Я не могу точно сказать с чего всё началось, но родители говорили, что я очень долгое время ночью ссал под себя. Может по этой причине и тех ощущениях, которые я получал, когда спал на тёплой и мокрой простыне. Точно я сказать не могу, но просто расскажу, что мне сейчас нравится делать.

Мне сейчас двадцать три года, а сестре моей Нинке, четырнадцать. Однажды летом, когда дома не было никого, а у меня был свободный день, я решил использовать эту возможность и стал пить всё, что попадёт под руки. Когда живот был полный и как говорится, моча чуть ли из ушей не льётся, я разделся догола и зашёл в сарайку. Там стояла широкая скамейка и я лёг на неё. Взяв в руки свой член и оголив головку, я направил вырвавшуюся струю мочи себе на лицо и грудь. Я смотрел, как тёплый фонтанчик, вылетал из мочевого канала и поднявшись на небольшую высоту, рассыпался на брызги и падал мне на лицо, попадая в глаза, уши, нос и рот. Я качал рукой свой член и при этом струйки мочи рассыпались везде, куда я их направлял. Когда я немного приподнял голову и струя направленная прямо в лицо, ударила мне в нос. Моча попала внутрь и я начал кашлять и сморкать, чтобы прочистить нос.

В это время во двор вошла моя сестра, которая уходила на озеро с подругами купаться и услышав звуки, раздававшиеся в сарайке, заглянула туда. Она увидела меня за этим занятием и быстро убежала. Я сильно перепугался и быстро умывшись водой из ведра, одел спортивные штаны и вышел во двор. Нинки нигде не было. Я вошёл в дом и увидел её за столом. Она пила молоко с булочками. На её лице была ехидная улыбка и она молчала. Я тоже не знал с чего начать разговор. После небольшой паузы, я выпалил первое, что пришло в голову, «Нин ты никому не скажешь о том что видела?» Она хитро улыбнулась и ответила, «Если купишь мне шоколадку, то буду молчать, как рыба.» Я знал, что Нинка слово держит и много раз в этом убеждался раньше. Поэтому нераздумывая согласился на её условия и пошёл смотреть телевизор и пить чай. Минут через пять Нинка подошла и спросила, «А зачем ты лежал на скамейке голый и писал на себя?» Я быстро придумал, что соврать и сказал, «У меня на лице есть несколько угрин, вот я их и промывал свежей мочёй.» Нину немного от этого передёрнуло и она спросила, «А тебе не противно?» и я ответил, что нет.



Через два часа от выпитой воды я снова захотел ссать и пошёл в сарайку, не боясь, что Нинка увидит. Раздевшись, я лёг на скамейку и приготовился. В это время вошла Нина и спросила, «Что опять будешь писать на себя?» затем добавила, «Можно мне посмотреть?». Я у неё ещё раз спросил и ответил, «Если ты не кому не скажешь, то смотри сколько хочешь». Терпения уже не было, а моча должна вот вот вырваться на ружу. Нина всё продолжала меня распрашивать и от её взгляда и любопытства мой член стал напрягаться и скоро встал. Он торчал и его оголённая головка блестела в лучах солнца, проникающего в сарай сквозь щели. Увидев это Нина сильно удивилась, «Ого какой большой писюн у тебя вырос. А почему он так быстро растёт?» Я сам засмущался от этих глупых восхищений и вопросов и ответил как мог, « Я очень сильно хочу писать и сейчас будет много мочи, целая лужа.»

Нина подошла ближе и стала пристально смотреть. Глаза её блестели, ведь она впервые видит стоячий член, да ещё такой огромный. В возбуждённом состоянии он был у меня двадцать сантиметров и толстый как огурец. От частого занятия онанизмом, так как я был левша, мой член был ещё и изогнут дугой и поэтому при хотьбе постоянно попадал в правую штанину. Я приподнял голову и взяв в руки член, направил его себе на лицо. Первая струя попала в подбородок и я немного подкорректировал поток мочи.

У Нинки глаза горели и она невыдержав сказала, «Можно я помогу тебе?» и не дожидаясь ответа взяла в руки мой член и стала направлять струю мне на угринки. Нина вертела член в разные стороны и вскоре моё лицо и голова были мокрые от мочи. Я не хотел пропускать ни одного мгновения и не моргал глазами, поэтому вокруг век и в ямках блестели лужици мочи. Я начинал моргать и моча заливала зрачки и растекалась в разные стороны. Когда запасы мочи у меня в мочевом пузыре иссякли, Нина сказала, «Я тоже хочу писать, чтобы твои угри быстрее зажили». Я слез со скамейки и лёг на пол. Нина встала рядом с моей головой и перекинула ногу. Отодвинув плавки в сторону она начала поливать меня. Её струя с высоты сильным потоком ударяла в моё лицо и заливала все возможные неровности. Часть попала в глаза и нос. Я начал кашлять и в открытый рот полился поток тёплой девичьей мочи. Мне ничего не оставалось, как глотать её. Когда Нина закончила, она убрала ногу и отошла в сторону, «Ну вот теперь всё будет заживать в два раза быстрее.» проговорив эти слова, она засмеялась и добавила, «За тобой две шоколадки.» и убежала во двор. Там её уже звали подруги и они опять ушли купаться.

Теперь у меня был союзник, но его нужно было кормить шоколадом. Это меня не смущало и заранее брал в магазине по несколько штук, про запас. Когда нам никто не мешал, мы часто это делали. Нине нравилось писать на моё лицо, а также направлять струю из моего члена в разные части: глаза, уши, нос, рот, как из шланга.

Сегодня наверное был последний раз и больше Нина не сможет составлять мне компанию, так как завтра она выходит замуж и эти пять лет и четыре месяца будут моими самыми прекрасными воспоминаниями. Я опять остался один и теперь мне никто не будет мешать делать…. По рассказу своего друга Сергея.



Марина К. Челябинская обл. marinakcnh@rambler.ru