Моей любви никто не может смерить,
     Мою любовь свободе не учи!
     Явись, о смерть, тебе лишь можно вверить
     Богатств моих злаченые ключи!
     Явись, о смерть, в каком угодно виде...
     М.Кузмин

     Я тебя хотел в простой повседневности - каждый день. И - не надоесть.
     Просто мне надо.
     Просто ты был.
     Был.
     - А это кто? Это ты?
     - Да, а разве незаметно...
     - Руку протяни мне свою.
     Ты есть.
     Я тебя хочу в простой повседневности - каждый день. И - не надоесть.
     Просто мне надо.
     Просто ты есть.
     Есть... Как хлеба попросит нищий на паперти храма. Как ответит солдат на самый бессмысленный приказ генерала. Как в победном восторге прокричит атлет.
     
     * * *
     
     Вылизать твое тело и задержаться там, где больше всего понравится - в тебе. В удовольствиях можно бесконечно долго упражняться. С телом все понятно. Сплетение рук и ног можно долго не разрывать. Можно в экстазе забыть себя - забыть, помня, что есть только ты. А губами почувствовать силу, меру твоей любви - это возможно? Какая она - твоя любовь? Как дотронуться, как дотянуться до нее этим обрубком мышц, вытягивающимся изо рта в твою глубину. Или когда ты до отказа входишь в меня, как дотянуться до твоих губ своими губами? Может быть, душа не выдержит на мгновение бешеного ритма твоих толчков - глубже, глубже и глубже - во мне, и на секунду вырвется изо рта в рот - в мою грудь, в мои легкие, в мое сердце. Две души - они заставят меня взлететь.
     Я люблю летать.
     А ты не любишь - самолетами...
     Где она любовь, когда твоя сперма течет по моим губам, заполняет мой рот, рвется в легкие, вытекает через ноздри. Чем ты наполняешь меня? Собой? Любовью? Через все мои отверстия ты что-то вливаешь в меня: но я вижу в основном только потоки твоей серебристой спермы. Неужели с ней просочится туда и твоя любовь?
     Где она, где она?
     Что она, что она?
     Из какого отверстия моего до нее проще всего дотянуться? Если только через всего тебя, меня.
     Шел какой-то странный фильм. Мы сидели в последнем ряду. На треть заполненный зал амфитеатром проваливался под нас рядами кресел. Мы говорили...
     - Помнишь, того пятнадцатилетнего мальчишку, который признавался тебе в любви. Ты вошел в него своей рукой так глубоко - до локтя: ты чувствовал его всего насквозь, но ты ведь не видел на его лице ничего, кроме...
     - Разве это была любовь. Разве эти стоны, крики - слова любви?
     - А разве у любви есть свой язык?
     - О, язык у нее, действительно, свой.
     - Обыкновенно два...

     - Отчего же, разве тебе не знакомы три языка?
     - Мне знакомы уже больше, чем три, но с каждым в отдельности мы слишком рано прощались. А когда оставались втроем, то одному всегда не хватало места.
     - Просто один всегда норовит вместо...
     - Да, наверное...
     - Нет, про любовь на троих - это слишком сложно.
     - Но возможно?
     - Возможно все.
     - Да, наверное...
     - А тому мальчишке, в котором ты был до локтя, больно не было ?
     - Которому?
     - А! Их было несколько?
     - Нет, просто это было двенадцать лет назад. Пятнадцатилетний Юркун.
     - Стоп, что это было с тобой тогда: 27 лет минус 12?
     - Наверное, жаль, что не со мной.
     - Так ему было больно?
     - Нет, он любил тогда и ничего не чувствовал, ничего - даже боли.
     - Значит, ты так никогда и не почувствовал меру любви?
     - Мне кажется, что сейчас я это чувствую. Вот сейчас прижму твою ладонь к своей. Вот сейчас коснусь своими губами твоих губ и замолчу...
     - Мера любви...
     - Хочу стать землемером нашей любви.
     - Меры любви...
     - Хочу стать инструментом нашей любви.
     - Размеры любви...
     - Хочу, хочу и хочу.
     - О, размеры это вообще особый разговор.
     - Да, собственно, любовь и складывается из постоянного процесса сложных измерений при абсолютном отсутствии каких бы то ни было измерительных приборов.
     - Кроме твоего рта и твоей...
     - Стоп, и где мы набрались этого "хабальского" жаргона - приборы, инструменты... Я не хочу писать порнорассказов, достаточно и того воздушного налета эротики, который случился у нас в этот раз.
     - Случился... Разве мы уже успели сегодня случиться друг с другом?
     - Перестань. Просто безобразие какое-то.
     - Естественно, ведь язык не успокаивается, а так и рвется показать тебе меру моей любви.
     ...Фильм продолжался. Мы вышли из синематографа, сели в автомобиль.
     Отправились принимать меры любви.
     
     * * *
     
     Приняли.
     Разъехались.
     Разговариваем по телефону.
     Больно...
     - Знаешь, оказывается не обязательно было так далеко проникать, чтобы это почувствовать.
     - Но мир не перевернулся?
     - Мир есть, а у него - центр тяжести, поэтому не важно, в каком он сейчас положении - наш мир. Он все еще есть...
     

17-21 июня 1999