ее груди. Они четко вырисовывались под ее плотно облегающим тело свитером. Круглые, полные и широкие. Ее соски образовывали два ярко выраженных пика, четко вырисовывавшихся сквозь тонкий материал. Анна повела плечами, от чего ее груди затряслись. Затем она спросила:
     - Пить хочешь?
     - Немного, - ответил Виталий.
     Она взяла его руку, и они вышли из спальной на кухню. Анна не знала, чувствовал ли ее сын или нет, но она-то чувствовала... странное напряжение, внезапно возникшее в доме. После того как она налила ему стакан молока, она вдруг осознала, что ей срочно нужно пописать и что она так и не сделала этого, перед тем как пойти одеваться.
     - Я сейчас вернусь, - произнесла она. Виталий поймал ее за руку, прежде чем она сделала шаг, чтобы уйти.
     - Куда ты, мама?
     - О, дорогой, - сказала она, - только схожу в ванную. Я не собираюсь выходить из дома.
     Ей понравилось, что сыну захотелось, чтобы она осталась с ним. Ее муж никогда не дотрагивался до нее подобным образом. Она сжала его руку и попыталась освободиться. Но Виталий продолжал крепко держать. На верхней губе у него остался белый след усов от молока. Она крепко сжала свои бедра, поскольку желание пописать стремительно росло с каждой секундой.
     - Милый, - забормотала она, - мне нужно идти. Я скоро вернусь.
     Но Виталий вцепился в нее, продолжая сидеть и глядя ей в лицо. И чем крепче он сжимал ее руку, тем сильнее ей хотелось в туалет. Она принялась переминаться с ноги на ногу с нервным выражением на лице.
     - Пожалуйста, дорогой, мне нужно в ванную.
     - Но ты ведь уже была там, не так ли? - тихо спросил он.
     Она кивнула головой.
     - Я ничего не могу с этим поделать.
     - Если тебе нужно сходить, то это значит, что тебе и вправду надо, верно?
     - О, боже! Если я не... пожалуйста, Виталий.
     Она потянула руку, пытаясь освободить ее и чувствуя, что может начать писать в любой момент.
     - Мне надо спешить. Рука Виталия сжалась сильнее. Красивое лицо Анны слегка покрылось краской и приобрело выражение женщины, которую подвергли страшной пытке.
     - О! - вырвалось у нее из груди. Она не удержалась - и трусики совсем немного, но промокли. Она сжала бедра и пропихнула свою свободную руку себе между ног.
     - Виталий! Мне нужно быстрее туда! - взмолилась она.
     В глазах Виталия отразилось возбуждение. Он еще сильнее сжал руку своей матери, не позволяя ей сдвинуться с места. Лицо Анны вспыхнуло жаром, как только она почувствовала, что теплая струйка начала просачиваться сквозь трусики и колготки. Она почувствовала, как струйка побежала по ее бедрам. Ее охватила паника.
     - О, Виталий! - вскрикнула она. Анна уже не могла ее остановить. Она писала в свои трусики, стоя рядом со своим сыном. Она почувствовала, как трусики стали влажными, а струйка по-прежнему стекала вниз по ее ногам и туфлям. Виталий взглянул вниз и понял, что произошло. В его молодых глазах заблестел странный свет. Анне показалось, что сыну хотелось, чтобы она написала в свои трусики. Она никак не могла понять, почему ему хотелось, чтобы она оказалась в этом замешательстве.
     Она посмотрела вниз на его шорты и заметила, как головка его члена уперлась вверх. Ей было ясно, что сын возбудился. Она посмотрела вниз на свои ноги и увидела струйку, блестевшую на туфлях, затем она вновь подняла глаза и взглянула в его лицо. Она пыталась ослабить напор струи, и ей это удалось, правда, очень плохо. Тепло и влага между ее ногами привели к тому, что клитор ее вздулся, а покрытые волосиками губы ее пизды вспыхнули. Она чувствовала, что сейчас не кончит, но в то же время ей было ясно и то, что в конце концов это произойдет. Она знала это из своего опыта.
     Анне никогда не приходилось писать себе в трусики подобно тому, как это произошло сейчас. Раньше, если ей не удавалось добраться немедленно до ванной, она иногда слегка подмачивала трусики, но совсем чуть-чуть. А сегодня они были мокрыми насквозь. Струйка бежала вниз по ее ногам. Ее сын наблюдал за этим, крепко удерживая ее за руку. Он прицепился к ней, словно ему хотелось, чтобы она описалась.
     И в это мгновение она поняла. Именно об этом она и прочла в его глазах: ему доставляло эротическое удовольствие видеть, как она писает в свои трусики. Она вспомнила, как видела его на кровати, облизывавшим ее трусики и запихивающим их себе в рот.
     Дрожь пробежала по ее телу, и, уже ни о чем не думая, она раздвинула ноги. Она уже и не пыталась остановиться писать. Она не сопротивлялась. Держа его руку и глядя в его глаза, она продолжала писать. Лужа у ее ног росла, по внутренней стороне ее бедер растекалась влага.
     Член Виталия напрягся внутри его шорт, недвусмысленно оттопыривая в сторону материал, придавая им вид палатки. Глаза Анны опустились и зафиксировались на нем. Спереди ее юбка уже основательно пропиталась влагой. После того как она раздвинула ноги, стал слышен слегка шипящий звук вырывающейся наружу мочи. Она протянула свою свободную руку вперед, к петушку своего сына, и провела пальцами по его покрытой шортами головке. Затем, истомно вздохнув и обхватив его член своими пальцами, она слегка сжала его.
     - О, мамочка! - возбужденно простонал Виталий.
     Когда Виталий протянул свою руку к подолу юбки и начал задирать его вверх, Анна не стала останавливать его. Почувствовав, как его рука ласково прикоснулась к ее бедрам и поползла вверх, задирая ее юбку, она крепче сжала его древко. Она чувствовала его теплую руку, которая поползла к ее попке, чтобы нежно ощупать ее. Он отпустил ее руку, и Анна не стала возражать, когда он приподнял подол ее юбки спереди. Она отпустила пульсирующий твердокаменный стержень и повернулась лицом к Виталию, как только он задрал ее юбку к талии. Она начала дрожать, оказавшись под его пристальным взглядом. Она продолжала писать, и ее трусики, равно как и колготки, оказались полностью промокшими. Ее ноги были слегка расставлены в стороны, и она чувствовала себя превосходно. Совершенно неожиданно она перестала ощущать замешательство. Ничего, кроме удовольствия. Она взялась за юбку обеими руками, удерживая ее в задранном положении. Именно в это время Виталий положил одну руку на ее бедро, проводя
     другой между ее ног, чувствуя сырость от ее мочи на колготках. Он спокойно
     рассматривал, как золотые капельки вылившейся из нее жидкости просачивались сквозь трусики, а она слегка нагнула голову, чтобы увидеть, как его рука доползла вверх и остановилась в сантиметре от того места, где сходились ее ноги.
     Рука Виталия наполнялась горячей мочой матери, затем переливалась через край и вновь бежала по ногам. Когда он прижал свою ладонь к внутренней стороне ее бедра и нежно провел ею. Анне показалось, что еще немного и она кончит.
     Проведя рукой по ее бедру, Виталий вновь направил ее движение вверх. На этот раз он прижал свою ладонь к пизде. У Анны вырвался стон, как только она почувствовала там его руку и ее бедра слегка дернулись. Виталий прижал руку еще сильнее, чувствуя влажный жар пизды через трусики и колготки. Ее пизда дернулась, губы напухли, и клитор уперся в трусики.
     - Виталий! - задыхаясь, произнесла она, сжимая при этом ногами его руку. Она уже не писала.- О, Боже мой, Виталий!
     Было видно, как его член пытался выскочить из шорт, а на том месте, где отчетливо угадывалась его головка, расползалось влажное пятно. Вытащив свою руку, которая находилась между ног матери, он положил ее на свои шорты. Его рука была покрыта ее мочой, от чего его шорты намокли. Анна смотрела, как он взялся рукой за своего члена. Единственным препятствием между его пальцами и стержнем были шорты. Взявшись своей мокрой рукой за стержень, Виталий начал совершать ею ритмичные, практически не контролируемые движения.
     Сотни мыслей роились в голове у Анны, в том числе о том, что ее сын, вне всяких сомнений, возбуждался, когда видел, как она писает, что он испытывал удовольствие оттого, что она писала в свои трусики, что он держал свою руку на пизде, что он держался за свой член мокрой от ее мочи рукой. Она стояла с задранной до пояса юбкой, ее трусики прекрасно проглядывались через мокрые колготки. Точно так же четко просматривались волосы ее пизды. Анну охватила дрожь от странного и необычного удовольствия. Виталий убрал свою руку, и она увидела, что его шорты были влажными, его член выпирал вверх. Он поднял свои глаза на мать, а затем опустил на то место, где у нее сходились ноги. Он вновь протиснул руку ей между ног и прижал ладонь к ее пизде. Анна задрожала, как только он начал тереть ее пизду рукой. В ней не вызвало совершенно никакого удивления то, что ее сын вновь убрал руку с заветного места, поднес ее к своему лицу и провел ею по щеке, по подбородку и затем по другой щеке.
     - О, Виталий! - нежно простонала она. - О, дорогой!
     Без единой мысли, Анна сняла свои туфли, вступив при этом в лужу, образованную ею же самой, и сняла свои колготки. Затем она сняла свои мокрые трусики. Она опустила юбку, скрыв от его глаз свою игривую, разгоряченную и пушистую пизду. Она подняла свои влажные трусики, предлагая их сыну.
     - Все нормально, мама? - спросил он.
     Улыбаясь, Анна кивнула. Виталий взял в руки трусики и вытер ими свое лицо. По выражению лица можно было сказать, что он пребывал в экстазе. Анна стояла на дрожащих ногах, глядя на него. Ее пещерка наполнилась жаром, клитор стал похожим на узелок, обе половинки попки напряглись в нетерпении. Анна кончила. Ее бедра задергались, глаза засверкали, как только она увидела, что ее сын приложил ее мокрые трусики к своим губам. Оргазм потряс ее пещерку и заставил пульсировать клитор. Она издала нежный стон блаженства и прогнулась слегка вперед, прижимая руки к своим бедрам. Виталий видел, как начали дергаться ее бедра в тот момент, когда он прикоснулся ртом к ее трусикам. Затем он вывернул их наизнанку и вновь поднес к своим губам тем местом, которое было ближе всего к ее пещерке. Анна увидела, как он высунул свой язык и лизнул им трусики. Оргазм усилился, и ее колени чуть было не подогнулись.
     - О, Боже! Я кончаю!
     Виталий принялся с явным наслаждением сосать трусики. Его глаза затуманились, в них отражалась бесконечная страсть. Увидев свои трусики, торчащие из его рта, Анна непроизвольно опустила свою руку к входу в пещерку. Его пенис по-прежнему торчал в шортах, ее глаза опустились и остановились на нем. Виталий вздохнул. И кончил прямо в шорты. У Анны перехватило дыхание, как только она увидела влажное пятно, расползающееся в том месте, где он кончил. Она тут же протянула свою руку к члену, обхватила его своими пальцами и принялась ласкать, выжимая остатки спермы. Своими пальцами она чувствовала нежное вздрагивание его члена и ясно слышала, как он с причмокиванием сосал ее мокрые трусики. С вскриком она опустилась на колени и руками полезла к нему под шорты. Его рука опустилась и потянулась к промежности, но Анна остановила его.
     - Нет! - вскрикнула она и опустила свое лицо.
     Прижав свой язык к влажным шортам, она ощутила вкус его спермы. Еще раз издав стон, она обхватила своими горячими губами скрывавшуюся под материалом головку члена и начала сосать его. Продолжая облизывать грубый материал его шорт, она все лучше ощущала вкус его спермы. Она почувствовала привкус своей собственной мочи, что еще больше распалило ее эротическое воображение. Она сосала, крепко прижимаясь губами, высасывая его сперму прямо из шорт, ее пальцы впились в его бедра, а ее голова все сильнее вращалась при каждом новом разряде оргазма. Через мгновение она подняла голову и посмотрела на сына остекленевшими глазами. Виталий достал ее трусики изо рта и провел ими по ее лицу. В тот же момент, когда он прижал их к губам Анны, она не стала протестовать. Ощутив на нейлоновых трусиках свои выделения, она закрыла глаза, и из ее рта вновь раздались стенания. Ее пизда снова законвульсировала, и в тот момент, когда Виталий прижал трусики к ее губам, она вскрикнула, оказавшись во власти нового оргазма. Ее руки лихорадочно рыскали между ног сына. Наконец перед ее алчущим взором предстал его член. Постанывая в страстном порыве, Анна вплотную приблизила свое лицо к его пенису, ощущая при этом жар его члена и шаров на своей коже. Прикосновение к щеке его еще не покрытых волосами шаров и все еще влажного члена заставило ее сердце биться с бешеной скоростью. Ее руки гладили его ноги с лихорадочной нежностью. Так же нежно она принялась целовать его члена и яйца, ее глаза при этом были полуприкрыты, во взгляде - ничего, кроме вожделения.
     Виталий посмотрел вниз на свою мать. В его лице и глазах было нескрываемое удовольствие. Запустив свои руки в ее волосы, он вращал своим мужским достоинством у ее губ. Запах, исходивший от члена и его яиц, с легким сладким привкусом кружил ей голову с такой скоростью, на которую был способен только ее сексуальный голод. Быстро двигая языком, она облизывала его свисающие шары, заставляя их вздрагивать. Затем ее язык начал совершать кругообразные движения. Все это сопровождалось низкими звуками, напоминающими рыдание. Запихнув свои руки в его шорты, она дотянулась до половинок его молодой попки. Вонзив свои пальцы в его кожу, она прижала его член к своему лицу.
     - О, Виталий! - простонала она и провела своим языком вверх по набухающему члену, пробуя на вкус его ствол, слизывая сладость его спермы. Она вцепилась в его зад и тщательно облизала головку его члена. Из отверстия на его головке вновь появились капельки, и с криком экстаза Анна всосалась в это отверстие, горя желанием поглотить все до последней капли. Подняв свое лицо, она принялась разглядывать его члена. В ее глазах вспыхнул огонь, а язык медленно заскользил по иссохшим губам.
     - Виталий! О, миленький!
     Анна жадно приблизила свой рот к острию его копья. Она прижалась ртом, и головка медленно раздвинула ее губы. Гладкое острие проникло в ее рот, и кожа Анны покрылась мелкими пупырышками. С диким криком, не в состоянии сдержать его в своей груди, она целиком захватила его пенис ртом. Его головка прикоснулась к ее гортани. Древко горячо пульсировало, плотно прилегая к языку и небу. Ее губы дрожали и пылали. Продолжая держать его член глубоко во рту, она стонала, кричала и завывала. Она убрала одну из своих рук с его зада, опустила ее в них прямо под свою юбку. Она начала неистово тереть своего пушистого зверька, ритмично запуская к нему в отверстие свой палец, отчего можно было слышать чавкающие звуки. Ее глаза поднялись к лицу сына, из ее рта торчал его разгоряченный и твердый член.
     - М-м-м... - промычала она и вынула предмет мужской гордости изо рта. - О, сыночек! Ты такой сладкий! Виталий... радость моя, мне... нужно... Ее глаза покрылись туманной пленкой, в то время как она продолжала манипулировать пальцами в своей пещерке.- Мне очень хочется отсосать у тебя, Виталий!
     Анна не стала дожидаться его ответа. Она вновь взяла в рот его древко и жадно присосалась к нему. Затем ее язык побежал по стволу, и вновь член оказался в объятиях теплой влаги. Она чувствовала, как при этом ее зверек сжимается в напряжении под ее пальцами. Она жадно и с шумом сглатывала, издавая хлюпающие звуки, вылетавшие у нее из-под мастурбирующих пальцев. Она закатила глаза, на ее лице отражалась бездумное удовольствие. Очень скоро выяснилось, что сглатывать нужно чаще, чем она предполагала, поскольку капельки спермы непрерывно попадали ей на язык. Они по вкусу напоминали дикий мед, и ей казалось, что этих сладких капель ей так и не хватит. Ритмично засовывая свои пальцы к себе в пещерку, Анна другой рукой впивалась в зад своему сыну, притягивая его сильнее к себе и пытаясь сделать так, чтобы член уперся ей в горло. Ее обуяло желание заглотить его пенис полностью, без остатка.
     Его член удобно разместился у нее во рту. У нее оставалась даже место для того, чтобы иметь возможность вращать языком. Ее губы заскользили к основанию древка, так что головка оказалась у ее гортани. Она еще плотнее сжала губы вокруг основания. Ее пальцы приблизились к бороздке на его заду, она почувствовала, как они наткнулись на плотную складку его маленького заднего прохода.
     - О, мамочка! - наконец простонал Виталий. - Мамочка!
     Он расставил пошире ноги, приподняв бедра и глядя, как мать с остервенением сосала его шланг, его хуй при этом ритмично исчезал в теплой влаге. Он с силой прижал свои шары к ее подбородку и сделал несколько вращательных движений бедрами около ее лица.
     - М-м-м-м! - нежно простонала Анна, потирая его задний проход кончиком пальца в тот момент, когда она с силой в очередной раз всасывала его дудочку в себя.
     - О, мамочка, как здорово! - вскрикнул Виталий и начал изо всей силы, забыв обо всем на свете, ритмично тыкать своим пенисом ей в рот. - У тебя там так жарко, мамочка! О, мама, соси... соси... соси еще!
     Анна всхлипывала и стремительно опускала свое лицо вниз, навстречу поднимающемуся члену. Ее губы сталкивались с основанием его древка, совершенно не обращая внимания на то, повредит это ее губам или нет. Отсасывание шланга ее мужа не могло сравниться с тем, что она переживала сейчас, казалось, что ничего слаще, чем хуй ее сына, ей не приходилось и пробовать. Его слова оглушали ее, и она была довольна тем, что он всовывал и высовывал свой кинжал в ее рот, словно в пылающую, влажную пещерку. Она с остервенением терла его заднюю дырочку своими пальцами, заставляя его выстреливать густым, сладким соком спермы прямо в ее гортань. Приглушенный визг вырвался из ее занятого членом рта в тот момент, когда ее пещерка сжалась, а затем забилась в конвульсиях, пораженная мощным оргазмом. Губы ее зверька, покрытые волосками, наполнились соком, который капельками стал стекать вниз. Ее зверек сжался и на несколько мгновений ухватился за ее палец, не желая его выпускать из своих жарких объятий.
     Виталий ухватился за затылок своей матери и с силой прижал его к рвущемуся вверх члену, который уперся прямо в ее гортань.
     - О-о-о, мама! - вскрикнул он и кончил.
     Кипящая сперма фонтаном ворвалась в рот Анны, словно нектар. Ее глаза закатились от охватившего ее экстаза в тот момент, когда его сперма, горя и обжигая все на своем пути, сползала по горлу. Ее пизда сжалась и замерла, зайдясь в самом мощном оргазме, который ей когда-либо пришлось пережить. С шумом она сглотнула сперму, наслаждаясь сладостью его молодых и нежных шаров.