Часть первая
Злодейка судьба

Дядя Миша крепкий пятидесяти трехлетний мужик. Сейчас он живет в забытой богом деревне, до соседней деревни, чтобы купить хлеба нужно пройти 7 км лесом и лугами с высокой травой (а зимой по снежной целине). В молодости он никогда не мечтал о такой замкнутой жизни, но судьба решила за него.

В 30 лет он развелся с женой и начал скитаться по стране, тогда еще Советскому Союзу. Он везде находил работу, так как руки были у него прямо золотые, - подкачал характер замкнутый, но гордый. Из-за него дядя Миша долго не задерживался на одном месте.

Однажды в пьяной ссоре дядя Миша ударил ножом своего собутыльника, а тот возьми да и помри. Срок дяде Мише дали так не большой не маленький – 6 лет общего режима, за бытовуху.

Дядя Миша не горевал в тюрьме, все время находил себе занятие даже после работы в цеху, где зеки делали искусственный камень. Он плотничал, вырезал из дерева разные нужные вещицы и просто игрушки.

Однажды он сорвался на двух молодых молдаван, которые испортили совсем новую опалубку, те бросились в драку. Дядя Миша не мог справиться с двумя молодыми парнями, они повалили его и начали пинать.. Кровь застилала ему глаза, затрещали ребра. Вдруг откуда не возьмись, возник Кречет. Одним движением он схватил обоих молдаван за шкирбаны и с такой силой бросил их об стену, что они просто сползли по ней, оставляя кровавые следы.

-Вставай дядь Миш! – Кречет не подал ему руки, не принято, он блатной, а дядя Миша пассажир.

Дядя Миша с трудом поднялся и, даже немного стесняясь, шептал слова благодарности, которые Кречет и не думал слушать, эффектно исчезая в проеме двери.

Раньше дядя Миша не очень интересовался, что там происходит в блатном мире, он был не бугор, и никаких дел к нему у блатных не было. Но после этого случая блатные, он заметил, стали к нему иногда обращаться. Иногда просили что-нибудь смастерить, ложку там резную или шкатулку. Дядя Миша очень старался, выполняя заказы, вкладывал всю душу – и блатные хвалили его творчество.

Когда это случилось, дядя Миша и сам не заметил. Но однажды он поймал себя на мысли, что втихаря любуется Кречетом. Дядя Миша не пялился на него, наблюдал издалека, как бы невнимательно, равнодушно, но в глубине души ему было стыдно перед собой: крыша, что ли едет от одиночества?

Кречета звали Асланом, отец был у него чеченец, а мать – дядя Миша не знал. Аслану было 28 лет, он отбывал громадный срок – 15 лет. 5 лет строгача он уже отмотал, и вот уже 3 года, как парился на нарах в местном «санатории». Он был высокий, очень крепкий парень. Его смуглые бицепсы украшали татуировки, сделанные, возможно, и в строгаче – делал настоящий художник. Большие, почти черные глаза, полные кавказской гордыни, слегка кривящиеся в усмешке тонкие губы, впалые смуглые щеки, всегда чисто выбритые, несмотря на мусульманский обычай. Он говорил совсем без акцента, так как родился и вырос в Краснодаре, так чуть-чуть сильнее ставил ударения на некоторых словах.

Однажды дядя Миша увидел его без майки. Тюремные штаны сидели на нем как хорошо подогнанный камуфляж, слегка спадая с талии. Через весь живот к груди у Аслана шла аккуратная дорожка мягких черных волос. Грудь тоже была слегка волосатой. Аслан повернулся спиной, и дядя Миша даже засмущался, разглядывая, как переливаются под блестящей смуглой кожей стальные мышцы спины.

К петухам отряда (их было четверо) у дяди Миши было странное отношение: бедолаги. «И как можно получать удовольствие – думал он иногда – натягивая на шишку измученное, избитое, заебанное чуть не до смерти тело такого неприглядного вида».

Он не ходил к петухам, если на его глазах начинали драть петуха, он старался не смотреть. Год назад, правда, появился один симпатичный петушок Антошка, но дядя Миша знал, что Антона и тронуть нельзя – эта «Тоська» - соска авторитета Кита.

Остальные трое петухов являли собой жалкое зрелище, хотя один из них «Валюша» работал только для блатных, но могучий блатарь Мерин бил его каждый раз, когда у Мерина бывали осечки, явно не по «Валюшиной» вине.

Кит любил Аслана как сына и доверил ему опустить Антошку, вроде как по наследству передал.

Однажды надрачивая дядя Миша подумал, что с удовольствием посмотрел бы, как Аслан натягивает на свою елду симпатичного 19-летнего Антошку, как кривятся в усмешке тонкие губы Аслана, как он шлепает (наверно) своими ручищами по крепкой еще молодой Антошкиной попке.

Эти мечты помогли ему очень быстро кончить, но сильно напугали его: «Бля, старый дурак, что он меня, смотреть, что ли позовет?»
Однажды дядя Миша обстругивал на дворе доски для новых собачьих вольер и стал невольным слушателем разговора, который он еще не раз вспоминал в последствии.

Кречет и Питерский крутой бандит Санька Болт мирно курили, дядя Миша был для них, видимо, вроде мебели, они спокойно наблюдали за его работой.

-Кречет, зря ты не хочешь, нормальная баба – говорил Болт..

-Сам еби своих отставных блядей, вот на прошлой неделе к тебе приезжала, помнишь? Чё ты не позвал меня?

-Ты чё это же моя племянница, ты её видел, да? – Болт заерзал на ящике.

-Ну не жена же! Я за твой поганый язык третий год здесь впрягаюсь, а ты для меня племянницу пожалел, словно я мишура какая…- Кречет сплюнул сквозь зубы.

-Ей 16 лет – Болт прикурил вторую от первой сигареты.

-Я заметил, что не полтинник.

-Если на то пошло, мне твоя сестра Тамила тоже очень понравилась – Болт улыбнулся, демонстрируя ровные желтые зубы.

-Хуйню порешь Болт, мусульманская девушка, которая девочкой мужа ждет, под тебя разве ляжет?

-Почему бы и нет, твоя сестра, что замужем?

-Нетронутая вдова – Кречет облокотился на сарай.

-Это как?

-Тот, кому она была обещана, на войне погиб, снайпер федерал бля…

-Ну, так ей лет-то, еще 20-ти нет, что ж она теперь замуж не выйдет? Я брюнеток не любил никогда, но твою сестру увидел просто охуел…

-Она решила сама, что будет хранить ему верность – Кречет слегка свысока смотрел на Болта – Магомет был настоящий человек, не чмо какое-нибудь. Я её решение одобряю.

-Пиздец у вас законы…- Болт поднялся – ладно, поговорю с племянницей, может еще приедет когда-нибудь…

Дядя Миша не знал, чем кончилась история с племянницей Болта, но эту хрупкую девушку он видел однажды, спускающейся к лагерю с холма. Это вызвало у дяди Миши новые эротические фантазии на тему половой жизни Аслана.

***
Время все-таки шло. За три дня до звонка дядя Миша решил привести в порядок столярку и попросил у начальников отпустить его после вечерней переклички в свою любимую мастерскую. Дядя Миша не очень радовался скорому освобождению, потому что мог он поехать жить только в деревню, в старый отцовский дом, который еще не известно, был ли пуст и не сгорел ли вообще.

Он спокойно убирал мусор и вдруг услышал как в соседнее помещение, склад пиломатериалов, резко ввалились двое..
Дядя Миша заглянул в щелку, но ему было их не видно.

-Тоха давай, поласкай его ротиком - этот голос дядя Миша узнал бы из тысячи.

Послышались такие нескромные стоны, что у дяди Миши в штанах началось нехилое движение. «Бля, Асланчик, как тебе приятно, сынок» - подумал дядя Миша, освобождая свой напрягшийся член.

Антошка видно хорошо работал ртом и Аслан, выдыхая, бросал ему всякие ласковые и не очень слова. Для дяди Миши было большим открытием, что Кречет, довольно жестокий и немногословный даже с блатными, способен на такую нежность к своему петушку.

Вскоре дядя Миша услышал сладкие раскаты мужественного голоса Аслана, и все стихло..

Дядя Миша ждал, чтобы они ушли, чтобы спокойно подрочить, но вдруг через свою щелку, он увидел, что помещение чем-то тускло, осветилось и прямо перед ним на рулон брезента сел Антошка. У Антошки были расстегнуты штаны и его очень даже приличное хозяйство, сантиметров 18, слегка раскачивалось в боевом положении.. Дважды щелкнула зажигалка, и дядя Миша услышал 3-х минутную лекцию Аслана о пользе обрезания. В которой четко сквозила мысль, что Антошке обрезание делать совсем не обязательно.

Они покурили, раздался шлепок, видимо по заднице Антона и теперь дядя Миша видел, что Антон стоит боком к нему, упираясь, видимо, в доски руками. Аслан сильно толкнул его сзади, Антошка заохал и свел коленки.

-Ну, ну… ну все уже, щас будешь кайфовать…- смуглая рука гладила белую Антошкину булочку – Бля, у тебя каждый раз как первый… но это не хуёво, а…а , бля, терпи!

Он начал потихоньку толкать Антона, а через две-три минуты они уже стонали от удовольствия дуэтом. Антошка тянул попку к Аслану все больше и больше. Дядя Миша недоумевал, почему у Антошки от всей этой болезненной, наверно, процедуры, не падает член. Но дальше он увидел нечто совсем ему непонятное, Антошка потянулся к своему достоинству рукой и тут же получил по руке.

-Куда! Охуел мои вещи трогать?! – длинные смуглые пальцы загребли Антошкины яйца и слегка подрачивали член.

Вскоре Антошка начал поднывать совсем как девчонка.

-У-у-ум , у-ий, а…а…а, Аслан, перестань – Антон тянул его руку прочь от своего члена – ты будешь опять сердиться!

-В тот раз мне понравилось, я тебя обложил, «чисто для профилактики», как Болт скажет, так что не рыпайся…

Вскоре дядя Миша увидел, что Антон, повисая на руке Аслана и на досках впереди, самым натуральным образом кончает, пачкая спермой пальцы Аслана. Антон чуть не упал, и они шагнули вперед, Аслан крепко сжал его попку обеими руками. Теперь дядя Миша видел смуглую накаченную задницу Аслана и немного Антошкиной попки. Аслан даже передернул бедрами от удовольствия, ощущая сокращения Антошкиного сфинктера.

-Бля, это самый охуительный момент! А теперь Тоха держись! – и Аслан начал трахать его с большой амплитудой и все быстрее и быстрее.

Раздался рёв и грохот стоящих у стены реек, которые Аслан видимо задел рукой, дядя Миша вдруг ощутил очень сильный прилив в пах, член в его руке задрожал, запульсировал. Ему пришлось отвлечься и посмотреть вниз: на стену струйками летела сперма.

Когда дядя Миша снова посмотрел в щелку, то увидел недюжинную, еще не упавшую елду Аслана, которую он бережно заправлял в трусы. Глазом опытного столяра дядя Миша прикинул, что это хозяйство наверно сантиметра 22 длинной и под пятерку в диаметре. Они погремели, видимо, приводя в порядок помещение, и затихли, скорей всего закурили. Дяде Мише их было не видно.

-Бля, ты куда мостишься, сучонок? – недовольно выдавил Аслан.

-Ну, пожалуйста-а, никто же не видит – пропел звонко Антошка.

-Бля, охуительно ты устроился тут, сосешь у авторитета, подставляешь жопу под любимый хер и никто тебя больше не трогает…Кит бережет тебя, на общаг не бросает.

-Да, я за Кита каждый день молюсь, за его здоровье…ему все-таки 55 лет уже.

-Правильно делаешь, сколько тебя Кит пользует?

-По четвергам,…но тебя я вообще обожаю. Я бы даже каждый день не отказался… - Антошка чем-то слегка шуршал.

-Эй! Бля! Ты щекой там тереться будешь, ща опять в рот вставлю – Аслан явно не сердился..

-Вставляй…

-Охуел, так со мной разговаривать? В отряде ты, бля, моль – не видно тебя и не слышно, даже не кукарекаешь, а как спрячешь тебя куда, так ты выебываешься, забыл кто ты! – Аслан поднялся и замаячил перед щелкой. – На спинку падай, сможешь еще раз кончить?

-Ой, так я тебя заляпаю…

-Оближешь.…Спешить не куда. Сегодня Мерин себе из нового привоза двух будущих петухов отсчитал, опускают сейчас, скорей всего…Бля, терпеть не могу эти вопли…

-Аслан, а помнишь первый раз, как ты меня,… когда Кит пальцем указал…

-Это хорошо, что ты сразу расплакался и зад подставил. Если б начал пантоваться передо мной, сразу в больничку бы,…а там такое леченье, зажмурился бы…Короче, повезло тебе Тоха, что твою смазливую рожу первым увидел Кит, а не Мерин.

-А-а-ах! Ой, как второй раз подряд здорово!

-Бля, на Мисс Санкт-Петербург не променяю, тебя козленок ёбаный…

Еще четыре часа дядя Миша наслаждался зрелищем и сладкими звуками с перерывами на перекуры за тонкой стенкой.



Часть вторая
Доча

Вот прошло уже три года, а дядя Миша не забыл той ночи и не забудет наверно никогда.

Уже три года он безвылазно жил в деревне, плотничал, рыбачил, изредка охотился на лису, на уток. Завел себе курей и двух очень умных лаек.

Вся деревня состояла из 6-ти жителей: трех богомольных старух, которым было за 90 лет, дяди Миши и двух молодых парней, год назад ушедших на дембель двоюродных братьев.

Старухи жили за озером и с дядей Мишей общались крайне редко и то только здоровались. Братья Женька и Никитка, наоборот, с дядей Мишей дружили и помогали ему иногда, если требовалась большая физическая сила, праздники с ним отмечали. Они были вроде фермеров, много посадили всего и нашли покупателя на урожай. Точнее нашел Женька, который ездил искать работу в город, но с работой ему не повезло. Зато по осени в деревню приехал шустрый мужичок и, загрузив свою грязную, побитую фуру всеми дарами поволжской земли, значительно поправил материальное положение братьев и дяди Миши.

Наступила зима, время покоя в деревне. От скуки Женька с Никитой просто с ума сходили, особенно из-за отсутствия женщин. Вся их развлекуха состояла из утренних дрочек на пару с братом, пьянства и редкой охоты на лису с дядей Мишей.

И вдруг…

-Жек, гля, это как понимать? – Никита указывал в окно.

-Бабенка какая-то? О-оо! Это к дяде Мише, не хуевая тётенька…- Женька прилип к окну – Может родня, ему какая, она вроде похожа на него, а?

- Как она только доехала на такой тачке. Посадка, какая низкая, гля? – Никита указывал на тёмно-синий Фольцваген Гольф, стоящий у дома дяди Миши.

-Бля, вот мудак, машину разглядывает – Женька начал одеваться.

***
-Пап! Здравствуй, господи, как ты тут в глуши такой только жив еще! – Ксюша, скинула легкую шубку и между коротким свитером и штанишками на бедрах, мелькнул красивый плоский животик с татуировкой вокруг пупка.

Дядя Миша слегка опешил. Он не видел дочку 20 лет, когда он уезжал, она была ученицей 3-го класса, маленькой хрупкой болезненной девочкой, а тут…

- Старушки, там… они показали мне твой дом, блин, старухи, такие как в сказке, по сколько им лет-то?

- Доча?! Как ты вообще нашла меня и зачем? – дядя Миша чуть не плакал от смешанных чувств.

- Меня тут в одну престижную фирму на работу не приняли, сказали - родственники имеют судимости, я стала рыться,…оказалось, это ты у нас отбывал…

- Прости, доча, я не хотел тебя подвести с работой… - он принял в объятья дочку, коснувшись её холодной щеки. Короткое прикосновение её небольшой крепкой груди было весьма волнительно. – Я…я щас, что-нибудь соберу на стол, у меня наливки есть,… какую лучше малиновую или черничную? Не самогоном же мне тебя угощать…

- Пап, да это всё мелочи, я очень рада, что ты живой, здоровый, вон еще даже мастеришь тут какую красоту – она взяла резную полочку в руки – а наливку можно любую…я пить не умею, так чисто символически подымем за встречу!

Ксюша привезла отцу небольшой музыкальный центр. Она покрутила настройку радио, и из небольших колонок полетел удивительно качественный звук знакомых дяде Мише песен старой итальянской эстрады.

-Ретро-эф-эм! Ты наверно, слушаешь такое, мама слушает! – Ксюша шлепнулась на кровать и сняла носочки. – Можно, я босиком у тебя похожу? Я люблю по дереву…

- Ой, да что ты спрашиваешь… ходи, как хочешь, садись, щас выпьем помаленьку, ты мне расскажешь про Москву, про себя – дядя Миша смотрел на её аккуратные маленькие, очень чистые пальчики на ногах и даже это его волновало.

Они выпили. Ксюша рассказала, что мать уже 18 лет замужем за военным, сейчас он полковник, родила еще ребенка. Ксюшиному брату 16 лет. А она, Ксюша, вышла в 18 лет замуж за важного подмосковного чиновника и живет в небольшом подмосковном городе – 25 км от Москвы. Муж у нее не плохой человек, только до безумия, занятой, а дома – скучный и ворчливый. Все 14 лет, что она замужем, она у него как домработница, ни ласки, ни разговоров по душам. Но у неё есть близкая подруга, очень близкая.

-Может, ты не поймешь, хотя ты сидел, должен понять – сказала Ксюша, слегка покачиваясь от 150 грамм черничной наливки – Даша моя любовница, так как муж мой, человек в городе известный, я не могу компрометировать его, а про двух подруг, кто подумает?

Дядя Миша сделал вид, что пропустил мимо ушей, но, рассматривая её, он заметил, что в ней есть что-то от озорного мальчишки. Она очень резко двигалась, не так как подобает 32-летней жене городского чиновника, была подтянутой. Её очень похожее на дядю Мишу лицо было симпатичным, но это было лицо смазливого мальчишки 15 лет. Ни морщинок, ни ямочек на щеках, брови как черточки; тонкие губы не были увеличены губной помадой, а накрашены точь-в-точь по линии губ и очень бледно. В карих глазах играли задорные огоньки. «Как молодо выглядит дочка – подумал дядя Миша – там у них в Москве разные средства…»

Дядя Миша скупо рассказал о себе, и о своем нынешнем житье.
-О-оо! – горячий интерес заиграл в Ксюшиных глазах – Такие молодые у тебя соседи по 22 года?

-Жеке 22, а Никите 21 еще, только ты к ним не ходи одна, дочь... здесь не Москва…

-Вот именно, пап, ты же не будешь стучать моему мужу, правда, ведь? – Она подошла к окну.

При слове «стучать» дядю Мишу аж перекосило всего:

-Я мужа твоего знать не хочу, урода, который довел красивую молодую бабу до того, что она лесбиянкой стала! – выпалил он в пьяном запале. – Но с этими братьями ты поосторожней. Их двое все-таки, с одним завяжешься, другой обидится…

Дядя Миша в отличие от Ксюши хлебал наливку целыми стаканами, и следующий стакан показался ему уже лишним.

-Доча, я, пожалуй, прилягу, что-то я давно наливки не пил, а она тоже не компот. Несмотря, что сладкая – он, покачиваясь, прилег сверху на лоскутное одеяло.

- Пап, да ты не церемонься со мной, я не пропаду…- с этими словами Ксюша накинула шубку и пошла … в гости.

***
Никита стоял у забора, увидев, приближающуюся Ксюшу, тут же сообщил брату.

-Она к нам, что делать будем?

-Отдерем, что же еще, когда другой раз представиться такой случай? – Женька возился возле бани.

-Надо хоть узнать, кто она дяде Мише – заволновался Никита.

-Не жена, будь уверен,…баня почти готова! – Женька разогнулся и увидел прямо перед собой фантастическую городскую дамочку в короткой шубке..

-Очень кстати! – отпарировала Ксюша.

-Что кстати? – Женька покраснел, как пионер.

-В баньке попариться с дороги, или к вам нельзя? – она окинула взглядом обоих братьев.

-Вообще-то мы сами вас пригласить хотели, но не знаем, как вас звать – нашелся Женька.

-А давайте на «Ты», что я такая старая или начальница над вами, меня Ксюша зовут…

-Женя.

-Никита.

-Очень приятно! Сейчас я сгоняю за чистым бельем, полотенцем, и приду к вам, договорились?

Братья удивленно закивали.

***
-Пиздец, Никит, на ловца и зверь бежит – Женька налил себе стаканчик для храбрости.

-Может она и не думает, что у нас на уме, мне тоже налей.

-Бля, Никит, а кто первый?

-Ты, Жек! Уламывай ее, как хочешь, у тебя язык подвешен,… я только всё испорчу – Никита опрокинул в рот стакан самогона и, закусив огурчиком, добавил – Это, поди, дочка Петровича, она с ним одно лицо прямо.

***
Они немного посидели в большом предбаннике. Познакомились поближе.

-Ну, пацаны, париться-то уже можно, или мы ждем чего? – спросила Ксюша.

-Раздевайся, мы отвернемся…- краснея, еле выговорил Никита.

-Я что такая страшная, что вы отвернетесь? – хитро улыбнулась Ксюша. – Давайте тоже раздевайтесь, а то мне одной неловко.
Братья переглянулись.

-Могут быть последствия – хихикнул Женька. – Мы здесь уже год безвылазно, я-то вообще полтора, а природа она… с ней не поспоришь…

Ксюша уже сняла свитер и осталась в тонкой маечке, через которую четко выделялись сосочки на её крепкой груди второго размера

- Я в дом пошел! – Никита встал и пошел на улицу.

-Он что обиделся? – не поняла Ксюша.

- Нет, он у нас стеснительный очень – улыбнулся Женька, раздеваясь по пояс. – А дядя Миша знает, что ты к нам пошла?

-Да, он не возражал – Ксюша скинула штанишки. Женька сглотнул слюну, рассматривая её сочную попку в стрингах и крепкие ножки очень правильной формы.

-И мне штаны снимать? – на всякий случай спросил он.

- А ты в штанах обычно в баню ходишь что ли? – она подошла к нему почти вплотную, чтобы взять из пакета шампунь.

Женька не выдержал и прижал её к себе, слегка прикоснувшись губами к её губам.

-Я еще не разделась, а «он», как лом чугунный у тебя, целоваться будем? – Ксюха весело смотрела на него снизу вверх.

-Еще поцеловать? - Женька слегка смущался, несмотря на то, что ему хотелось до ужаса.

-Ты еще не целовал меня, открой рот – её язык вошел в его рот и вкус черничной наливки смешался с терпким вкусом настоянного на зверобое самогона.

Что она творила у него во рту!

А что творилось у него в штанах!

-Подожди – Женька освободился из её объятий и сбросил штаны, трусы и обрезанные валеночки, носков на нем не было – Это так в Москве целуются?

- И в Амстердаме тоже наверно так же… и в Париже… – засмеялась она. – Ты щас кончишь, через минуту наверно, давай в ротик.

-Что в ротик? – Женька потянул эластичную маечку, Ксюша села на корточки и майка осталась у него в руках. Его дымящийся конец погрузился в ласковый умелый рот. – О-оо-оо! Ай-ай… ты чё я же…а-аааа-аа!

***
-Ты чё все проглотила? – удивился Женька, слегка отдышавшись.

-Ужас! Вы тут с голодухи стаканами кончаете. – Она поглаживала его по черненькой мягкой дорожке идущей от пупка.. – У тебя хороший размер, сантиметров 20, да?

-Не мерил.… Очень приятно было, куда он там только у тебя поместился? – Женька чувствовал, что для того чтобы член упал ему надо кончить еще раза два, как минимум. – А на вкус она как, противная ведь наверно?

- Попробуй! – и её губы снова ворвались в его рот.

Вкус у неё во рту был непривычный, но не противный.

- Пошли, попаримся, помоемся – Женька неловко стянул с неё тугие стринги, несколько раз коснувшись головкой члена её тела. Вся полоска внизу трусиков была влажной, Женькин член непроизвольно дрогнул. «Бля, не могу больше, ща как всажу ей» - подумал Женька.

Ксюша зашла в душистую парную.

- Ах, как давно я в русской бане не была, в сауне все-таки не так…

-Ксюша, миленькая, пожалуйста, не сердитесь… - Женька, нагибая, потянул её за попку и, ткнулся членом между обеих дырок.

Она поправила член во влагалище. Женька был в восторге…

***
Никитке не сиделось нигде, ни дома, ни на лавочке: он покормил свиней, помыл посуду, что обычно делать не любил, покурил раз пять. « Бля, пойти, что ли к ним, что там Жека?…как бы не помешать…» - он заглянул в мутное окошко бани и остолбенел – «Мама дорогая, я тоже так хочу!»

До армии у Никиты был один половой контакт в 15 лет, когда здешняя разведенка Марина спьяну налетела на него. Через месяц Марина вышла замуж и уехала с мужем в райцентр. В армии он просто тупо дрочил все два года.

Женька раньше жил в большом селе за 60 км отсюда и до армии у него была веселая жизнь с приезжавшими на практику студентками ветеринарного техникума, раз десять ему посчастливилось потрахаться, и в армии он ходил в самоволочку к одной старой деве, сельской учительнице. Пока он был в армии, случилось несчастье, их дом сгорел - Женькины родители погибли - задохнулись в дыму. Старшая сестра не захотела приютить брата, у нее уже было двое детей и муж, и жили они в небольшой двухкомнатной квартире в Саранске.. Поэтому Женька поехал к тетке и застал её почти при смерти, у неё были больные почки, болезнь была запущена и сколько Женька не доставал ей всяких лекарств, ничего уже не могло помочь. Никита, вернувшись из армии, мог только уронить скупую слезу над могильным холмиком на окраине почти пустой деревни.

Братья стали жить вдвоем. Женька был много должен сестре за лекарства, и Никита разрешил продать старинные мамины иконы. Иконы (а их было 23, большие были явно ценными) в Нижнем оценили недорого, но с сестрой Женьке хватило рассчитаться. Быт у них начался прямо с нуля, бывали дни, когда они ели одну пустую картошку, но Женька был редкий оптимист, а Никита упорный трудяга и это помогло им привести в порядок свое хозяйство и даже обзавестись кое-каким инвентарем.

Ну и, конечно, дядя Миша помог. Запасы, которые он не успевал никогда съесть за год, он просто отдал братьям, дал им самодельной деревянной посуды. Разрешил пользоваться его лодкой для рыбалки. И много еще чего…

Никита весь, дрожа от желания, сидел в предбаннике, завернувшись в простынь, и слушал возню и стоны за стенкой: «Бля, так с ума сойти можно, надо разок подрочить, что ли» Никита кончил разок, но дрожь прошла минуты на три. « Бля, Жека, щас замучит её, а я как же? До завтра ждать буду что ли?»

Вдруг, с шумом распахнулась дверь, и Ксюха с Женькой распаренные и измученные, но довольные, попадали на лавки в чем мать родила.
Никита даже вскочил от неожиданности.

- Жек, я все понимаю,… но мне тоже… хочется вообщем… - пробубнил Никита, безумными глазами глядя на Ксюшины прелести.

- Ксюш, я не знаю, как ты к этому отнесешься… - Женька еле дышал – но мы с Никиткой все делим на двоих поровну…

- Да мне хоть разок… - проскулил Никита.

Ксюха расхохоталась.

-А Никитка у нас умеет целоваться? – спросила она, еще смеясь – Или так же как ты?

- Как в Амстердаме, конечно, не умеет – Женька обернул полотенце вокруг бедер.

- Ну, так научи его, передай опыт…- улыбалась Ксюша.

-Я?! – Женька подумал, что она шутит.

-А что я тут приехала обучать вас, что ли, да еще по индивидуальной программе – Ксюша тоже укуталась в полотенце.

- Но! А, да ладно, щас покажу тебе Никитка – и Женька проник языком в губы брата.

Никитка пытался сначала вырваться, но потом успокоился, не мешал Женьке. И вдруг, резко оттолкнул его и выскочил прямо на улицу. Через пару минут он вернулся.

- Жек, ты сдурел, что ли? Это разве поцелуй?

-А, по-твоему, что это? – заинтересовалась Ксюша.

-Не знаю, но от поцелуев, не… не бывает…

-Когда долго терпишь, то бывает – успокоила его Ксюша.

-Но, ведь Жека, не девушка, как же так получилось – застеснялся Никитка. – Жек, ну ты тоже хорош, как ты мог?

-Никит, давай теперь, повторим, чтоб ты не забыл – Ксюша подошла и уселась на колени к Никите, лицом к нему. Она приблизилась к его курносой мордашке. Он послушно расслабил рот.

И тут Никита понял, особой разницы нет, с девушкой или с парнем целоваться, главное, как, и чтоб этот человек был тебе приятен.

Никита был поплотнее эффектного, жилистого, Женьки, и на лицо попроще. Но в этой простоте для городской модницы тоже была своя изюминка.

Они были почти одного роста, где-то по 180 см, оба с темными, почти черными волосами. У Женьки были карие глаза, а у Никиты серо-голубые.

Пока они целовались с Никитой, Ксюха ловко проникла под простынь и поглаживала Никиткин опять напрягшийся член. Никиткина палка была намного меньше, чем у Женьки, около 16 см. и намного тоньше: «Блин, ведь говорила, раздеваться вместе, теперь после Женьки, я его уже почти не почувствую» - подосадовала Ксюха про себя. Она легонько подправила член в промежности и, закончив целоваться, оделась на него. Никита, который трахался во второй раз в своей жизни был на седьмом небе, но Ксюха была собой не довольна..

-А вдвоем сможете? – Ксюха обернулась на Женьку. – Жень, сможешь еще раз?

-И не раз золотце – Женька подошел поближе к ним. – А как это вдвоем?

- Ты, Жень вставишь мне спереди, я вон на эти поленья встану, а ты, Никитка в попку – она погладила Никиту по волосам и прижала свой нос к его носу. – Только меня надо придерживать! Там увлажняющий гель у меня есть: очень подойдет как смазка… - она слезла с Никитки и достала из пакета бутылочку с красивой крышкой.

Ребята как-то напряглись, словно это было ответственное боевое задание. Никита даже наморщил лоб, хотя Ксюша замечательно нанизалась попкой на его член, только легка наморщив носик. Они очень крепко держали её за талию и попку.

-Начинайте двигаться!

Никитка начал прикидывать, как они должны двигаться вдвоем. В это время Женька уже сделал несколько качков.

-Ух, ты Жек, я твою еду чувствую, словно она прямо рядом!

-Давай тоже качни, чтоб я твою почувствовал, мне тоже интересно – Женька уменьшил амплитуду, и почувствовал, как по его члену скользит Никиткин – Не хера себе, классно то как, Ксюш! Ты раньше так уже пробовала, да?

-Давно, в детстве почти, не с такими клёвыми мужиками, но запомнилось…

Они начали дружно работать. Иногда делились впечатлениями через Ксюшино плечо.

***
В это время дядя Миша, обеспокоенный долгим отсутствием дочери, подошел к окошку соседней бани, потом предбанника. « Бля, порно высшей пробы, с дочей в главной роли, она еще ими там командует, ну и баба! Помниться её мамашу я по часу уговаривал, чтоб раз в недельку палку бросить». Дядя Миша досмотрел до конца, хоть и замерз немного. Увиденное возбудило его гораздо более чем творчество Тинто Брасса, с которым он познакомился еще до зоны. Потом, одевшись в тулуп, он еще подглядывал в окошко соседнего дома, которое в спешке даже не зашторили.

Ночевать к отцу Ксюша не пришла, дядя Миша и не надеялся.

***
Утром Никита проснулся первым и мечтательно лежал в постели, иногда поглядывая на Ксюшины плечики, торчащие из-под одеяла. Вдруг, Женька резко развернул Ксюшу к нему лицом и начал видимо ей вправлять.

-Жек, ты чё, охуел, тебе вчера не хватило?

-Мне с утра всегда хочется – Женька вставил и начал слегка покачивая, гладить ей грудь.

Ксюша всегда просыпалась не сразу и сейчас она сонно протирала глаза, а Женька уже драл её во всю, слегка поднывая от удовольствия. Она не возражала.

Никита смотрел, как ловко Женька двигался, как завалил её на живот и улегся сверху, не вынимая член. «Никогда бы не подумал, что Жека такой у нас заводной до секса» - подумал Никита, у которого тоже слегка привстал член, но трахаться сейчас ему совсем не хотелось.

***
К обеду Ксюша пришла к отцу. Дядя Миша что-то готовил, она вызвалась помогать ему, он не возражал, дал ей задание почистить картошки, морковки и т.д.

-Доча, и где ты почти сутки шлялась? – наконец решил пожурить её дядя Миша.

-А тут есть только одно место, где можно пошляться…- улыбнулась Ксюша.

-Я не то чтобы тебе запрещаю, ты уже взрослая, и не я тебя воспитывал… - дядя Миша сделал очень серьезное выражение лица – Но ведь они два молодых, здоровых парня, от них и забеременеть наверно можно…

-Что значит наверно, я лично в этом не сомневаюсь! – Ксюша ловко, быстро чистила картошку и на меткость бросала в кастрюлю за метр от места, где сидела.

-А ты что хочешь детей от кого попало?

-Ну, во-первых, они не кто попало, сам же сказал молодые, здоровые, а во-вторых, у меня спираль.

-Где? – дядя Миша представил себе пружину от телеги.

-Где, это наверно, понятно, ты хотел спросить, что это такое, да пап?

-Угу.

- Это такая медная штука, похожая на якорь, её ставят в матку и можно не бояться залета.

-Это значит у тебя там железяка, что ли? – отец поморщился..

-Она незаметная, мужчины не чувствуют, и я не чувствую – Ксюша почистила картошку и принялась за морковь. – Мне детей больше не надо, а внука я тебе летом привезу, он же учиться сейчас.

-Ты говорила 13 лет, это в каком классе?

-В седьмом…

-На тех фотографиях, что ты мне показывала, он не похож на тебя, а в жизни? – вздохнул дядя Миша.

-И в жизни не похож, он в мужнюю породу…

-Да, не в нашу, для 13-ти лет хлипковат... – усмехнулся дядя Миша. – Ты его привези, он здесь хоть силенки наберется летом, подвигается на свежем воздухе, поработает, что полегче, всё ему доверю.

***
После обеда Ксюша решила убраться в доме отца, полы помыть – не все же сидеть как на именинах, дяде Мише была приятна такая забота. Он занялся разборкой чулана, потому что уже забыл, где стоят у него какие запасы, а некоторые из них могут понадобиться: доча сластена, просто ужас – банку земляничного варенья за один присест слопала (на здоровье!).

Из уважения к отцу Ксюша решила не ходить сегодня к сладким братьям. Они с отцом поужинали, долго разговаривали на разные темы.

-Доча, ты, где спать хочешь, на кровати или на лежанку полезешь, там, правда, жарковато…

- Я на печке, пар костей не ломит или ты сам на печке любишь? – Ксюша домывала посуду.

- Нет. Я на печке очень редко сплю, только в сильный мороз… - дядя Миша забросил на печку легкое байковое одеяльце.

Он вышел на крыльцо подышать, посмотреть на звезды, перед сном он всегда так делал. Когда отец вернулся, Ксюша уже развалилась на широкой лежанке.

Кровать стояла за стенкой в комнате, и разговаривать было не удобно, они всё время друг друга переспрашивали – не слышно было.

- Пап, ты если хочешь поговорить, я спущусь или ты иди ко мне, чё орать-то – и Ксюша уже скинула ноги с лежанки.

-Ладно, я щас приду, поближе – дядя Миша одел трико и влез на лежанку.

Беседа потекла намного легче, если не считать того, что дядя Миша не мог отвести глаз от её тугих грудей под футболкой и её правильный профиль тоже смущал его.

-Доча, а ты меня даже не поцеловала, когда приехала – вдруг сказал дядя Миша и сам испугался: «Чё сболтнул, и так весь на взводе».

- Могу исправить эту ошибку, лучше поздно, чем никогда – Ксюша поднялась и прильнула губами к отцовской грубоватой щеке.
Он дернулся и коснулся губами её губ.

- Поцеловать тебя как Дашку? А тебе это надо? – она встала над ним, перебросив ногу.

- Ну, не знаю, можно как Дашку… - отец немного растерялся, но очень не хотел, чтобы она снова легла на место, потянул её к себе.

Она наклонилась и повторила свой фантастический бисексуальный поцелуй. Отец инстинктивно рванул её за попку и прижал к себе. Прошло минут пять, она уже поднимала голову, но он тянулся за ней – как можно прервать такое удовольствие!

- Пап, а ты у меня еще сосем не старенький! – она поерзала животом по его крепкому члену. – У тебя бабы-то наверно уж год не было или больше?

Дяде Мише было стыдно признаться, что он не спал с женщиной уже больше 10-ти лет.

- Доча, прости, я… я…

Она хотела встать, но он крепко сжимал её упругую попку.

-Полежи так еще хоть минутку – взмолился отец.

Но прошло минут пятнадцать, а он и не думал её отпускать.. Его губы гуляли по её шее и вырезу футболки.

-Пап, ну ладно, чё там, давай штаны снимай… - и она как пацан скинула футболку, схватив ее на спине.

- Ты с ума сошла! - он поймал её качнувшиеся груди. – Или может, я обезумел на старости лет?! У меня такой женщины не было очень давно,… хрен знает, или никогда!

- Пап, ты хочешь потрахаться или в ротик? – Ксюша совсем разделась и сняла с него трико и свободные трусы.

-А тебе как легче? – он неистово прижимал её к себе – Я видел, как ты ротиком… Жеке, в нашем отряде из всех петухов, так только один Тоха наверно умел, ты кто доча?

-Я тренер в фитнесс-клубе, я же тебе говорила, занимаюсь с женщинами, чтоб они хорошо выглядели, ну и себя стараюсь не запускать…

-Ты, моя красавица – и дядя Миша усадил её на себя. - Я просто подумал…

-Я в 13 лет с девственностью распрощалась, и у меня были хорошие учителя, а ты что подумал?

-Ничего, ах - ах… как приятно, узкая какая дырочка у тебя и влажная… не спеши…уум …боже-е-е…

***
Ксюша лежала на мохнатой груди отца, он гладил её по спине и попке, его член выезжал из её очень мокрого теперь влагалища.

-Доча, солнышко моё, зачем я приперся к тебе на печку…чувствовал ведь, что не устою.

-Тебе не понравилось?

-Что ты, когда ты кончила, я чуть не умер от счастья. Такой женщины у меня точно не было, обычно женщины хотят ласки, очень долго, очень много, и все равно кончить не успевают или не могут. Уж тянешь, тянешь, ласкаешь и там и сям и никак. У меня много женщин было, но это было давно…все они одинаковые, даже не помню имен.

-Не знаю, у меня Дарья кончает без проблем. А моя мама? – Ксюша перебирала густые волосы на его груди.

-Ой, да ну, не буду рассказывать даже. Помоемся доча?

-Да, воды там много еще теплой – она мягко грациозно поднялась.

«Неужели это не сон, какая фигурка, как у девочки 16-ти летней» - дядя Миша наблюдал за ней с печки. – «Грех-то, какой, но слаще его нет на всем белом свете».

Прилежно отмывая своё хозяйство, дядя Миша неожиданно заметил, что его животик здорово округлился от спокойно деревенской жизни. Он жутко засмущался: «хорошо, что доча сейчас не смотрит, когда на спине лежал, не так заметно было».

Ему было до вчерашнего дня наплевать, и он не замечал, что штаны, висевшие на нем как на вешалке, с трудом поддерживаемые ремнем 3 года назад, сейчас он мог застегнуть только ниже живота. «Да, у Жеки-то вон какой пресс, как стиральная доска, ну чё там сравнивать – 30 лет разница».

- Пап, ты чё там так долго? Воды хватило?

- Все хорошо доча. Еще осталось. – Он погремел крышкой. – Доча, а ты не против… ну …короче, можно я с тобой лягу?

- Ложись, конечно, но если тебе жарко на печи, я могу спуститься к тебе на кровать.

- А ты не замерзнешь?

- С тобой, думаю, вряд ли – засмеялась Ксюша.

Они опять стали болтать. Ксюша гладила отца по животу и задевала иногда слегка волнующийся член.

- Пап, у тебя такой животик классный, не как у городских мужиков, бывает - аж за ремень висит, а плотный и волосики на нем такие нежные…

Дядя Миша чуть не умер от стыда.

-И «красавец» твой самое то, толстенький, сантиметров 18 наверно… – продолжала Ксюша, поглаживая яйца и член. Он тоже гладил её впалый животик и грудь.

- Ксюш, солнышко, ты это…

-Что, пап, ну хватит уже стесняться.

-Мне, Ксюш, хотелось бы еще в ротик, но если ты устала…

-От чего я устала-то? – Ксюша спустилась губами к яйцам – если хочешь, зажги свет, смотреть тоже прикольно!

-Нет, нет и так лучше некуда…

***
Дядя Миша вставал всегда в пять утра. Но в это утро он валялся аж до семи со всех сторон любуясь на свою ненаглядную дочу, слегка поглаживая её, чтобы не разбудить. Ему вдруг так захотелось её всю расцеловать, и он развернул её на спинку и начал ласкать ей всё, что попадалось на пути его губ сверху вниз. Когда его язык гулял по её клитору, она, наконец, проснулась.

- Пап, тебе с утра тоже всегда хочется? – она подняла голову от подушки.

- Нет, доча, ну то есть сегодня да… прости, что разбудил…

-Всегда бы так будили! Продолжай, если нравиться…

- Еще бы не нравилось… сладкая такая, моя девочка…я поласкаю немножко и в дырочку к тебе зайду, можно?…

- Нужно!

***
Десять дней, пролетели как 10 часов. Никита и Женька, вздыхая, провожали взглядами, исчезающий за лесом тёмно-синий Фольцваген Гольф. Дядя Миша сидел на завалинке, и ему было даже слегка смешно, глядя на этих симпатичных лохов, в сознании которых за эти 10 дней произошла сексуальная революция. Он и не собирался выдавать свою тайну: «Приедет летом, и я опять её втихаря потрахаю, а они пусть хоть в озере её дрючат, если им экзотика нравиться».

Часть третья
Брат ты мне или не брат?

Весна была ранняя, все начало таять. У Женьки с Никитой было много дел, они запланировали много посадить всего, благо земля хорошая. Женька целыми днями возился с рассадой, а тут еще свинья родила 12 поросят – большая радость, но возни!

Дядя Миша никогда не сажал больше обычного, и у него всё было по старому расписанию.

К апрелю Женька стал замечать, что сперма просто давит ему на мозги, он вроде не часто вспоминал о Ксюше, ну как обычно вечерком. Но утром творился какой-то кошмар.

- Никит, везет же тебе, разок в недельку подрочишь и нормалек, а у меня уже скоро мозоли будут от дрочки! – пожаловался Женька за завтраком.

-Нечего было с Ксюшей по десять раз на дню…- в голосе Никиты звучала прикрытая недовольством зависть.

-Ты думаешь, я к ней привык за 10 дней?

-К хорошему быстро привыкаешь…

Кровати Женьки и Никиты были сдвинуты вместе, но они никогда не перекатывались друг к другу. Правда, чтобы разбудить Женьку, любившего утром поваляться, Никита давал ему иногда пинка, не слезая с кровати.

У Никиты, после отъезда Ксюши, остался необычный осадок: ему не очень понравилось трахаться с ней (то ли он был недоволен тем, как он это делал). Зато он часто вспоминал, как её трахал Женька – это его возбуждало гораздо больше.

Никита всегда немножко Женьке завидовал, его внутренней свободе, умению завести беседу с незнакомым человеком и … его обалденной елде, почему у него, Никиты, такая штука не выросла?

Никита прекрасно знал, что Женька спит очень крепко: чтобы его разбудить в 4 утра на рыбалку, Никите пришлось однажды принести с крыльца снегу и растереть брата в кровати. Женька от такой процедуры проснулся быстро, но тут же полез в драку, Никита еле удрал от него на улицу.

Теперь он перестал негодовать по поводу того, что Женьку пушкой не разбудишь, а все потому что…

Однажды Женька поехал в райцентр на попутке, с участковым, который в их деревне появлялся в год раза два. Назад Женька доехал только до ближнего села Т… и до дома топал пешком 25 км. по жидкой грязной каше. Еще ему пришлось тащить рюкзак, с семенами, подкормкой для поросят и всякими разными нужными в хозяйстве мелочами, от которого просто отваливались плечи.

Бросив рюкзак в сенях, он просто рухнул на кровать, скинув мокрую одежду на пол.



Проснулся Женька от странных приятных ощущений, он приоткрыл глаза и затих: Никита гладил его, терся о его дорожку на животе щекой, касался кое-где губами, трогал его яйца и отодвигал кожицу на головке члена. Женька не шевелился, слегка подглядывая из-под ресниц, благо в комнате было очень темно. Никитина ласка длилась просто вечность, Женька никогда бы не дал столько времени не подготовку ни одной девчонке, он просто впарил бы ей и все. «Ну, бери в рот, сколько можно тереться» - повторял про себя Женька.

Но Никита вдруг встал напротив Женьки, лежащего без одеяла голышом, и начал усиленно дрочить, а потом слил в помойное ведро. Женька был разочарован.

После дрочки Никита бережно укрыл Женьку одеялом и улегся на свою кровать спиной к Женьке, натянув одеяло аж на голову.

Прошло минут десять.

Женька помял под одеялом свои яйца и решил не отступать.. Он перекатился на Никиткину постель и прижался его заднице своим дымящимся колом.

- Ты чё Жека, попутал во сне?… - недовольно прокряхтел Никитка.

- Никит, может, продолжим? – Женька обнял его за плечи, Никита пытался освободиться.

- Что продолжим?

- Раз ты его так любишь, возьми хоть в рот – Женька потирал членом о задницу Никиты.

- С чего ты взял, что я люблю твою палку? Что я пидор что ли?

- Я чувствовал, что ты делал, мне было приятно, но этого мало! – Женька потянулся к Никиткиному члену, но Никита резко вырвался и отскочил к стене.

- Ничего я не делал, я спал, я не буду тебе сосать из-за того, что тебе там что-то приснилось, и у тебя хер колом встал! – Никита взял с тумбочки сигарету.

- Давай я тебе тогда первый пососу, чтобы у тебя комплексы твои отпали – миролюбиво предложил Женька – а потом ты мне…

- Ты охуел, братец, я не знаю, может, у вас в армии этого не было, но я то служил не в погранвойсках как ты, а в стройбате. У нас постоянно ходили слухи о том, что кто-то с кем-то… и их никто не уважал, пидарасов…- сигарета в Никитиных руках дрожала.

- Ну, я-то не буду такие слухи распускать, да и кому я тут скажу, подумай дурень? – Женька сел на кровати и тоже потянулся за сигаретой. – Ну, Никит, ну хочешь, трахни меня в зад, если зубов моих боишься…

-Не знал я, что ты у нас на все руки и с девками и с парнями – Никита весь дрожал, вжимаясь в стенку.

- Никит, не пори хуйню, я с парнями ни разу не пробовал, но Ксюха мне тут, раз очко поласкала…

- О-о! Всё с тобой понятно! Чем хоть ласкала…

- Языком и пальчиками с гелем этим – Женька кивнул на красивую бутылку, оставленную Ксюшей. – Очень приятно представь себе!

- Короче, подрочи и ложись спать, об этой гадости даже думать забудь – Никита налил себе стакан самогона. – Время час ночи, завтра делов до хуя!

- Ах, ты мразь! – Женька встал и начал одеваться. – Я что тебе кукла резиновая или картинка для дрочки. Облизал меня сука всего, а теперь пидором обзывает! Корчит из себя чуть не святого, на тот берег пиздуй к старухам, если ты у нас такой... – Женька надел куртку, и сунул гель в карман.

Никита не заметил этого, заглатывая самогон.

-Ты куда собрался? – Спросил он, отрыгнув.

- К дяде Мише схожу, не с тобой же тут…- Женька надел низкие резиновые сапожки.

- Дяде Мише хоть не пизди про эту свою глупость. Он сидел, знаешь, как такие люди к пидорам относятся? – Никита решил выпить еще стакан. – Он с нами потом рядом срать не сядет…

- Если захочу сказать, ты не ссы, я только за себя буду говорить, а ты у нас чистеньким останешься, а мне насрать, пусть меня дядя Миша хоть из своего Ремингтона завалит, если ему что не понравиться. Я этой жизнью поганой, в дерьме по колено, ни хуя не дорожу!

Никита открыл рот, чтобы что-то сказать, но за Женькой уже захлопнулась дверь.

***
Дядя Миша в эту ночь никак не мог заснуть. Собаки скулили, видимо, от сырости на дворе, он пустил их в сени, вышел на крыльцо покурить,…посиживал,… задумался, глядя в пасмурное небо без звезд.

- Дядь Миш, а ты не спишь еще? – Женька был очень удивлен, зная, что дядя Миша всегда ложиться в одиннадцать вечера.

- Да, что-то собаки выли.…А ты ко мне Жек?

-Да, а к кому же еще – Женька хотел сесть рядом.

- Пошли в дом, чё мы тут. Изморось противная, я уже замерзать начал – дядя Миша пропустил Женьку в дом.

От самогона Женька отказался. Они пили чай, разговаривали. Поймав подходящую нотку в разговоре, Женька спросил:

- Дядь Миш, а у вас в тюрьме пидоры были?

- А как же, в нашем отряде четыре, когда я освобождался уже, стало шестеро петухов. Только они, Жек, пидоры поневоле, их ведь били сначала, потом ебли до полусмерти, унижали, это не секс – это садизм. Мне некоторых очень жалко было..

-Почему некоторых? – удивился Женька.

-Ладно, расскажу, если хочешь… - Дядя Миша сел на кровать и откинулся к стене, Женька сел как школьник (руки на колени) на табуретку. – Был у нас один петух, Антошка, «Тоська», он в жалости не нуждался, его наш авторитет Кит и его подручные Кречет с Болтом чуть-што за свои спины отталкивали. Болт, правда, мужскими задницами не интересовался, к нему шмары со всего Питера, каждую неделю ездили, бывало и по две в неделю. Он как-то договаривался с начальниками, их всегда пускали, даже без документов. А вот Кречет, чеченец, драл его конкретно, видел я (последовала душевная история о пятичасовой порке на складе, которую дядя Миша вспоминал регулярно, но рассказывал впервые). Это не садизм, заключил дядя Миша – это мне кажется даже похоже на любовь что ли, грубую только лагерную, и так бывает! И в зоне даже!

Женька был просто потрясен.. Он сидел, глядя в пол, уронив кисти рук с колен.

-Ты чего пригорюнился Жек? – дядя Миша толкнул ногой табуретку, на которой сидел Женька.

- Да, так, мы сегодня с Никиткой повздорили немного – Женька поднял голову и заметил, что у дяди Миши от этих душевных разговоров не хилое волнение в штанах. – Дядь Миш, а ты с петухами это… ну пробовал, все-таки 6 лет, приличный срок-то, небось, хотелось?

-Нет, Жек, не пришлось, да и не хотел с ними…может и не смог бы, они как станки для дрочки, потеряли вид человеческий, ну кроме «Тоськи» конечно, но он был для блатной элиты - дядя Миша забросил ногу на ногу.

- Дядь Миш, а я не хуже «Тоськи»? – Женька пронзительно заглянул в глаза дяде Мише.

- Ты?! Ты что Жека, ты мужественный парень, сильный, подтянутый, тебя бы в зоне и не опустили бы, в тебе ни от девчонки, ни от маменькиного сыночка нет ничего. Тебя не вдруг сломаешь,…мне кажется. В армии тебя разве обижали?

- Нет, даже когда духом был, ну там полы, конечно, драил, скакал как белка, но не били, так подгоняли. Потом научился всему, стал быстро делать – а там уже и черпак. Я на границе служил, гарнизон маленький, все друг друга держаться, склок особых не бывало. Офицеры, правда, бухали многие по-черному,…зато в самоволочку можно было.

- Чегой-то ты вдруг себя вздумал с «Тоськой» сравнивать? – дядя Миша коснулся рукой Женькиного плеча.

- Просто я дядь Миш, кажется, сам сломался, меня и бить-то не надо…- Женька совсем опустил глаза в пол. – Я больше не могу в кулак, я устал. Может, дядь Миш, ты мне в зад заправишь по-соседски…как блатарь петуху.

Дядя Миша открыл рот от удивления, это было сказано так естественно и просто, словно Женька просил его выполнить для него не очень приятную работу, которую сам по какой-то причине он не мог сделать..

Дядя Миша никогда не мог представить себя с Женькой. Его богатая фантазия иногда опускалась до того, что он представлял братьев вдвоем, потому что не раз видел их раздетыми в бане. Он даже мог представить Никиту, на месте Женьки, который был любитель поплакаться дяде Мише в плечо, сетуя на плохие погодные условия, тяжелую работу и безденежье.

Дядя Миша так долго сидел с открытым ртом, что Женька решил, что зря вообще приперся к нему в час ночи и напряг его своими проблемами.

- Дядь Миш, прости, если сможешь. Ничего не поделать, я не похож на девчонку, раз я тебе не очень, пойду я, пожалуй… - Женька поднялся с табуретки.

- Жень, я это, ну не ожидал, погоди… - Он обнял его за плечи. – Жека, все не так просто, это же больно, пиздец как…

- У меня смазка есть – Женька вяло подошел к своей куртке и достал бутылочку. – Я знаю как надо…

- Откуда ты знаешь, вы с братом уже того, что ли?

- Нет, Ксюша… она в попку тоже любит,…только со мной ей страшновато было, она научила, как растягивать этот …бля, как его,…сфинктер, кажется, называется…пальцами надо сначала. – Женька растерянно крутил бутылочку в руках.

-Жек, брось дуться, чё нам тут терять, баб все равно не предвидеться, можно попробовать, если хочешь – дядя Миша потянул его за руку обратно в комнату. – Не понравиться, не будем больше, а насчет того, что ты мне не очень – это ты глупости говоришь, я знаешь, как в окошко любовался, как вы Ксюхой кувыркались, ты прям, не скажешь, что «деревня», такой любовник о-го-го!

- Ай-яй-яй! Дядь Миш, ты оказывается, у нас порнушку любишь посмотреть – улыбнулся Женька, покачав головой.

- Со зрелищами тут напряженка Жек, телевизор только две программы показывает… - дядя Миша подбросил пару поленьев в печь и они оба начали смеяться.

***
Целоваться с дядей Мишей Женька не рискнул. Дядя Миша при свете категорически стеснялся, поэтому Женька погасил свет и нашел по радио подходящую музычку.
Дядя Миша разволновался слегка, и возбуждение никак не приходило, хотя он с большим удовольствием ощупывал Женькино мускулистое молодое тело. Женька был парень сообразительный, он пробежался губами по телу дяди Миши и начал поочередно облизывать и брать в рот его яйца. Дядя Миша заметил, что язык и губы очень близко повторяли то, что делала Ксюша, но член входил в рот не так глубоко – Женька все-таки делал это в первый раз!

-Хватит, Жек, нормально уже, а то, как бы…

Женька выпустил изо рта паутинку слюны и, усевшись на корточки, как он уже пробовал себе делать, после отъезда Ксюши, начал пальцами обильно мазать себе дырочку. Когда он загонял пальцы поглубже, то чувствовал, как подкатывает к паху тепло, внутри сладко ныло. Не мешкая, он вылил на руку побольше геля и намазал дяде Мише член.

- Всё по науке – удивился дядя Миша.

-Давай, дядь Миш! – Женька направил его член точно в очко.

Дядя Миша помял его крепкую задницу и надавил.

-Вот это да, как же я вставлю в такой мышиный глазок?

- Не бойся, дядь Миш, нажми порезче – Женька вспомнил, как он первый раз вошел в Ксюшину попку очень медленно и она сказала, что это лишь усиливает боль.

Дядя Миша резко надавил и проскочил по гелю довольно далеко. Женька сжал зубами край подушки: «Бля, бедная Ксюша, как она только это терпела?» Дядя Миша потихоньку двигался, задвигая все дальше. Женька почти не дышал - дядя Миша заметил.

-Жек, ты как там? Я чувствую больно тебе, бедолага! Давай не будем, а? – и он потянул член назад.

Но Женька не хотел показать, что ему больно.

-Дядь Миш, а тебе как? – спросил он, собрав всю волю в кулак, и подаваясь попкой к дяде Мише.

-Ха! Мне-то – дядя Миша обнял его сзади и прошептал – Мне просто охуительно…

- Тогда давай дядь Миш двигай задом и нечего меня жалеть!

Прошло совсем немного времени, может 2-3 минуты, и Женька почувствовал, что ему вроде и не больно и уже очень приятно. Дядю Мишу, наконец, осенило, что Женька-то у него не девушка, и он потянулся рукой к его хозяйству: погладил по яйцам и начал слегка поглаживать раскачивающийся слегка возбужденный член. Дядя Миша стал замечать, что Женька подается к нему попкой, и его нехилая елда туго выпрямилась в дядиной Мишиной руке. Словно искра пробежала от Женькиного члена по руке дяди Миши и волной отдалась в пах.

- Жека-а-а! Тебе приятно, а?

- Ещё как! – Женька чувствовал, что возбуждение приливает к телу гигантскими волнами, и потянулся за полотенцем..

- Жека, ты даё-ё-ёшь, у-уже…да?

Дядя Миша размазывал по головке Женькиного члена обильно выделившуюся смазку. У Женьки почти весь член был покрыт кожицей. В полностью напряженном состоянии, наружу выходил только самый кончик головки. Дядя Миша размазывал смазку под кожицей, иногда сдвигал её, и ему самому это было очень приятно делать..

Женька начал постанывать. Дядя Миша прямо таял от этих стонов: «Бля, надо самому так попробовать, это в зоне было нельзя, а с Жекой…!» Женькин оргазм чуть не свалил дядю Мишу с колен: и член в руке и сфинктер в такт запульсировали, Женька упал грудью на кровать, еще сильней прогибая спину, издавая протяжные низкие рыданья.

- Ох, Жека! Ка-ак хорошо! – дядя Миша начал осыпать Женьку сзади поцелуями, замедлил темп - Полежи, маненько, отдышись, я подожду…

Вскоре они продолжили и, почувствовав снова сокращения Женькиного сфинктера, дядя Миша тоже кончил ему в попку.. Они долго валялись, потом подмывали друг дружку. Дядя Миша уже и не стеснялся Женьку: « Чё там стесняться, в баню сто раз ходили, да и Жека, слава богу, не тренер по фитнессу, а простой деревенский парень, хоть и очень ладно скроенный…ах молодость…».

За чаем, Женька почувствовал, что здорово проголодался.. Он так с дороги и не ужинал вчера.

-Дядь Миш, можно я пирога отрежу, твоего знатного с рыбой?

- Давай я тебе сам отрежу, на вот – дядя Миша разрезал весь пирог на четыре куска и один вручил Женьке. – А хочешь, у меня гусь копченый есть? Щас я принесу…

- Не, дядь Миш, не ходи ты никуда и пирога хватит… - Женька шустро поглощал пирог, дядя Миша смотрел на это с замиранием сердца.

***
- Жек, 4 часа! Представляешь? А мы еще и спать не ложились – дядя Миша покручивал бутылочку с гелем – Ты Жек устал наверно, вчера ездил в райцентр?

- Да ну, у меня сил вагон, дядь Миш, я могу и не ложиться уже, все равно скоро вставать – Женька как дома, по-хозяйски вытер со стола и ополоснул тарелку от пирога и кружки.

-Жень, а ты смог бы мне тоже вставить?

-Дядь Миш, ты это серьезно? – Женька вытер руки и взял из рук дяди Миши смазку. – Дядь Миш и со смазкой тоже больно сначала, да у меня еще и в штанах не свистулька…

- Это точно! Бля, как мне елду твою гладить приятно было, как будто сила твоя молодая в мое тело вселялась, как в сказке. Я у тебя сил не отнял случайно?

-Дядь Миш, наверно эта сила-то и давила мне на яйца целый месяц, аж до боли, и я её просто в ведро сливал… - улыбнулся Женька. – Ладно, давай я пальцами подольше подвигаю, а как ты расслабишься, тогда если захочешь, попробую потихоньку…

- Да, Жек, у тебя ведь опыт есть с Ксюхой…- дядя Миша улегся на живот и подмял под себя одеяло. – Надо расслабиться, да?

- Хорошо бы, у меня не очень-то получилось…- Женька обильно намазал пальцы и начал потихоньку вводить один палец.

Уже совсем рассвело. Женька уже шуровал в попке дяди Мише четырьмя пальцами. Пальцы были у Женьки длинные и довольно тонкие для деревенского парня. Он легко доставал до простаты и ласково разминал её подушечками пальцев. В своей попке ему было неудобно так орудовать, он мог лишь едва коснуться этого уплотнения, сидя на корточках.

Дядя Миша тащился на полную катушку.

- Чё я дурак, раньше не пробовал, ох-хо-хо…ведь на этих комсомольских стройках было полно возможностей…ребят было до кучи, девок не хватало на всех… а-ааа-ах … Васька мне намекал, помню, я отмахнулся, не понял… у-уу-у, с ума со-ойти-и!

Женька наклонился к дяде Мише, чтобы проверить его эрекцию и коснулся своим вздыбленным концом, его бедра.

-Загоняй Жек, я почувствовать «его» хочу там, пусть «он» погладит эту железу волшебную!

Особой боли дядя Миша не ощутил, очень основательная была подготовка. Так немного дернуло самый вход, когда Женька вогнал головку, которая была у него потолще самого члена, неприятные ощущения быстро прошли, и они долго наслаждались вместе, пока Женька, устав притормаживать и терпеть не кончил, падая на дядю Мишу со стонами.

***
Когда дядя Миша проснулся, доходило 12 часов дня: «Ох, Никита, наверно, Жеку костерит там, алкашом называет…и спящей красавицей. Странно, а почему Жека ко мне пришел, а к молодому, тоже наверно, измученному стояками, брату не обратился?». Дядя Миша повернул Женьку, скидывая с себя его ногу, и погладил снова точащий Женькин член: «Да, Жек, я тебя понимаю, с таким темпераментом, кулаком работать пол дня уйдет». Он раздвинул Женькины ноги и разместился между ними.

- Всё, бля, уже встаю… - проскулил Женька, не открывая глаз..

Дядя Миша, совсем осмелев, решил попробовать своего любовника на вкус, он не торопясь, ласкал вокруг головки, уздечку, то заглатывал его член, то по губам гладил головкой.. Это доставляло ему самому массу удовольствия.

Женька проснулся только, когда кончил в рот дяде Мише. Его здорово дернуло, и голова провалилась мимо обеих подушек. Женька смотрел в деревянный резной потолок, понимая, что он не дома, и улыбался..


***
Никита, после ухода брата, нажрался до беспамятства. Пока он глушил стакан за стаканом, слезы градом лились у него по щекам. Он жалел, что так обошелся с Женькой. «Можно было наверно найти другие слова или даже пойти на уступки. Бля, и пососать ему можно было, ой нет, а вдруг бы он мне целый рот наспускал. Эта блядина, Ксюша, глотала его малафью как сгущенку. Однажды присосалась ко мне, даже рот не вытерла после отсоса.…А, хрен с ним! Может ему там Петрович, за стаканом мозги-то вправил уже, а я тут расхныкался » - это были последние мысли, которые помнил Никита, проснувшись в 9 утра от того, что ему было холодно. Рядом за перегородкой хрюкал боров, недоумевая по своей свиной наивности, почему этот пьяный раздолбай, ввалился к нему без ведра помоев и никак не уходит.

Никита кое-как дотащился до кухни, приняв опохмелительную дозу и умывшись холодной водой, он слегка пришел в себя: « Скотину кормить надо, бля! Жека, поди, натрескался там с Петровичем, всю ночь трепался, теперь к вечеру придет. Бля, «спящая красавица». Деревенский мужик, а пить совсем не умеет, сутки потом дрыхнет».

Никита за работой не заметил, когда пришел Женька. Он услышал шорохи на террасе и увидел, что Женька мирно возиться с рассадой.

Он не готов был к разговору с братом и шмыгнул в дом. Войдя в комнату, Никита забыл, за чем пришел. Он просто, остолбенел: кровати стояли, раздвинуты к стенкам, между ними две тумбочки у окна, как в больничной палате, где Никита однажды валялся месяц после удаления аппендицита.

- Ты меня теперь и за брата не считаешь, что ли? – Никита возник в проеме терраски.

- Твоя покойная мать была мне родной тёткой, так что ты мой брат в любом случае… - спокойно ответил Женька, расставляя пластиковые стаканчики на полочки, привешенные к окнам.

- А что ты там всё передвинул? Может, и в баню со мной теперь не пойдешь больше? – Никита нервно сжимал кулаки.

- Я за погляд, денег не беру, и стесняться мне нечего, так что надо будет, и спинку потру! – улыбнулся Женька. – И давай, забудем, я не обижаюсь на тебя, и ты мне прости…

- Я уже вчера простил, но ты у Петровича остался, выпили, что ли лишку?

- Да, нет, не много выпили, но ты же знаешь какой я лентяй и соня.

Никита был поражен до глубины души: раньше Женька никогда не хотел признать, что он работает меньше Никиты, потому что долго валяется в кровати, а потом ему еще подрочить обязательно надо, и курит, он всегда не спеша. Никита вышел во двор и никак не мог вспомнить, что же он только что делал: «Дядя Миша все-таки мудрый мужик, и что только за слова он нашел для этого распиздяя, чтобы так его образумить?»

Часть четвертая
Внук

Никита с Женькой жили дружно, даже теперь еще дружнее, из-за того, что веселый, но неуравновешенный Женька стал как-то намного спокойнее.

Женька раза два в неделю по вечерам уходил к дяде Мише, если Никита увязывался за ним, то Женька и на следующий день опять уходил к дяде Мише, только уже один.

Никита всегда у дяди Миши напивался в усрачку, Женька пить перестал вообще, поэтому тащил Никиту домой на себе, на следующий день Никита работал через «не могу» и валился спать еще затемно.

Было много работы, начался сенокос, надо было накосить 4- м козам и огромному количеству кроликов на зиму. В этот день Никита остался дома, чтобы сделать новый навес для сена. Дяди Миши, похоже, дома не было. Женька косил на дальней поляне.

Никита приколачивал гвоздями шифер и размышлял: «Жека, странный стал, не говорит теперь со мной по душам, бля, и не дрочит даже при мне теперь.. Бля, а когда же он дрочит? Или как я перестал ласкать его, ему расхотелось…Не может быть, он всегда дрочил по утрам, и до Ксюхи. А последнее время утром вскакивает с кровати, как ни в чем не бывало, заправит свой стояк в штаны и даже не прикоснется. Бля, я его елду в стоячем виде без трусов уже месяца два не видел. В бане у него полное спокойствие, даже у дяди Миши и то бывает, слегка привстанет, а у этого жеребца ни хера. …А я?… я наверно урод какой-нибудь, с девками мне не в кайф, с мужиками боюсь, хотя Жека меня просто изводит, еще загорел… и весь день в портках без майки шлындает – издевается.…Бля, меня даже дядя Миша уже влечет, он такой благообразный мужичок: морщинки легли красиво, по-доброму. Он к лету подтянулся весь – тоже вкалывает в саду, да на огороде, да еще ходит вечно куда-то, небось, километров по 20-цать…Бля, неужели они с Жекой...? Да, как я сразу не допёр, в зоне дядя Миша, поди, петухов-то пользовал…»

Его мысли прервал шум мотора, Никита глазам своим не поверил: «Ксюша?!»

- Никит, привет! Отец не знаешь где? – Ксюша была не сказать чтобы одета: топик и шорты. Из-за её плеча застенчиво выглядывал белобрысый худенький мальчишка, ростом чуть выше Ксюши. – Мне отпуск не дают этим летом, но я обещала, что внука привезу. Я телеграмму посылала.

- Ха! Телеграмма твоя недели через две придет с попуткой! – Никита спрыгнул с крыши. – Петрович наверно грибы пошел посмотреть или чернику, капканы поставить - к вечеру вернется.

- Никит у меня очень мало времени, до вечера, я не могу ждать. У отца все нормально?

-Да, он просто молодцом, твой батя. Гля, какой огород у него, можно по телеку показывать, образцовый прямо.

- Костенька, у тебя же телефон есть, я тебя оставлю с Никитой, а вечером позвоню, как дела, как дед тебя принял, узнаю… - она погладила мальчика по голове.

-Мам, ну что, я маленький что ли, мне уже 14 лет, а ты… блин, неудобно перед…

-Никит мне, надо ехать, но… - она смотрела на него жаждущим взглядом, и вдруг повернулась к сыну – Костя, ты можешь хоть щас искупаться, ты же всю дорогу меня про озеро спрашивал!

Мальчик шустро пошел к озеру, бросив спортивную сумку у машины.
Никита пропустил её во двор, и, схватив под мышки, забросил на душистое сено под старым навесом. В этот раз, несмотря на спешку, Никита чувствовал, что неплохо выступил: и за себя и за Жеку отработал!

Боязливо посматривая из-за забора на резвящегося в озере сына, Ксюша застегнула шорты и вышла к машине. Она очень быстро перетащила все, что привезла (много всяких коробок, две сумки) в отцовский дом. Попрощавшись с сыном и Никитой, она круто развернула машину на узкой дороге и уехала, оставляя за собой синие выхлопы.

Дядя Миша был очень рад, с Костей они сразу нашли общий язык. Да и дружба братьев с Костиком снова сплотила их между собой. Костя все же больше полюбил Никиту, с ним он был совсем на равных. Месяц пролетел насыщенно и интересно для всех.

Забирал Костю отец, весь, кипя от злобы, что пришлось ехать в такую даль и по таким дорогам.

- Пиздец, у Ксюхи муж, да Никит? – Женька штопал белье, поглядывая на намеренно забытый Костей сотовый телефон.

- Да, он с дядей Мишей даже слова не сказал… - Никита смотрел в окно. – Уже уезжает, да хрен с ним, зато пацан у Ксюхи нормальный, а этот, как она мне сказала, деньги тащит домой и ладно!

- Да, видно, зарабатывает хорошо, у Ксюши своя машина, у него – своя.… Только это всё хуйня, Никит. Ты же знаешь как Ксюша «любит» его! – Женька поднял глаза от шитья, и они заржали как кони.

***
-Ты что это поганец, делаешь?!!! – бабушка, Ксюшина свекровь, была просто в бешенстве, неожиданно придя, домой раньше времени. Дрочка, с торчащей из задницы «игрушкой» да еще перед зеркалом её просто подкосила.

- Бабушка не говори отцу, пожалуйста, я больше не буду…- Костя быстро отмывал анальный фаллоимитатор, забытый в маминой кровати неделю назад Дарьей Тимофеевной, его участковым врачом, которая была очень хорошей маминой подругой.

- Матери скажу! Ты же уродом вырастешь! Никогда так не делай! – бабушка бухнулась в кресло и взялась за сердце.

- Мама поймет – спокойно сказал мальчик – я ей сам могу сказать, но отец…он меня и так ненавидит, а если узнает о таком, то гроб готовьте…

- Твоя мама, она да! Она распустила тебя до предела, ты с ней воркуешь как с подружкой, и это не воспитание. Маме не рассказывают о том, как тебя девочка любит, особенно в таких подробностях, как я слышала однажды. Как ты только без троек умудряешься учиться?

- Бабушка, мне просто повезло с мамой – он убрал «игрушку» в футляр – Мне все завидуют, что у меня такая красивая и добрая мама. И я её очень люблю!

- Для чего ты воткнул эту дрянь в зад, и что это вообще такое? – бабушка решила полюбопытствовать – О-оо! Это, наверно, твоей мамы причиндалина, она её тоже в зад себе пихает?

- Нет, я купил её, через Интернет – соврал Костя, чтобы прикрыть участкового врача и маму.

- Я заберу у тебя, чтобы ты не испортил себя с детства – бабушка унесла фаллоимитатор в свою комнату.

« Да, бабуль, тебе тоже понравиться» - подумал, усмехнувшись, Костя. Он закрыл на защелку дверь в ванной и начал набирать воду.

***
Костя лежал в пене, пахнущей ромашкой, и вспоминал свои шалости с Никитой на сеновале.

-Костян, ты у нас крутой такой, всё тебе известно на свете.. А вот скажи-ка мне, девчонки-то у тебя были? – Никита крутил в зубах соломинку.

-Что значит, «были», они и сейчас есть, куда они денутся – усмехнулся Костя.

- И ты с ними пробовал? – Никита повернулся к Косте и встал на локоть.

-Пробовал, ничего особенного. Парнуху вот смотришь: там всё по-другому с лаской, с азартом, с фантазией, а в жизни ерунда, совсем ни как в кино.. – Костя даже нахмурился.

- А ты с лаской хочешь? – улыбался Никита.

- А ты разве не любишь, кода тебя ласкают? Языком, например, по яйцам…- Костя посмотрел Никите в глаза. – Или тебя тоже никто не ласкал?

-У меня была одна ласковая женщина.… А хочешь, я тебя поласкаю по-дружбе? – Никита обнял Костю за хрупкие плечи.

-Ты думаешь, так можно? – Костя устремил на Никиту неподвижный взгляд голубых глаз.

- Ну, если ты не против, отчего ж нельзя… - Никита выплюнул соломинку. – Давай поцелую сначала.

Они начали сосаться, Никита хорошо помнил Женькин поцелуй в бане и догадывался о последствиях.

Костя, робко отвечая Никите языком, с удивлением ощущал, что у него член поднялся и упирается в резинку шорт. Никитины руки проникли под майку, а потом под шорты и мяли Костину попку. Никита здорово прижал его к себе, и мальчик чувствовал, прижимающийся к бедру Никитин член, тоже твердый как лом.

- Никит, а это нормально? – Костя провел по своему поднявшемуся члену. – Мы же два парня, как так они у нас вскочили? Друг на друга что ли?

- Будет ненормально, если ты кому-нибудь сболтнёшь об этом, тебя пидорасом обзывать станут. Так что лучше тащись и помалкивай. – Никита стащил с него шорты с трусами и обалдел – Ух ты почти как мой! Для 14 лет у тебя размер приличный…

Никита налетел своими жаркими губами на Костино хозяйство, словно на лакомство какое. Костя удивленно взирал на то, как его член пропадает в Никиткином рте, и снова появляется. Он чувствовал, что скоро выстрелит Никите в рот. Никиткин язык касался в самых чувствительных местах, пальцы ласкали тугую мошонку, головка упиралась в горло.

- Никит, а сперму куда девать? – Костик еле сдерживал дрожь.

- Не беспокойся, я её сглотну, и всё будет чистенько и аккуратно – и Никита снова погрузил любимое «сокровище» в рот.

Костя заметил, что штаны у Никиты расстегнуты и он лихо надрачивает себе рукой, не отвлекаясь от минета.

Костя надавил в рот Никите, вздрагивая всем телом. Никита, почувствовав в горле горячую струйку, ускорив движения рукой тоже кончил в душистое сено.

***
- Никит, тебе не было больно горло? – поинтересовался Костя, когда они оба отдышались..

- Костян, я даже не пойму о чём ты? Мне понравилось… - Никита уложил Костину голову на свою могучую грудь.

- А ты хочешь, чтоб я тебе так же пососал? Ты же сказал, по-дружески поласкаемся… - Костя гладил Никиту, где попало, трогал его ключицы.

-Не откажусь, но если проглотить не сможешь, не беда…

С этого все и началось. Они ласкали друг друга каждый день, пока через неделю Никита не потерял бдительность и не начал свои ласки слишком рано.

Женька еще не ушел к дяде Мише, он услышал шум в бане, смех, возню. « Бля, чё они там, в холодной бане делают?» - подумал Женька и заглянул в окно предбанника.

Он какое-то время наблюдал как его братец, старается ротиком, помогая себе рукой, как Костик, задирая подбородок, сладко постанывает. Голая Никитина задница была устремлена прямо на Женьку.

Женька расстегнул штаны, поплевал на головку члена и толкнул дверь. Костя с открытым ртом смотрел, как Женька быстро поднял Никиту за зад и резко вогнал ему свою обалденную елду. Никита здорово напрягся и выпустил Костин член, пытаясь обернуться.

-Не отвлекайся! – Женька звонко шлепнул Никиту по заднице. – Заглатывай обратно, ща всем будет хорошо!

Костя с Женькой кончили почти одновременно, Никита, ощущая все еще небольшую боль, не мог так быстро кончить. Женька, отдышавшись, развернул его к себе и начал целовать в испачканные Костькиной спермой губы. Они повалились на твердый, набитый соломой матрац, который Никита принес специально для Кости. Женька осыпал Никиту поцелуями сверху вниз и добрался до члена. Костя заворожено смотрел, как это делает Женька: «Блин, вот Жека умеет…»


Никита валялся на матраце, и смотрел, как Женька с трудом укладывает своего «вечно голодного зверя» в штаны. Костик пил квас с пирогами, наблюдая за братьями.

- Никит, пока я тебя доводил до кондиции, видишь, что вышло… - Женька пригладил бугор на штанах.

- Жек, ты это, давно этим занимаешься?

- А что заметно, что давно?

- С той самой нашей ссоры, да?

- Никит, я разве тебя в чем-то упрекнул за всё это время? Ты не хотел, тогда, теперь я увидел, что хочешь.… Не очень больно было? – Женька подошел и погладил Никиту по волосам..

-Жек, мне под конец очень приятно стало, но ты уже кончил. – Никита прошелся по мускулистой груди брата.

-В следующий раз по смазке будет намного лучше. Петрович знаешь, сколько любриканта купил в Рузаевке, на год хватит. Баба там одна продавала гелеобразные крема, оказалось у неё и такая штука есть. – Хохотнул Женька.

Костя мотал на ус.

Белая пена укрывала Костины движения в воде, слегка набегая волной на его плечи. Он вытянулся и закинул голову, выпуская в воду белые, как пена струйки.

***
Перед Новым годом отец вызвал Костю к себе в комнату, словно начальник подчиненного и, напуская на себя важность, сказал:

- Сынок, ты уже взрослый, тебе 14. Надо сделать свой выбор…
Костя не очень понимал, к чему клонит отец.

- Я хочу развестись с твоей матерью, которая ты знаешь, не выполняет многих своих обязанностей как жена, вечно, что-нибудь оставит не прибранным… и готовит так себе… - отец нервно покручивал сигарету.

-Я знаю, что вы разводитесь – надоели друг другу, я при чем? – Костя сел на кресло без разрешения отца.

-Я хочу, чтобы ты жил со мной после развода. Я по глупости сделал собственницей этой 4-х комнатной квартиры твою мать, но у меня еще есть большой загородный дом, там 7 комнат, АОГВ, водопровод, сауна – проживем сынок? – отец попытался улыбнуться. – Тебе только надо в суде подписать бумагу, что ты хочешь жить с отцом…

- Пап, с чего ты взял, что я её подпишу? – Костя смотрел на отца совсем без страха, и это ему не понравилось.

- Ты, не понимаешь, что ли придурок, что я выведу тебя в люди в любом случае. Ты институт закончишь, начнешь карьеру у моих подчиненных, а там и поднимешься до...

- Пап, я хочу пойти в электромеханический колледж, я туда с 5-го класса в кружок хожу, мне нравиться… – Костя облокотился на подлокотник кресла.

- Ага, а потом в армию… да? А потом может быть, если останешься жив-здоров, на вечерний факультет какого-нибудь сраного филиала.… Ну, на это у твоей матушки денег хватит. Она ведь тоже что-то зарабатывает ха-ха-ха - 15 тысяч в месяц, и тратит за три дня. – Отец встал и отвернулся к окну.

- Отец, чего мы с тобой ходим вокруг да около, все ведь просто…

-Что просто?

-Мы ненавидим друг друга, зачем нам жить вместе?

- Как ты смеешь такое говорить отцу, я для тебя! Я! Я! – Отец схватил письменный прибор со стола и запустил им в Костю.. Костя увернулся.

- Мне будет лучше с мамой, а тебе без меня – Костя поднялся и ушел, слегка прихлопнув за собой дверь, давая понять, что сказал, всё, что хотел сказать отцу.

***
Сегодня у Кости была важная встреча, он познакомился с Максом на дискотеке в своем городке, когда тот гостил у старшей сестры. Они обменялись e-mail-ами, месяц переписывались, и поняли, что есть у них одна общая проблема, которая, возможно скоро станет их общей тайной. Костик ехал в маршрутке в Москву и вспоминал лето.

- Жека, а почему Никита не хочет меня трахнуть, я ведь его каждый день,…а он меня не хочет - Костя крутился вокруг Женьки, который свежевал козленка.

-Он говорит сам-то, почему не хочет? – Женька отмывал от крови руки.

- Говорит, я еще маленький, и его дед Миша застрелит, если он так сделает со мной. – Костя дал Женьке тряпочку вытереть руки. – Дед не ругался ведь, когда Никита упал ему в ноги и умолял простить за то, что он, Никита, меня ежедневно облизывает всего. Ему смешно было деду, помнишь?

- Ты к чему Костян клонишь? – прищурился Женька.

- Мне завтра уезжать, я хочу узнать, что у нас там, в заднице такое есть, от чего вы все тут тащитесь, неужели я такой маленький, что не пойму, не хрена!

Женька не отвечал, разрубил тушу козленка на части, сложил в таз и пошел в дом. Когда он вернулся, Костя сидел, пригорюнившись на лавочке, и вертел не зажженную сигарету.

- Ты прости, Костян, но в нашем ларьке, что за 7 километров отсюда «Уинстон супер лайт» не водится, только «Уинстон лайт». Крепкие они для тебя, да?

-Да, ничего нормальные. Я курю-то по три штуки в день, мог бы и вообще обойтись. Иногда по 5 дней не курю, когда с отцом куда-нибудь еду.

- Короче, если хочешь, я поласкаю тебе попку пальцами… - Женька вытянул, слегка прогибая свои длинные пальцы.

- А потом?

-Никаких потом, только пальцы!

-Пока они там готовят, мы успеем? – Костя решил не терять возможности.

-Понятия не имею, сколько тебе надо времени. Я сказал, что мы пойдем к старухам, отведем козла…

-А он уже не нужен козел? Все дела сделал? – засмеялся Костик.

-Да, я его уже отвел час назад, только никто не видел. Пошли в стожок – Женька крутил в кармане тюбик со смазкой.

Они улеглись в душистое сено. Костик на живот, подстелив майку под нежные места, а Женька боком.

-А поцеловать? – обернулся Костик.

- Ах ты, изменщик, а Никита мне потом по зубам… - засмеялся Женька, привлекая Костика к себе. Женька ловко, но недолго ласкал нежный Костин ротик.

- Хватит, котенок ты наш ласковый, мы не за тем пришли… - Женька намазал три пальца.

-Чё три пальца вгонишь? – забеспокоился Костик.

-Не знаю. Может и двух хватит… - Женька гладил по нетронутым загаром крепким булочкам, и ему вспомнилась Ксюша.

Один палец вошел по смазке без проблем. Костик чувствовал сильное волнение, пах наполнялся теплом, член начал быстро вставать.

- Два! – сказал Женька.

И в попке у Костика стало туго. Было так приятно, что он стал подаваться попкой к Женькиным пальцам. Женька здорово натренировался с дядей Мишей, и доставлять удовольствие его внуку для него было совсем не сложно.

-Три! – Женька просунул вторую руку по майке и начал перекатывать Костькины яички в тугой мошонке. Потом взялся за член. Пальцы гладили в попке простату, и скоро Костик очень бурно и продолжительно кончил, сам того не ожидая.

Костик лежал опустошенный, вставать не хотелось, хотелось даже поспать чуток. Женька гладил его по попке и загорелым ножкам. Костик перевернулся на спину. Женька пошел гладить по животику, ласково забегая пальцами по бокам.

-Жека, чё твориться с тобой? – Костик кивнул на Женькин член, от которого к животу тянулись ниточки смазки.

-Я расстегнул штаны, чтобы не давили – улыбнулся Женька. – Твоя девственная попка, кого хочешь, заведет…

- Что ты будешь делать с этим? – Костик взял на пальцы немного прозрачной Женькиной смазки.

- Деду твоему впарю, когда ты спать ляжешь…

- А я возьму и не лягу сегодня рано – заерзал на сене Костик.

- Никита тоже не откажется… - Женька заправил член и застегнул пуговку на штанах. – Пойдем, а то искать станут!

Часть пятая
Голубая деревня

Зимой померли все три старушки. Почему все сразу? Отравились что ли чем? Никита с огромным трудом вырыл три глубокие могилы в мерзлой земле.. Трое мужчин склонили головы над могильными холмиками, сняв ушанки.

- Год рождения написал 1912 – грустно сказал Женька – всем одинаковый, год смерти 2006-й, число не обязательно, так ведь дядь Миш?

- Хорошо, Жек, помянем… – дядя Миша разлил дрожащими руками прозрачную как слезу «Гжелку», Ксюшин гостинец с лета. – Пусть земля им будет пухом…

Они постояли немного. Валил сильный снег.

- Сегодня траур, баня будет завтра! – отрезал дядя Миша. Никто не возражал.

Два дня назад Никита с Женькой забрали у старушек козла и козу, чтобы скотина не околела, а в доме ничего не тронули: пусть всё как есть останется.

- Не нашими руками здесь рыться – сказал Женька, тщетно разыскивая паспорта или хоть какие-нибудь документы. – Нет паспортов и не надо, все равно свидетельства о смерти отдать некому. Пошли Никит. Напишу им один год рождения примерно…

***
Старушки жили очень тихо, но первое время их отсутствие было очень заметно: не хватает чего-то и всё тут.

Но к весне, дядя Миша и братья стали забывать, что когда-то они жили не одни в деревне.

И вдруг! Такого нарушения спокойствия они просто не ожидали.
В заброшенном доме, соседнем от дяди Миши поселились мать и две дочки. Откуда они приехали и зачем, мужская половина деревни не знала.

Мать в первый же вечер обокрала дядю Мишу, стащив кусок сала и 4-ре трехлитровых банки самогона.

Дочки Валя и Оля по полдня проводили под окнами братьев, и уходили, только получив какой-нибудь гостинец.

-Бля, Никит, эти две уродины, объели нас в конец. Зачем ты опять им вынес курицу…

-Там была только одна куриная нога.- Никита виновато смотрел на брата. – Мне самому они поперёк горла, ебать их нельзя – мамаша так и ждет этого, чтобы сплавить их к нам на вечное пропитание. Как от них избавиться не знаю, Жек, может, ты чего-нибудь придумаешь?

-Никит, а давай их пуганем слегка…- Женька хитро заулыбался.

-Это как?

- Завтра увидишь…

Сестрам было явно за 20-ть лет, но расчесывать волосы и стричь ногти они еще не научились. Они являлись каждое утро, улыбаясь во весь рот, желтыми прокуренными зубами, и сидели на лавочке напротив дома братьев, лузгая семечки.

Женька с Никитой вышли к ним и сели рядом на лавочку.

-Девчонки, а вы друг друга любите? – спросил Женька не с того не с сего.

-Любим, мы же сестры – ответила Валя, гордо поднимая голову.

-И мы друг друга любим! – Женька, развернулся, усаживаясь на колени к брату лицом к лицу.

Девушки вскочили со скамейки и с ужасом смотрели, как Женька взасос целует Никиту.

-Вы дураки! – заверещала Оля – за вас замуж не пойдет никто!

-А нам и не надо! – Никита потирал щекой о Женькину щеку, нагло глядя в Олины возмущенные глаза.

Девки побежали к дому и больше не появлялись под окнами, а через неделю вообще исчезли вместе с матерью в неизвестном направлении.

***
- Пап, лучше бы вы с мамой развелись, честное слово – в сердцах говорил Костя.

- Как ты разговариваешь с отцом?! Я знаю, что лучше, без тебя.… И ты поедешь со мной в Грецию, а мама, если хочет, может валить в свою деревню, козу там подоит, самогонки попьет… - отец упаковывал чемодан..

- Пап, почему бы тебе не поехать в Грецию одному и не прошвырнуться там по девочкам под чарующие звуки сиртаки? – Костя паковал свои вещи в спортивную сумку.

- Я твоей матери не изменяю, несмотря ни на что… - эта фраза была сказана так глупо, что Костя еле сдержал смех: «не можешь так и скажи, вообще-то таблетки сейчас есть разные…» - подумалось ему.

- Пап, я тоже хочу козу подоить и самогонки…

-Еще пить там начнешь, только этого не хватало…

- Я не поеду с тобой! Понял!? Возьми кого-нибудь, ты же еще не взял билеты на самолет только забронировал…- Костя застегнул сумку. – Я уеду с мамой, а вернусь в конце августа к школе, не уперлась мне твоя Греция, я там был уже!

Ксюша укладывала вещи в багажник машины. Костя остановился в подъезде, поставил сумку на пол и машинально набрал знакомый номер.

- Макс, я еду в деревню, не обижайся, что не приду на проводы…
Мне нежелательно, вдруг я там расплачусь не к месту.
Да, Макс,
Да, я буду писать тебе.
Если будет реально добраться, я в ноябре приеду к тебе в часть, но если тебя отправят, скажем, в Благовещенск, сам понимаешь…
Всё! Меня мать уже заждалась, целую тысячу раз!!!

Он еще отправил 5 одинаковых SMS своим девчонкам и вышел из подъезда.

***
Машина летела по пыльной дороге, Рязань осталась позади, мелькали серенькие деревни. - Мам, ты ведь у меня БИ? – Костя ласково смотрел на мать.

-А ты у меня нет? – Она подняла пальцы на руле.

- Откуда ты знаешь мам? – удивился Костя.

- Есть у меня два любовника, которые не умеют врать…- засмеялась Ксюша.

- Блин, телефон-то я забыл у деда! Ну вот, а сами говорили, никому не рассказывай. А-и да ладно, этим летом, ты бы все равно узнала. – Костя откинулся на спинку сиденья и вытянул ноги. – Классные у тебя мам любовники!